– Утек, – глубокомысленно изрек Федот, посмотрел на ключ в своих руках и начал багроветь.

– Спокойно, Федот, – прогундосила царица, не рискуя разжать нос. – Я тебе верю.

– А может, боярская дума права? – растерянно пробормотал сразу успокоившийся Федот.

– Вряд ли… я черные души насквозь вижу. И нет у него нужды на царя-батюшку злоумышлять. Хотел бы извести, просто не стал бы спасать тогда в римских термах. А он спасал, да еще как! Самого чудом с того света вытащили. Прикрой-ка дверь. О том, что сплетник тоже исчез, пока никому знать не обязательно. А я подумаю…

Федот поспешил захлопнуть дверь и на всякий случай даже запер ее изнутри. В этот момент затрещала стена камеры, и на пол с грохотом рухнул каменный блок. Василиса с Федотом едва успели отпрыгнуть в сторону.

– Чего застрял, хвостатый? Вперед!

В камеру ввалились Васька с Жучком, а следом за ними вымазанная в какой-то саже и земле чумазая Янка.

– Царица-матушка! – загрохотали в дверь стрельцы с другой стороны. – Что случилось?

– Все в порядке, – откликнулась Василиса, не сводя глаз с племянницы.

– Тихо вы там! – прикрикнул на своих подчиненных Федот. – Если что потребуется, сам позову.

– Ой, а ты чего здесь делаешь, тетя? А где Виталик? – завертела головой Янка.

– Ну, если не ты его свистнула, то я даже не знаю, – пожала плечами царица. – Я ведь первым делом на тебя подумала.

– Тихо, – насторожился Федот, вздернув вверх палец.

За пока еще целой стеной послышалось шуршание.

– Да тут же тупик! – донесся оттуда чей-то сердитый голос. – Куда ты завел нас? Не видно ни зги!

– Ви мне так хорошо заплатили, шо я просто не мог заблудиться! Ви только стеночку аккуратно подвиньте!

– Да я тобой сейчас эту стеночку подвину!

– Да ви только попробуйте!

Судя по тому, что рухнула еще одна стена, кузнец предпочел ее прободать, а не подвигать. В камеру ввалилась команда Виталика с Семеном во главе, и в ней сразу стало тесно.

– Капитан, ты где? Ой, – осекся Семен, увидев царицу, и вжал голову в плечи.

– Тихо, – подняла ручку Василиса. – Что-то мне говорит, что вы не последние.

Она не ошиблась. Неподалеку от хода, пробитого Янкой и Васькой с Жучком, что-то зашуршало, заскрежетало, и оттуда донесся приглушенный камнем голос:

– Отче, отче, поаккуратней киркой работайте! Вы же мне чуть глаз не выбили!

Из стены выпало несколько камней, и в камеру просунулась всклокоченная голова Патриарха Всея Руси Алексия Третьего.

– И вы здесь, ваше святейшество, – укоризненно покачала головой царица, – тоже по душу царского сплетника пришли?

– Грешен, матушка, – честно признался патриарх. – Денег в этого отрока много вложено, а церковь не любит терять деньги, предназначенные на святое дело. Да и не верим мы, что царский сплетник на государя помышлял. Мученик он, мученик! Раз на святое дело подписался, значит, не злодей он, а мученик! Не верим!

– Интересно, вы последние или еще кто сюда пожалует? – усмехнулась царица.

– Да из людей сплетника здесь вроде все, – пожал плечами Федот.

– Сюда не только его люди хотят прорваться, – фыркнула Василиса, и все тут же получили подтверждение ее слов.

Раздалась третья стена, и в черном проеме еще одного подземного хода появились покачивающиеся фигурки Кощея Бессмертного и Дона. Они стояли в обнимку, старательно придерживая друг друга, чтобы не упасть.

– Ну и где наш сплетник? – помычал Дон. – Мы его долго будем ждать?

– Вот как с таким на троих соображать? – Кощей был возмущен не меньше Дона. – И почему бухло так быстро кончается? Надо было Тугарина за добавкой послать.

– Так сплетник сам метнуться вызвался!

– А мы, дураки, отпустили. Теперь будем знать, что этого мальчишку только за смертью посылать можно.

– Слушай, так это ж было до того, как мы к Янке продолжать гулянку поперлись.

– Точно! А она его у нас отобрала.

– А кого ж мы тогда за бухлом отправили?

– Не помню.

– А сюда зачем приперлись?

– Царского сплетника спасать.

