О, Отец! Незамужняя, одна, с малышом — как она будет жить? Есть ли у нее родители? Не выгонят ли они ее из дома? Если снять ей маленькую квартирку на Чугунной улице, от жалованья останется…

— Мика, ты есть-то будешь?

Миколас скомкал лист, бросил на пол, взял следующий.

— Я должен написать отчёт.

— Да нас вот-вот выпустят.

— Тебя.

Взгляд дона Оддин скользнул по перевязанному бедру старшего лейтенанта. Стало стыдно. Навязал, как вздорный молокосос, дуэль товарищу, пролил его кровь, защищая честь женщины, у которой чести нет, наговорил гадостей. А сид Блуд еще и покрывает его, отрицая, что Миколас был зачинщиком дуэли, да и вообще замалчивая сам факт раздора. Нет, старший лейтенант не должен был, конечно, отзываться так неподобающе о малознакомой дев…женщине, но сид Блуд на словцо всегда резок, а к женскому полу хоть и относится с большим интересом, но без преклонения, а скорее потребительски. Миколас не одобрял взглядов товарища, но с нравоучениями никогда не лез. И вот появилась Злата. Девушка, о которой шептались на каждом углу придворные и о которой он сам слишком многого не знал. До сплетен ли ему было, занятому важным поручением генерала? Да и поверил бы он им? Он бы и сейчас, наверно, бросился защищать честь этой женщины, если бы ему не показали те письма. "Милый Игги… с ваших уст…" О, демоны! Ну почему у нее такие невинные и печальные глаза?

Звякнули ключи.

— Лейтенант дон Оддин, вас требует генерал.

Миколас поправил на плече повязку и торопливым шагом покинул камеру. Сид Блуд пододвинул к себе тарелку, собираясь в полной мере насладиться завтраком и тишиной.

Невзор прибыл в столицу на рассвете. Первым делом он заехал в интендантство к бывшему боевому товарищу, от которого и узнал о судьбе Миколаса. После короткого разговора с другом генерал посетил Чугунную улицу, но лавка доны Слав оказалась закрыта, а соседи знали только то, что старушку прирезали, а ее внучка исчезла в неизвестном направлении ещё до Прощального обряда по бабушке. После этого печального визита Невзор направил коня к отделу службы охраны правопорядка, который занимался офицерскими нарушениями.

Седоусый следователь нежданному посетителю удивился. Долго юлил, не желая разговаривать о лейтенанте с посторонним лицом, но потом под давлением регалий генерала, сдался. Невзор не любил щеголять орденами или напоминать людям о своих заслугах, но тут случай был особый: в беду попал свой человек, действующий по поручению Невзора, к тому же совершенно ни в чем невиновный. И сид Гарне показательно ярился и стукал кулаком по столу с криком:

— Вы что же, ставите под сомнение слово знаменитого интенданта Цветочной крепости? Да чтобы стало с нашей армией, не удержи я тогда крепость? А чтобы было, если бы мои ребята не выследили аламейского шпиона?

Следователь, человек ранга небольшого, в конце концов проникся и поделился своими соображениями. Относительно дуэли сделать он ничего не мог: секунданты, дуэлянты и даже доктор отрицали ее наличие, так что к вечеру офицеров должны были выпустить на свободу. Относительно пропажи Светласки дон Слав генерал сам дал показания, что это он просил Миколаса почаще заглядывать к старушке, так как хорошо знал женщину и беспокоился о ее благополучии.

— С чего бы вдруг? — вырвалось у следователя. Невзор хмуро посмотрел на свои руки.

— Я убил ее единственного сына. Повесил за мародёрство и кражу.

Следователь молча положил перед гостем письмо, написанное женским почерком.

— На все-то у вас есть ответ. Что вы скажете на это?

Невзор пробежал глазами текст, вернул бумажку следователю.

— Бред. Девицу либо подговорили, либо она на что-то обиделась и решила таким образом отомстить лейтенанту. Вот и все. Могу вас заверить, что дон Оддин не способен на подобное преступление, он безотлучно находился при мне с двенадцати лет.

— И все же чужая душа — потёмки.

— Не эта. Миколас очень светлый и добрый молодой человек, это вам любой скажет.

— Именно поэтому он выбрал карьеру убийцы?

