— Тебя тоже! — вдруг огрызнулась она. — Куда лез? Слабый, хрупкий, две царапины — а он уже при смерти! Я-то себя в обиду не дам.

— Только…, — дыхания на разговор уже не хватало, но вот желание вразумить Ирину, которая в самом деле наполовину донья и Вега, было сильнее, — просил же спасать себя. Куда влезла? А если бы не появились теры? И почему не можешь рассказать правду? Хотя бы… о себе.

Дурнота навалилась так резко, что у Хавьера выпал стакан из руки. Но Ирр поймала его на лету и поставила на стол, после села рядом и без церемоний затянула ногу полотенцем так сильно, что от боли захотелось малодушно закричать.

— Отец меня стыдился, держал в запертой комнате или вольере, изредка выпускал гулять по двору или дому, но всегда держал при себе заряженный серебряными пулями револьвер. А чуть исполнилось семнадцать — продал в полицейский участок, чтобы не мешалась под ногами. Легко такое рассказать, да? Сам как думаешь? Знаю, ничего не думаешь, доны глупые слишком, им только любопытно. Вот и отцу было любопытно, что из меня вырастет. И мама еще ему пообещала, что если будет обо мне заботиться, как следует, то исполнится его самое заветное желание. Тоже глупая.

Роза вошла тихо, но медным тазом грохнула по столу так, что Хавьер встрепенулся.

— Перелезай, — она ловко застелила стол простыней и разложила сбоку набор инструментов и хирургический игл.

Обращалась с ними Роза отлично, но Хавьер все равно медлил. Слишком хорошо знал, какая за этим последует боль и как долго придется восстанавливаться. Но и показывать слабину сразу перед двумя девушками было неправильно, поэтому он взял себя в руки, дополз до стола и лег на него так, чтобы свет от потолочных ламп попадал точно на ногу.

— А ты держи, — это Роза сказала уже Ирр. — И разговаривай с ним. Потеряет сознание — дай знать.

— И так болтает слишком много, — говорила она недовольно, но сразу же положила руки на бедро Хавьера и сжала его ладонь.

Хватка у доньи Ирины крепкая, из такой не вырваться. Если бы не ее проклятие, то получилась бы супруга крайне сурового нрава, такая и голову откусит, а не просто располосует лицо и руки кнутом, как случилось с Валерием. Каких только слухов не ходило по этому поводу, но реальность оказалась куда интереснее.

— Твоя мама, — Роза прыснула чем-то на рану, и Хавьер с минуту переводил дыхание, прежде чем продолжил разговор, — она была королевой вержей?

— Он сразу разболтал, что нашел совершенно необыкновенную девушку с хвостом и хочет на ней, то есть тебе, жениться, — влезла Роза и в первый раз воткнула иглу. — Так что можешь не стесняться.

Хавьер вцепился руками в край стола и изо всех сил старался думать о чем угодно, кроме боли. Без нее не будет выздоровления, он просто истечет кровью. Тогда никто не сообщит о происходящем Кроу, не защитит Ирр и не распутает все это дело.

— Эй! — сразу же возмутилась гончая. — Нет хвоста же! А ты глупый! — она перехватила Хавьера покрепче. — Что всем болтал? А королева — не титул, не как у людей, обязанности скорее. Приглядывать за другими вержами и менять им проклятия, если достойны. Сложно это, не знаю, как объяснить и помню мало. Мама избегала всех, жила уединенно, в роще тех самых деревьев, которые я рисовала. Они — стражи королевы, проклятие отобрало у них ноги, но первая из дочерей Девы Порочной взамен подарила ос, что могут атаковать врагов или подчинить их. Но я жила там только маленькой, потом мама отдала меня отцу.

Хавьер в самом деле знал семейство Вега, бывал у них в гостях, общался с сыновьями. Но ни на мгновение не заподозрил, что у того дома живет еще и дочь. А после революции, надо думать, доходы Валерия уже не позволили содержать опасного вержа, поэтому он и продал Ирр, хотел скрыть свой позор.

И все равно это не укладывалось в голове у Хавьера. “Неподходящий ребенок”! Какой бы ни был, как можно продать того, кого растил и о ком заботился? Отец даже своих охотничьих псов вписал в завещание, теперь они живут в доме Вероники, как единственной, осевшей на земле, а не в квартире поближе к центру.

