Да только какой муж? В дом пустили и то под выдуманным именем.

— ... Кто вы говорите, меня ждет? — знакомый спокойный голос раздался тогда, когда Ирр уже успела задремать на жестком скрипучем стуле, положил голову поверх рук на стол консьержа.

— Донья Ирина Вега. Правда, потрепанная какая-то для доньи. Если самозванка — вы только скажите, мигом ее выставлю! И метлой еще добавлю, чтобы не смела обманывать.

— Метлы не нужно, это в самом деле донья Ирина, моя давняя знакомая.

Пока они говорили, Ирр успела вскочить на ноги, расправить платье и пригладить волосы. Но щека справа горела, наверняка на ней отпечатался след руки, а глаза до сих пор так и закрывались сами собой. Хавьер же будто не замечал этого, чуть склонился перед Ирр, обозначая приветствие, затем взял ее руку и поцеловал ее.

— Рад встрече. Идем?

После подставил локоть и дальше беззаботно повел к лестнице.

— И где это видано, чтобы доньи по ночам к мужчинам захаживали... , — под нос пробурчал консьерж. Но Ирр уже было все равно: она всем телом прижалась к Хавьеру и вцепилась в его рукав так, что оторвать бы не вышло.

Доньи, доньи, доньи! Нет никаких доний давно! А нынешние свогоры смотрят на отношения совсем иначе. А для Ирр и не стыдно вовсе прийти в гости к Хавьеру, добрый же и не обидит.

— Ирина — моя невеста, — отрезал он и повел ее по широким ступеням вверх.

Тонкий и потертый ковер на ступенях заглушал шаги, но Ирр все равно старалась не опускаться на каблуки, потому что любой звук далеко разносился в ночной тишине. Хавьер тоже ступал осторожно, остановился же только на третьем этаже, рядом со стальной дверью, украшенной табличкой с его именем и номером квартиры. Затем вытащил связку ключей, открыл замок, щелкнул выключателем и пропустил Ирр первой.

Ступать в полутьму длинного коридора было страшно. Светильники горели слабо, но все равно подсвечивали золотистые узоры на стенах и деревянные панели, а еще — лакированный паркет и картины в тяжелых рамах. Ирр зашла внутрь с опаской, но стягивать туфли не стала. Доньи так не делают, и вряд ли у Хавьера есть домашние тапочки.

Он тоже не стал ее останавливать, только дернул одну из дверей, скрывающую вовсе не комнату, а огромный шкаф, вытащил оттуда шерстяной платок и набросил на плечи Ирр.

— Поищем, что у меня есть на ужин?

Столовая в этой бесконечной квартире тоже была, но Ирр отказалась есть там, на маленькой, переделанной из чего-то другого, кухне ей было удобнее. Сейчас горячий суп приятно грел изнутри, а еще здесь пахло свежим хлебом и специями. Наверняка у свогора следователя есть кухарка, которая и приготовила все это, но Ирр внезапно стало неуютно. Чужая территория, не для вержей. А она влезла, еще и под чужим именем.

— Зачем глупость сказал? — отложила она ложку и уставилась на Хавьера, который на самом деле никакой не Хавьер. Тоже притворяется обычным человеком, только сущность дона все равно просвечивает. — Какая тебе невеста?

— Если бы ты предупредила о визите, я бы придумал версию получше. А учитывая внезапность, мой напряженный рабочий день, то невеста показалась самой правдоподобной. К тому же мама постоянно намекает, что не отказалась бы понянчить внуков, а тех проблематично завести, если нет жен… Ладно, — он виновато улыбнулся и поднял руки вверх, — это снова была неудачная шутка. А так как ты появляешься, когда нужна моя помощь — то я жду подробный рассказ.

Он неспешно, без суеты, расстегнул пиджак, повесил его на спинку соседнего стула, после чего закатал рукава рубашки и чуть откинулся назад. Но все равно остался тем же важным свогором следователем, красивым к тому же, и молодым совсем. Лет тридцать, не старше. Захотел бы найти жену — очередь бы опоясала Первую линию.

Поэтому Ирр и злилась на его слова. Кто так шутит? Глупо! Доны все глупые!

Но сейчас Хавьер ждал ответа, и пришлось пересказать ему все события сегодняшнего дня.