При виде этой парочки Василиса сначала выдохнула с огромным облегчением, а потом начала багроветь.

– А теперь слушайте меня все, – не предвещающим ничего хорошего голосом сказала царица. – ВОН ОТСЮДА!!!

– Ой, Дон, извини, у меня дела, – начал на глазах трезветь Кощей Бессмертный. – Когда племяшка начинает злиться, у-у-у… – Бессмертный злодей развернулся и исчез в темноте подземного хода.

– Я с тобой! – ринулся за ним Дон.

– Тьфу! – не по-царски сплюнула в сердцах царица, что и послужило сигналом к паническому бегству. Да какому! Не прошло и десяти секунд, а камера практически опустела. В ней остались лишь Василиса и Федот.

– Ну, сплетник, ну, подлец! – не могла прийти в себя царица, – всех перебаламутил! Пусть только появится еще раз в моем царстве-государстве, я с ним по-свойски разберусь! Начальника тюрьмы ко мне!

Федот отпер дверь.

– Царица-матушка начальника тюрьмы к себе требует! – рявкнул он.

Начальник тюрьмы, плотный, слегка потеющий от страха мужичонка (известие, что тюрьму соизволила посетить сама царица-матушка, крутой нрав которой ему был известен, сильно перепугал сердешного ввиду недавнего побега трех преступников), уже ждал под дверью, а потому тут же просочился внутрь и замер, выпучив глаза на развороченные стены.

– И как это понимать? – холодно спросила царица.

Начальник тюрьмы молчал. Да и что он мог сказать, когда и так ясно, что произошел еще один побег и, судя по количеству подземных ходов, возможно, не в одном направлении.

– Проходной двор, а не тюрьма! Наймешь работников и замуруешь эту камеру намертво! Под самый потолок замуруешь! Каменщиков наймешь за свой счет! Исполнять!

Разгневанная Василиса покинула тюрьму в не самом лучшем настроении.

– Куда теперь? – Едва поспешал за ней Федот.

– С думой разбираться. На царствие им, значит, захотелось? На трон залезть не терпится? Сейчас они у меня получат трон. Да со всего размаху! Сначала от меня, а потом от царя-батюшки!

– Так он же пропал.

– Ничего, – мрачно сказала Василиса, – найдется. Ох, он у меня найдется! – многообещающе покачала головой царица.

Виталик кубарем покатился по мягкому, местами зеленому, местами бурому мху, усеянному коричневыми прошлогодними сосновыми иголками, и раскорячился в довольно неприличной позе. Портал вышвырнул его в сосновый бор, и прямо на выходе юноша запнулся о торчащий из земли корень.

– Зар-р-раза! – энергично выругался царский сплетник и поспешил подняться. – Словно на заказ… хотя чего ждать от любовника голубого привидения. Наверняка специально подстроил, чтоб сразу к делу приступить.

Виталий огляделся. Сосны, сосны, сосны во все стороны без конца и края, а под ногами песчаный грунт, покрытый мхом, сосновыми иголкам и шишками.

– И куда меня занесло? – почесал затылок царский сплетник, задрав голову. – А лес-то строевой. Из таких стволов только корабельные мачты делать. Если эта красота к Великой реке выходит, я бы на месте Гордона сплавом занялся. Найти бы только эту Великую реку. Хотя, в случае чего, можно и назад вернуться.

Юноша обернулся и понял, что обратного пути нет. За корнем, о который он споткнулся, росла огромная сосна в полтора обхвата толщиной – и никакого намека на портал.

– Портальчик-то, похоже, односторонним был или одноразовым, – расстроился царский сплетник, на всякий случай попинал корень, но вызвал не портала шишку, звонко шлепнувшую его по темечку.

Виталик опять задрал голову и увидел мелькнувший меж сосновых веток рыжий беличий хвост.

– Ах ты!

Юноша поднял с земли шишку, запустил ее в обратный полет и, что интересно, попал. Белочка возмущенно зацокала и ответила градом новых шишек. Била она прицельно, и Виталику пришлось удирать из зоны обстрела.

– Намек понял, – тяжко вздохнул юноша, – допился. Белки уже присутствуют. Это тоже запишем на счет державного. Подгадил он мне с боярством. Пока это дело со всеми отметишь, да каждому отдельно проставишься, не только почки с печенью отвалятся, но и еще кое-что запросто откажет. Не-эт, с бухлом точно надо завязывать. Все условия для выхода из запоя имеются: свежий воздух, природа и дикое желание выпить и пожрать. Выпить, естественно, воды.