Когда я читала это, меня передергивало. Я изо всех сил избегала журналистов, сохраняя гордое молчание.

— Говори им, что это мой ребенок! — настаивал Джейсон. — В конце концов, когда мы поженимся, так оно и будет.

— Поженимся? — изумлялась я. — Джейсон, мы с тобой друзья! Только друзья.

Но поверил ли он, что я говорю всерьез?

Я снова тяжело вздохнула.

— Любовь — игра для дураков! — проворчала я. И вдруг я вспомнила, чьи это слова. Да, я больше не любила Эдварда. Кажется, я просто превратилась в него.

— Ладно, ладно! — Говард примиряюще вскинул руки. — Как хочешь. Я не вмешиваюсь. Но послушай, — он нахмурился, — не знаю, что там у вас произошло с отцом твоего ребенка и почему ты решила не говорить ему о своей беременности…

— Я не желаю об этом…

— Да-да, я знаю, ты не любишь об этом говорить. Но прими совет пожилого человека. Жизнь пролетит как миг. Даже если он — последний негодяй, он заслуживает того, чтобы узнать о ребенке.

И зачем только я рассказала об этом Говарду! Почувствовав комок в горле, я отвела взгляд:

— Он говорил, что не хочет детей. Так что я просто не стала доставлять ему проблем.

— Люди меняются. Иногда они меняются к лучшему настолько, что ты поражаешься. Он заслуживает того, чтобы ты дала ему шанс. — Он мягко взглянул на меня. — Мама сказала бы тебе то же самое.

Это был удар ниже пояса.

Я неосознанно положила руку на живот. Хорошо, что сейчас в моде длинные платья. Я была на третьем триместре беременности, и обычная одежда на меня уже не налезала.

— У него был шанс. — Я медленно поднялась. — Он швырнул мою любовь мне в лицо. Я не хочу, чтобы он сделал то же самое с ребенком.

— Я понимаю, он причинил тебе боль. — Отчим взглянул мне прямо в глаза. — Но прими мой совет. Используй каждый шанс на любовь. Сейчас ты думаешь, что сможешь встретить ее еще раз — бесконечное число раз. — Он вздохнул. — Но это не так. Раньше ты знала это. Но он сделал тебя циничной. Когда я вспоминаю ту милую нежную девочку, какой ты была прежде, мне хочется как следует двинуть Эдварду Сен-Сиру в челюсть. И если я его когда-нибудь встречу…

Скрипнула садовая калитка. Я подняла глаза:

— Джейсон…

Но это был не Джейсон.

Мое сердце ухнуло в пятки.

Передо мной стоял Эдвард, и калифорнийское солнце играло в его темных волосах.

— Ты беременна? — Он смотрел на мой живот.

У меня перехватило дыхание.

Эдвард сделал шаг ко мне, потом еще один… Он не отрывал от меня взгляда, словно мечтал обо мне все эти месяцы и никак не мог поверить, что это не сон.

— Это мой ребенок? — тихо спросил он. — Или Джейсона Блэка?

У меня тряслись руки.

— Ваш, — пришел на помощь Говард.

— Говард! — Я в ярости обернулась к нему.

— Да ладно тебе! — Он закатил глаза. — Ты все равно не стала бы врать. По крайней мере, слишком долго.

— Ты лезешь не в свое дело, — обвиняюще сказала я.

— Я спасаю тебя от проблем. Потом еще поблагодаришь меня. Прошу прощения, — Говард двинулся к калитке, но, дойдя до Эдварда, остановился. — Вы как раз вовремя. — Он задумчиво потер подбородок. — Вообще-то я должен дать вам в челюсть…

— Говард! — взвизгнула я.

— Ладно, это потом. — Он торопливо ушел.

Мы остались вдвоем.

Эдвард был небрит, под глазами у него залегли тени, — казалось, он не спал много дней. Но все равно он никогда еще не казался мне таким красивым.

Но это было уже не важно. Я не желала об этом думать.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Я… — Эдвард казался поразительно неуверенным. Он вновь взглянул на мой живот, вздымавшийся под длинным, в пол, хлопчатобумажным платьем. — Я увидел в Интернете твою фотографию. Там было написано, что Джейсон Блэк теперь твой бойфренд, но…

— Мне рожать в сентябре.

На секунду он задумался, явно считая в уме.

— Значит, отец — я.

— Прости, но это так.

— Но как?.. — Он покачал головой. — Мы всегда были осторожны…

— Значит, недостаточно осторожны.

— Уезжая из Лондона, ты знала, что беременна? Знала и не сказала мне?

