Однако выпить они не успели. Двери трактира распахнулись, внутрь вошел Кощей Бессмертный в окружении своей охраны, следом за ним в трактир ввалился слегка покачивающийся Дон со своими людьми. Дон, как всегда, был в своей элегантной белой маске, на лицах охраны красовались маски черного цвета.

Свита новоиспеченного боярина тут же схватилась за мечи и ножи.

– Ша, ребята, это свои, – остановил свою паству царский сплетник, заставив криминальных авторитетов Великореченска невольно растянуть губы. Бывшие пираты поспешили убрать оружие.

– Что, боярство решил зажать? – с усмешкой спросил Кощей, приближаясь к столу Виталика.

– Да вообще-то я среди своих сначала решил отметить, – смутился юноша.

– Можно подумать, мы чужие, – усмехнулся Дон.

– С вами я потом отдельно хотел посидеть.

– Ловим на слове, – кивнул Кощей. – А пока подгон тебе от наших диаспор. Прими от нас подарочек.

– Приму, – не стал отказываться царский сплетник. – И где он?

– А ты выгляни в окошко, – посоветовал Дон.

Обычно таким способом в его мире крутым товарищам друзья дарили машины. В этом мире подарком могло быть все что угодно. А если учесть тухлую рыбку на крыше терема Янки, подарочек от Дона мог быть и с неприятным сюрпризом. Но, так как презент был совместный, а Кощей вряд ли в данной ситуации затеет какую подлянку, Виталик безбоязненно подошел к окну, распахнул его и высунулся наружу. Предчувствия его не обманули. Возле трактира стояла позолоченная карета с надписью на дверце «АВТО», в которую была впряжена тройка лошадей.

– Ну ни фига себе!

Царский сплетник не удержался, выскочил в окно, попинал колесо и обошел карету с другой стороны, разглядывая подарок. На правой дверце кареты красовалась уже другая надпись: «раРИТЕТ». Мысленно соединив заглавные буквы обеих надписей, Виталик радостно заржал и вернулся в трактир тем же путем, каким только что вышел.

– Ну, вы оригиналы! А чего на лошадях сэкономили? Могли бы и двенадцать впрячь.

– Я думал об этом, – признался Кощей, – но Дон отсоветовал. С такой упряжкой по улочкам Великореченска не проедешь. На первом же повороте застрянешь. Он предложил шестерку запрячь, но тут уже я воспротивился. Ты у нас товарищ в авторитете, можешь неправильно понять. «Вы что, скажешь, за шаху меня держите?» А тройка самое то будет.

– Убедил. Значит, теперь у меня появился свой «мерин-шестисотый», – весело сказал юноша.

– Какой мерин?! – обиделся Дон. – Лучших скакунов в упряжку подбирали.

– Верю, – махнул рукой царский сплетник, внимательно разглядывая Дона. – Считай, что просто глупо пошутил.

«А чего, собственно, ждать другого случая? – мелькнула в голове Виталика вполне здравая мысль. – Этот день все равно пропал, так на хрена еще и остальные портить? Дел же невпроворот!»

– Трофим! – крикнул царский сплетник. – Накрывай на всех столы. Боярин Войко Виталий Алексеевич сегодня с друзьями гулять изволит!

– Вот это по-нашему, по-русски! – треснул Виталика по плечу Дон. И добавил, повергнув последней фразой царского сплетника в шок: – Трофим! Нам с боярином и Кощеем отдельный столик. Будем соображать на троих!

Янка готовилась к приходу Виталика. Она твердо решила отметить такое важное событие в жизни своего постояльца, как получение боярского сана, ужином в теплой, романтической обстановке при свечах, и на этот раз обязательно наедине. Поэтому Ваське с Жучком был дан строгий наказ не тявкать, и не мяукать даже во дворе, и в терем дальше сеней носа не совать, как только постоялец вернется на подворье. Увидев на их мордах понимающие ухмылки, каждому отдельно ухватом пояснила, что постоялец их теперь в больших чинах, а потому вести себя с ним нужно уважительно, а еще лучше вообще на глаза не попадаться – ни ему, ни ей. При этом Янка понимала, что бушует, пытаясь скрыть смятение, в котором находилась ее душа. Чего она ждала от сегодняшнего вечера? Наверное, того, что… да, скорее всего, если Виталик начнет опять приставать к ней со всякими глупостями, она не будет гоняться за ним с ухватом наперевес, как только что гонялась за Жучком и Васькой. Пора, наконец, решаться.