— А кто изменил твое проклятье? — внезапно спросил он. — Прости, возможно бестактно, но получается, что Игольник ищет кого-то, способного на такие действия. А ты можешь знать что-то, что поможет его поимке. Я долго не мог понять, по какому принципу он выбирает жертв: все девушки, темноволосые, примерно одного возраста, с древней кровью. Но остальные принадлежали к старым семьям…

— Доньи были, — вздохнула Ирр. — А я верж.

Затем она замолчала, собираясь с силами. Вот сидит и смотрит! Будто просто взять и рассказать о прошлом.

— Это мама все. Сказала, красивой будешь, нежной, всегда найдется, кому защитить. Глупая она, да? И я все равно боюсь, что начну превращаться в зверя, что будет и то, и это проклятье.

На Хавьера она боялась смотреть. Это же хуже, чем голой выйти такое сказать! Но следователь не стал комментировать, подошел, обнял Ирр за плечи и поцеловал в висок, точно ребенка.

— Где-то у меня было молоко и какао, могу попробовать сварить, но в результате не уверен, — Хавьер нехотя убрал руки от гончей и развернулся к буфету.

За порядок на кухне отвечала Роза, тихой тенью посещавшая квартиру пока хозяин на работе. В отличие от своей шумной и разговорчивой наставницы, Мариты, Роза старалась делать свое присутствие незаметным и никогда не позволяла себе замечаний в духе: "Алекс, отчего мой суп остался нетронутым, зато окорока убыло на половину фунта? И что бы сказала на это твоя матушка?". Клаудию Сото, большей частью, беспокоила печень Хавьера, якобы загубленная во времена лихой молодости, но от пары озабоченных взглядов и совета немеделенно посетить Мию это бы не спасло. К счастью, должность главной по дому занимала слишком много времени Мариты и на проверку содержимого кастрюль, буфета и кладовых ее уже не хватало.

А сейчас Хавьер хотел подбросить ей еще забот в лице одной милой девушки, которая очень хочет научиться готовить.

Ирр возникла рядом совершенно бесшумно, ни разу не стукнув каблуком по паркету, молча вытащила из нужного ящика какао, потом отыскала холодильный шкаф, чтобы достать белую запечатанную бутыль и взялась за готовку, ловко размешивая коричневый порошок с сахаром.

Хавьер разжёг плиту и уступил место Ирр, чтобы та подогревала молоко, добавляла в него шоколадную смесь, затем хмурилась, искала какие-то специи, добавляла уже их и снова хмурилась. За темной пенкой над кастрюлькой она и вовсе наблюдала с почти научным интересом, нахмурив брови и отсчитывая про себя время.

Ввозимое из колоний какао не самый дешевый продукт, а некоторые специи и вовсе не по карману обычному сотруднику полиции, тем не менее Ирр умела с ними обращаться, что порождало еще больше вопросов о ее прошлом.

— А твоя мама не может стать жертвой Игольника, если тоже умеет менять проклятия вержей? — осторожно спросил Хавьер, когда гончая уже разлила напиток по чашкам.

— Сильная она. Не достать им. И я не умею, это случайно вышло. Думаешь…, — она всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной ладони, точно девчонка, — думаешь, я бы не помогла Мэг, если бы знала как? Или свое проклятие не заменила? Это же так…

— Я тебе верю, но хочу разобраться.

Убийца в самом деле выбирал девушек, похожих на Ирр: те же темные волосы, тонкие черты и пухловатые губы. И биографии у всех были непростые: девушки приезжали в Эбердинг издалека, зачастую добывали себе документы незаконным путем, но все, так или иначе, принадлежали к старым аристократическим семьям. Древнюю кровь всегда видно.

А что если Игольник в самом деле искал Ирр? Но почему он знал о внешности, но не предполагал, что девушка — верж? Или тот бандит брякнул глупость? Его фраза могла быть никак не связана с новыми способностями гончей.

Она же снова всхлипнула, подогнула колени, обняла себя за них и склонила голову. Волосы у нее были собраны и спрятаться за ними не получалось, но Хавьер уже знал, что продолжения разговора не выйдет. Поэтому он отнес какао в гостиную, включил там радиоприемник, вытащил из шкафа плед, после осторожно поднял Ирр на руки и отнес на диван, там укутал и разжег камин. В прошлом году в доме сделали собственную котельную и теперь в холодные зимы стены больше не дышали сыростью, но и камины не демонтировали, хотя теперь пару раз в сезон их и проверял специальный человек из городской пожарной службы.