— Не извиняйся, не мешаешь, я не сплю и внимательно тебя слушаю. И зови меня Ритой, так меня родители звали дома. — Она слабо мне улыбнулась и продолжила. — В юности мне нравилась фантастика, думаю, что фамилии авторов тебе ничего не скажут, но это были хорошие книги. Если взять за основу некоторые их идеи, то возможен такой вариант: никто никого не подменял, а в мозг Элизабет поселилось чужое сознание. И, может использовать её память, навыки и знания. Будем надеяться, что можно всё вернуть назад и бедная девочка станет сама собой.

— Тут мне сказать нечего, я не специалист по переносу сознания и не врач. — Эти слова я произнёс, уже наклонившись над пациенткой робота-хирурга. Пострадавшая, от моего броска мечом, лежала без сознания. Аптечка, окутанная роем красных огоньков гудела как перегруженный трансформатор, что было странно для не слишком сильных повреждений. Набрал на дисплее медицинского устройства запрос о состоянии больной. Ответ меня очень озадачил: «нарушение мозговой деятельности, проводится активное восстановление связей, прогноз успеха 87 %». Неужели хитрая начинка прибора смогла нащупать внедрённого чужака и пытается его отключить? Чудеса бывают, будем надеяться.

Выспаться ночью не удалось. Звенящий зуммер аптечки поднял нас на ноги. На дисплее «лекаря» мерцала надпись: «требуется вмешательство врача».

— Ну что же Рита, судя по всему, лечение не получается. Робот не справляется со столь сложной задачей. Но решить проблему радикально у меня рука не поднимется. — Я опустился на корточки перед лежащей Лайзой, взял её расслабленную руку в свою, погладил. Оглянулся на стоящую рядом Риту. — Нет, это будет выше моих сил.

— Ты подожди раньше времени хоронить её! Выключи пока освещение и посмотри внимательно на её голову. Мне кажется или правда что-то видно? — Рита пальцем показала чуть в сторону от макушки девушки.

В темноте салона, в такт с писком лечебного блока, флуорисцирующими крыльями бабочки, вздымалось и опадало зеленоватое облачко. Оно, то втягивалось на четверть в голову пациентки, то практически полностью выходило из неё, удерживаясь на тонком «хоботке».

— Жуть, какая! — Горло схватило спазмом, и получился громкий шепот. — Чем бы эту гадость уничтожить?

— Не знаю. — Так же понизив голос, ответила Рита. — Подумай сам, я в твоей технике ничего не смыслю. Но то, что эту «зелень» я уже видела сомнений нет. В самолёте, при посадке. Помнишь?

— Угу! Помню. — Взяв в руки резак, дождался максимального «вылезания» облака и подсёк лезвием «хоботок». Ничего не произошло. Эффект оказался нулевым.

— Эта штука не материальна. Ничего ты так с ней не сделаешь. — Рита обхватила себя руками за плечи и замерла.

— Не материальна? Ещё как материальна, если мы её видим. Видим, значит, есть фотоны. Есть фотоны…… - Не договорив, сорвался с места в грузовой отсек к «Попрыгунчику». Там прикрученный к его корпусу в качестве фары находился мой сверхмощный фонарь.

— Да победит свет тьму! — Без шутки обойтись не смог и нажал кнопку. Световой импульс пробился сквозь закрытые веки и ткань, которой мы защитили глаза. Глаза адаптировались к темноте минут через пятнадцать, никакого зеленоватого свечения увидеть больше не удалось.

— Неужели помогло? — Рита буквально ощупала пространство вокруг Лайзы. — Вроде пропала эта гадость, и аптечка не пищит. Посмотри, что она теперь сообщает.

— Ничего особенного. Специалиста уже не требует. Пишет: «идёт лечение, прогноз успеха 96 процентов». Так, что будем ждать выздоровления «спящей красавицы». — Проверил «привязные» ремни на прочность. Не оторвать. — Рит. Давай доспим, до рассвета время ещё есть.

— Согласна. Как говорится утро вечера мудреней. Правильно?

— Правильно. И звучит гораздо лучше, чем на английском: «час утром стоит двух вечером». Всё, я спать хочу. — Накрылся и отвернулся к стене. Через несколько секунд горячее дыхание обожгло мне затылок, а сверху на моё плечо легла рука.

— Спи, спи. Я одна заснуть после сегодняшних событий не смогу. Потерпи уж одну ночку.