Девушка окинула взглядом столик, который накрыла в своей светелке, трепетно вздохнула. Не слишком ли откровенно? Ужин при свечах непосредственно в спальне… Янка подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение. Плотно обегающий ее стройную талию сарафан, отделанный спереди яркой золотой тесьмой, выгодно подчеркивал мерно вздымающуюся грудь юной красавицы и делал ее такой соблазнительной! Нет, сегодня Виталик не устоит! Хотя, чтобы его соблазнить, особо и стараться не надо. Ресницами взмахни, стан изогни, и он готов… Янка представила рухнувшего у ее ног постояльца, потрясла головой. Нет, этот не упадет. Скорее сграбастает в охапку и полезет целоваться. Да что это со мной? Вся горю! Девушка приложила ладошки к раскрасневшимся щечкам. Господи, мысли-то какие срамные в голову лезут! Кажется, я действительно в девках пересидела.

Бух! Бух!! Бух!!! Мощные удары со стороны двора заставили ее броситься к окну. Кто-то упорно ломился в ворота, не замечая входа в парадную дверь, ведущую через сени в терем. Со стороны улицы загомонили стрельцы, приставленные Гордоном к ее подворью для охраны. Она их, правда, выгнала со двора, сообщив, что ни в чьей защите не нуждается, так что пускай проваливают обратно под начало к сотнику Федоту, но стрельцы ее не послушались и с полудня ходили дозором вдоль забора и ворот.

– Ну, я вам сейчас… – Янка схватила ухват, который всегда стоял в ее светелке на всякий случай, и кинулась во двор. Там уже у ворот разминались Васька с Жучком, готовясь к битве.

– Открывай, – приказала Янка Жучку, сделав зверскую физиономию, и занесла ухват над головой.

Оборотень скинул засов, распахнул створки дубовых ворот и отпрыгнул в сторону. На пороге стояли две пошатывающиеся фигуры, между которыми висела третья в шубе с царского плеча и боярской шапке на голове.

– О! Хозяйка! – радостно сказал Кощей. – А мы тебе звоним, звоним.

– А нам никто не открывает, – промычал Дон.

– Уроды! – Янка вырвала из рук криминальных авторитетов Великореченска своего постояльца, кинула его Жучку. – Тащи этого алкаша в спальню.

– В чью? – на всякий случай потребовал уточнения Жучок.

– А ты догадайся с трех раз, – свирепо сказала девица.

– Тащи его в свою конуру, – посоветовал Васька, – точно не ошибешься.

– Так у меня ж там занято!

Янка на них внимания уже не обращала.

– А с вами я сейчас по-свойски разберусь, – посулила она Дону с Кощеем, перехватывая ухват половчее.

Между криминальными авторитетами и разбушевавшейся ведьмочкой тут же грудью встали стрельцы.

– По-моему, нас тут не поняли, – пьяно икнул Кощей.

– По-моему, тоже, – промычал Дон.

Янка захлопнула ворота и наложила на них засов.

– Вот ведь уроды! Такой вечер умудрились испоганить!

Утро было просто кошмарное. Кто-то грубо расталкивал Виталика, пытаясь стащить с кровати.

– Ну что такое? – заныл царский сплетник, не открывая глаз. – На больничном я. Нет меня, умер. Не могу выйти на работу. Так и передайте главреду.

– Вставай, сплетник, – услышал он над ухом страдальческий голос Жучка. – Валить отсюда срочно надо!

До Виталика дошло, что он не в Рамодановске.

– Да охренел ты, Жучара! – Юноша с трудом открыл глаза, потряс головой. Лучше бы он этого не делал! Каждое движение отзывалось волнами дурноты, прокатывающимися по телу и бьющими набатом по мозгам.

– Быстрее! – шипела на них Янка.

– Да что случилось-то? – опустил ноги на пол Виталик и начал стыдливо поправлять на себе трусы. Его одежда в художественном беспорядке была разбросана по всей комнате. Отдельно неподалеку от кровати лежали шуба с царского плеча и боярский посох с шапкой.

– Жрать меньше надо, вот что случилось! – сердито шикнула на него девица.