— Я сделала тебе одолжение.

— Одолжение?

— Ты не хотел ребенка. — Зубы у меня стучали, я отчаянно мерзла, несмотря на июльскую жару. — Ни ребенка, ни меня.

— Значит, это была месть? — Он подошел ближе.

Я отчаянно покачала головой:

— Я хотела сказать тебе. Я пыталась! Но как только я сказала, что люблю тебя, ты в ужасе сбежал из дома!

Эдвард сжал зубы:

— Даже не пытайся…

— Ты сказал, что хочешь порвать со мной! — Как ни пыталась я сохранять спокойствие, мой голос звенел от ярости. — Ты сказал, что не хочешь больше видеть меня! Я пыталась сказать, но ты сбежал, не желая слушать! Забыл?

Эдвард с шумом втянул воздух. Он подошел совсем близко ко мне:

— И именно поэтому ты отправилась к Джейсону — из-за того, что я не хотел слушать? Или ты с самого начала мечтала именно о нем?

— Я хотела быть с тобой, — безо всякого выражения произнесла я. — Я говорила тебе. Я тебя любила. Так, как больше никого не смогу полюбить.

— Любила?

— В прошлом. — Я покачала головой. — Эта любовь чуть не убила меня. Ты отказался от меня, — прошептала я. — Я не могла допустить, чтобы ты отказался и от нее.

— Нее? — Он с трудом дышал, как будто воздух вокруг был отравлен.

— У меня будет девочка, — кивнула я.

— У нас будет девочка. — Он протянул ко мне руку, но я отпрянула.

— Не у нас. — Я посмотрела на него исподлобья. — У меня. Теперь я в состоянии обеспечить ее. Ты нам не нужен.

Его лицо исказилось от боли.

— Ты даже не хочешь дать мне шанс…

— Я уже пыталась.

— Я не знал, что ты беременна.

— Ты сказал, что не хочешь ребенка. И никогда не захочешь.

— Люди меняются.

— Эдвард, чего ты добиваешься? Ты хочешь войти в нашу жизнь — теперь, когда ты мне не нужен? — Я покачала головой. — Забудь об этом!

Его лицо посуровело.

— Потому, что у тебя теперь есть все, о чем ты мечтала? Актерская карьера и Джейсон Блэк?

— Оставь Джейсона в покое!

Эдвард воинственно выпятил челюсть:

— Он просил тебя выйти за него замуж?

Я отвела взгляд.

— Просил, да? — Эти слова хлестнули меня как бичом. — И ты уже готова простить его и то, что он спал с твоей сестрой? А мне нет прощения за то, что позволил тебе уйти?

— Послушай, я не знаю, что за духовный надлом у тебя произошел — для кризиса среднего возраста вроде рановато? — едко сказала я. — Но не надо нас впутывать, ладно?

— Она — моя дочь.

— Только биологически. Ты сам говорил, что не можешь ухаживать даже за цветком в горшке.

— Я мог измениться.

— Нет.

Он взглянул на меня:

— Что с тобой случилось, Диана?

— А ты не догадываешься? — Я воинственно вскинула голову. — Наивная девушка, которую ты знал, умерла там, в Лондоне.

— О господи! — Он потянулся ко мне, но я отпрянула. Он поспешно отступил. — Хорошо, Диана. Как скажешь.

Изо всех сил стараясь не расплакаться, я двинулась в глубь сада и с облегчением опустилась на скамейку в тени деревьев. Эдвард двинулся за мной, остановившись в паре футов.

— Ты был прав, — произнесла я. — Любовь — игра для глупцов.

— Прости, — прошептал он, присаживаясь на другой край скамейки. — Я не хотел учить тебя такому…

— Ты помог мне повзрослеть.

— Я не должен был тебя отпускать.

Я, открыв рот, уставилась на него. Он ответил с кривой ухмылкой:

— С того дня, как ты уехала, я понимал, что совершил величайшую ошибку, — тихо произнес он. — И вот я приехал сюда, чтобы попытаться вернуть тебя.

— Вернуть меня? — Я все еще не могла прийти в себя от изумления.

— Я хочу этого больше всего на свете, — кивнул Эдвард.

Эдвард предлагал мне то, о чем я и подумать не могла.

Но я вспомнила Лондон и непреклонно вздернула подбородок. Нет. Я больше не люблю его. И пусть все остается как есть.

— Каждый из нас делает свой выбор, — тихо сказала я. — Я решила, что буду двигаться дальше. И тебе придется сделать то же самое.