Роза же шила и шила, отчего казалось, что боль никогда не закончится. После перешла к руке, и только завязав последний узел, дала Хавьеру выпить снотворного. Хотя он бы и без всяких лекарств провалился в беспамятство.

***

Вначале Ирр очень-очень злилась и переживала, что теперь, когда Хавьер, который на самом деле Александр, узнал большую часть правды о ней, сразу же выставит вон или же деликатно проводит к свогору Браво и Мэг. Но потом, стоило уйти Розе, Ирр стало по-настоящему страшно.

Глупый и слабый человек потерял слишком много крови, не позвал врача, а доверился обычной служанке. Теперь же дышал тяжело и прерывисто, метался во сне, затем затих — и стало еще хуже.

Ирр не знала, что ей делать, к кому пойти или кого позвать, поэтому пододвинула один из стульев, села рядом и взяла здоровую руку Хавьера. Под ее пальцами дергано билась жилка, как знак, что он еще жив. А призраки дома будто взбесились: тикали часами, подмигивали с фотокарточек на стенах, скрипели половицами в коридоре и разговаривали на сотню разных голосов. Чуткий слух гончей собирал эти звуки со всего дома, прихватывая улицу, где уже хозяйничали полицейские, но Ирр все равно было не по себе. Чтобы отвлечься, она уставилась на часы и считала каждый раз, когда секундная стрелка сдвинется с места.

А после в дверь позвонили.

Открывать? А если там снова те, из Братства? Ирр бы и с прошлыми не справилась, если бы теры не пришли на помощь. И она до сих пор не понимала, как смогла их позвать.

Звонок повторился, а следом за ним — неясный приказ, который поглотили толстые стены дома и длинный коридор.

— Кроу, только он может быть так не вовремя, — с трудом проговорил Хавьер, после чего сел и махом допил остатки воды из кружки.

Повязка съехала с его ноги, обнажая недавнюю рану. Та до сих пор выглядела неважно, но края уже успели сойтись и почти срослись. Раньше Ирр никогда не видела, чтобы люди выздоравливали так быстро и изо всех сил поблагодарила Отца-Защитника и Деву Порочную за то, что дали Хавьеру немного порченой крови.

— Тебя отнести? — Ирр подставила ему плечо и придержала, помогая слезть со стола.

— Давай прибережем это до тех времен, когда я стану старым и немощным. Пока что могу доковылять до двери сам.

Отнести бы было быстрее, к тому же он такой легкий, Ирр бы даже не запыхалась. Но Хавьер и без того сегодня не в духе, поэтому она не стала спорить, только шла рядом и поддерживала его под руку. Дверь тоже открыла Ирр и замерла, загораживая Кроу проход внутрь.

— Доброго вечера, свогор Вега. Жаль, что наши встречи редко бывают вызваны приятными происшествиями.

— Доброго вечера, — она все же посторонилась и пропустила его, хотя Хавьер не произнес ни слова.

Также молча мужчины дошли до кабинета и закрылись там, Ирр они отослали на кухню, делать чай. Не могли попросить что-то не такое шумное! За свистом чайника и не расслышишь, что они там в кабинете болтают, сколько ни напрягай уши.

— … одно дело спрятать девушку, за которой охотится Игольник, другое — существо настолько могущественное, что может управлять терами…

Это точно говорил Кроу, он злился и повышал голос, вот Хавьер, напротив, отвечал ровно, ничего не разобрать.

— … решения об этом принимаются на самом высоком уровне…

— Это понимать, как мою скорую отставку?

С чаем Ирр разобралась быстро и окончание разговора слышала уже хорошо. Что ей какая-то тонкая дверь? Но впервые слишком острый слух был не в радость: она совсем не хотела становиться причиной увольнения Харви.

— Как ваше повышение. Кто-то должен был этим заняться, а у вас, свогор Сото, есть влияние, старые связи, достаточно денег, чтобы никто не смог подкупить, и молодая красивая невеста, которую не стыдно вывести в свет. Поэтому даю вам несколько дней прийти в себя, после готовьтесь к новой жизни.

Несколько недель спустя…