В глазах стояла муть, а в мозгу стучали «там-тамы». Сквозь пелену проступило изображение, словно протёрли запотевшее стекло. Двое склонились надо мной. Мужчина и женщина. О чём-то говорят. Слова не слышу или не понимаю. Всё как в вате. Боже мой! Где я? Кто эти люди? Что со мной? Последнее что помню, самолёт, пилот объявляет: приближаемся к АА (Auckland International Airport). Дальше провал и какие-то обрывки серого цвета. Пытаюсь напрячь память, ужас накрывает меня удушливой волной, этого не могло быть! Из пересохшего горла вырывается крик!

— Смотри, она вроде очнулась. Стонет! — Женщина провела чем-то прохладным и мокрым по моему лицу. — Терпи девочка, сейчас полегчает.

— Не спеши Мегги, ещё полчаса, не меньше, пока реакции организма придут в норму. — Это заговорил мужчина.

Имя, которое он произнёс, как первый камень в лавине, стронуло с места все мои воспоминания. Часть из них воспринимались отстранённо. По-другому и быть не могло. Я не была тогда сама собой.

Позже, отойдя от действия лекарств и не сразу освобождённая от пут, укутанная термоодеялом, рассказывала и слушала о себе очень интересные факты.

— Так ты говоришь, что часть знаний, как там его «Римистрала», у тебя осталась? — Странно, но расспрашивала её в основном женщина с серыми глазами. Её она вспомнила как одну из учёных биологов, приглашённых университетом. Мужчина в основном слушал и молчал, изредка подавая реплики.

— Кое-что помню, но не всё. Не помню ничего толком о том как он или оно жило и существовало до того как поселится в моей голове. А вот о задании помню хорошо: «Разыскать контейнеры и уничтожить вместе с ними попавшего в прошлое пилота буксира».

— Что за контейнеры такие? — Вопрос Мегги уже адресовала мужчине, которого ранее представила как Василий. Такое имя сразу не выговоришь, но чужая память опять подсказала, что я с ним была знакома. Даже более чем «знакома»! Именно он был тем пилотом, которого мозгозахватчик хотел уничтожить. Сейчас Базил, я его, оказывается, так раньше называла, показался очень симпатичным. Тёплая волна, прокатившаяся внизу живота, напомнила, что знакомство было приятным и возобновить его не грех.

— Контейнеры как контейнеры. Груз короче! — Базил ответил, не сумев скрыть раздражения. — Я их при посадке в океан сбросил. Там оборудование заказанное Землёй у инопланетян. Недостижимые пока для людей технологии, но и ничего такого, что было бы для нас неизвестно в теории.

— А вот тут ты ошибаешься! По стечению обстоятельств к тебе на борт попала часть комплексов с разблокированными возможностями по созданию и использованию внеземных технологий. Два контейнера из восьми. Именно за ними и послали диверсанта. — Переведя дыхание, я добавила: и код к включению и выключению системы самоуничтожения мне известен. Да он горит у меня в мозгу огненными знаками, как надпись на стене Валтасара «Менэ, тэкел, фарэс».

— Вот и славно, моя дорогая, что память у тебя хорошая. Сейчас возьмёшь бумагу и ручку и запишешь коды. А Васенька потом проверит, настоящие они или нет. — Взгляд Мегги вдруг стал стальным, а голос приобрел жёсткость. — Память памятью, но как любит говорить мой папа: «лучше тупой карандаш, чем острая память».

Мне осталось только кивнуть головой, соглашаясь с взявшей на себя роль следователя американкой. Доверие я не скоро завоюю, если вообще это возможно после поселения «демона» во мне.

Ребята и не пытались скрывать своего отношения. Настороженность сквозила в каждом их взгляде. Спасибо за то, что не застрелили сразу, а стали лечить. Но себя стало так жалко. Слёзы сами полились из глаз, и я громко, как в детстве зарыдала.

Успокоилась, только почувствовав как «Васьа» ласково гладит меня по щеке и тихонько говорит на русском: «неплатч, неплатч милайа». Не ожидала, что он такая добрая душа. Надо учить русский. Вон Мегги уже болтает без остановки. Как в Москве родилась и всё жизнь прожила в обнимку с медведем, балалайкой и бутылкой водки. Тьфу ты, о чём я…. Так и лезут штампы в голову.