— Он выбрал путь защитника, потому что на его глазах его младшую сестру степняки располовинили кривой саблей. И теперь он старается прикрыть других таких девчонок своей спиной. Могу я с ним увидеться?

— Пожалуй, да.

Невзор с раздражением следил, как следователь вызывает помощника, отдает приказ, ждёт его выполнения. Время неумолимо стремилось вперёд, а ведь так много ещё надо успеть! Но сначала — глупый мальчишка.

Миколас вошёл в комнату быстрым решительным шагом. Наткнулся на взгляд генерала и покраснел, словно ребенок. Но глаза не опустил.

— Я виноват, сид Гарне! Я готов…

— Сядь!

Следователь вышел, его помощник тоже. Лейтенант покорно сел на стул. Спина прямая, вид виноватый, плечо перебинтовано. Невзор вздохнул. Ох, молодо-глупо!

— Рассказывай.

И Миколас рассказал. Немного путано, но сид Гарне теперь знал, с чем ему идти к сильным мира сего. Ведь не простят самовольного возвращения, не простят. А что приехал обязательно узнают. Уже узнали, только вот найти его пока ещё не могут.

— А теперь пиши. Четко, по делу. По пунктам.

Миколас написал донесение довольно быстро. Генерал свернул листы, спрятал в потайной карман.

— Молодец. Информация полезная. С девушкой той что? Златой нис Вер? За что она тебя карает?

Миколас не ответил. И посмотрел вдруг так яростно и гордо, что Невзор понял: не расскажет ничего мальчишка. Но ведь заявление-то о лживых обвинениях он подписал. А о сути молчит.

— Ну как хочешь. Иди пока, постараюсь тебя вызволить сегодня. Но не обещаю ничего, Мика.

Лейтенант встал. Скрестил на груди руки.

— Служу Серземелью!

Невзор вышел следом за Миколасом. Поднялся на два этажа выше, постучался без очереди ещё к одному знакомому. Не другу, но человеку, которому он когда-то спас жизнь. Был стиснут в объятиях, приглашен "на рюмочку", за которой от воспоминаний о прошлом товарищи перешли к рассказам о дне сегодняшнем. Невзор говорил мало, в основном о службе, упомянул Миколаса, посетовал на судьбу мальчишки… Знакомый обещал похлопотать, хвалился двумя взрослыми дочерями и новорожденным внуком.

В полдень Невзор уже стучал в дверь неприметного двухэтажного дома в Красивом квартале. Открыли ему не сразу. Полноватая служанка в черном платье подозрительно осмотрела его покрытую дорожной пылью одежду, но на всякий случай вежливо поздоровалась:

— Добрый день, уважаемый. Вы к кому?

— Мне нужна Злата нис Вер.

Служанка тяжело вздохнула.

— Нет ее.

— Я подожду.

— Так кто ж знает, когда она вернётся? Может, только к ночи. Или ещё позже.

Невзор окончательно удостоверился, что девица, оболгавшая Миколаса, нравственностью не обременена.

— Я подожду, — настойчиво повторил он.

— До ночи???

— До вечера.

Взгляд служанки стал ещё менее дружелюбным.

— Вы простите, уважаемый, но это неприлично. Да и велено мужчин посторонних больше в дом не пускать. Никаких.

И она захлопнула дверь прямо перед его носом.

Будь у Невзора больше времени, он бы непременно выследил девушку, но времени не было, и генерал направил коня к центральной площади города. Ещё немного — и от гнева канцлера (или господаря? Впрочем, разве это не одно и тоже?) его уже ничего не спасет.

В кабинет его провели сразу же, к неудовольствию остальных просителей. Вен Воль сидел за столом с хмурым видом и задумчиво барабанил толстыми пальцами по столешнице из ирденского дерева.

— Желаю здравствовать вашему роду, вен Воль.

— А что мне пожелать вам, сид Гарне? Научится читать? Будьте добры объяснить, почему вы покинули вверенные вашей заботе территории и вашу невесту? Вопреки полученному приказу, позвольте заметить!

Невзор положил на стол пакет с бумагами.

— Что это?

— Отчёт о проделанной работе. Привез его вам лично. Там нет никакой секретной информации, да и те выводы, что я сделал, могут не совсем точно соответствовать действительности. Метеоролог только со дня на день должен прибыть в поместье. После научных изысканий, пожалуй, смогу предоставить более точный и подробный анализ.