Он сел.

Минчин посмотрел на Тайта. Тот поднялся с видом заправского оратора.

– Возможно, я счастливее, чем любой из вас. Казалось, уже не раз я должен был покинуть эту землю, но желание жить одерживало верх. Да, много раз мне везло. Любой из нас мог оказаться на месте несчастного Мориса Дрейка в отеле «Брум» и стать жертвой убийцы…

Тайт замолчал и беспомощно оглядел собравшихся за столом.

– Простите меня. Я часто бываю бестактным. Боюсь, что для очаровательной мисс Памелы мы превращаем вечер в пытку. Я хочу только сказать, что счастлив, уцелев за время нашего путешествия, и рад, что познакомился с вами. Благодарю всех.

Он сел под громкие аплодисменты. Миссис Льюс и мисс Поттер сказали несколько теплых слов. Потом встал капитан Кин.

– Мы совершили отличное путешествие, – начал он. – Однако я считаю, что те из нас, у кого есть работа, должны продолжать ее. Я уже почти забыл об инциденте в отеле «Брум», хотя и мне пришлось пережить немало неприятных минут. Инспектор Дафф действовал умело. Его вопросы били прямо в цель. Я не убивал мистера Дрейка, но, как вы помните, ночью меня видели на его этаже. Я ужасно нервничал. Полагаю, что у остальных было подобное состояние. Кстати, все, наверное, заметили беспокойство мистера Бенбоу. И миссис Бенбоу тоже. Я не собираюсь подозревать кого бы то ни было. Однако в ночь убийства я видел мистера Бенбоу. Он возвращался в свою комнату из холла. Я думаю, вы сможете объяснить это инспектору Чану, мистер Бенбоу?

Кин опустился на стул с самым добродушным видом. Но это никого не обмануло. Все чувствовали, что за этим добродушием скрывается злоба.

– Мистер Бенбоу, теперь ваше слово, – обратился к нему Минчин.

– Не знаю, что я должен говорить. Да, я выходил из своего номера ночью. После того, как мы легли спать, я вспомнил, что не послал дочери телеграмму. Шестого февраля у нее день рождения. Но жена сказала, что если отправить телеграмму сейчас, то с учетом шестичасовой разницы во времени она успеет попасть в Акрон вовремя. Я встал, оделся и вышел. В холле, кроме уборщицы, никого не было. Конечно, я мог бы сказать об этом полиции, но мне казалось, что это не так важно и не имеет отношения к делу. И потом, я не хотел быть впутанным в это дело. Хорошо, что мистер Кин начал сегодня этот разговор. Я рад был вам все объяснить и надеюсь, что вы мне верите. – Он немного помолчал. – Я купил в Гонолулу проектор, ну и мы с женой посоветовались… Одним словом, я приглашаю вас в последний вечер пребывания на корабле посмотреть фильм о нашем путешествии.

Снова поднялся Макс Минчин.

– Я полагаю, что надо выслушать следующего оратора. Мистер Росс, пожалуйста.

Росс встал, тяжело опираясь на трость.

– Да, наше путешествие было интересным. Я рад, что попал в группу мистера Лофтона и познакомился с вами. Мне тоже есть, что рассказать вам, и я сделаю это, чтобы потом, в Такоме, не пришлось сожалеть. В ту ужасную ночь в Лондоне, когда мистер Дрейк лежал в душном номере отеля «Брум» с ремнем на шее, принадлежащим доктору Лофтону…

– Но кто вам сказал, что это был ремень доктора Лофтона? – быстро спросил Вивьен.

Росс заколебался.

– Ну… ну… насколько я понял, ремень украден у доктора Лофтона…

– Сегодня мы называем вещи своими именами, – холодным голосом произнес Вивьен. – Это не был ремень Лофтона. Это вообще был ремень не от багажа. Это ремень от кинокамеры. Я случайно узнал, что этот ремень принадлежал мистеру Бенбоу.

Все повернулись к Бенбоу.

При полном молчании Минчин снял свою треуголку и отшвырнул в сторону.

– Наша вечеринка превращается в судебное разбирательство, – пробурчал он. – Санда, кажется, у нас никогда не было ничего подобного раньше? Поскольку дело повернулось в другую сторону, мне думается, надо предоставить слово мистеру Бенбоу. Мистер Бенбоу, мы вас слушаем.

Бенбоу вскочил.

– Полагаю, что совершил ошибку, не рассказав вам о ремне…

– Вы послали его в подарок дочери? – усмехнулся Кин.

Бенбоу повернулся к нему.

– Мистер Кин, я не знаю, почему вы так враждебно относитесь ко мне. Я не посылал своей дочери ремень в качестве подарка.

Бенбоу налил себе воды и залпом выпил.

– Я услышал об убийстве мистера Дрейка рано утром и пошел посмотреть, как это случилось. Так я поступил бы и в Акроне. Кроме слуги, в номере никого не было. Полиция еще не приехала. Я нагнулся над Дрейком и увидел у него на шее ремень, очень похожий на ремень от моей камеры. Это потрясло меня. Я вернулся к себе и достал камеру. Ремень от нее исчез. Жена настояла, чтобы я сказал об этом доктору Лофтону. – Он посмотрел на Лофтона. – Я так и сделал.

– Да, – кивнул тот.

– Ну, Лофтон высмеял мои страхи, но когда узнал, что я ночью вставал, чтобы послать телеграмму, помрачнел. Я подумал, что, может быть, лучше все рассказать полиции. Я сказал доктору Лофтону, что боюсь полиции. Лофтон обнял меня за плечи. «Не говорите ничего, – посоветовал он. – Предоставьте все мне. Я уверен, что это не вы убили мистера Дрейка, и сделаю все, что смогу, чтобы не впутывать вас в расследование». И я согласился с этим. Потом я слышал, что доктор Лофтон назвал ремень своим. Вот и все… Ах да, Вивьен спросил меня о ремне, когда мы ехали во Францию. Когда я купил другой ремень в Париже, он снова пристал ко мне.

– Это правда, сэр? – обратился Чан к Вивьену.

– Да. Я с самого начала знал, что это был ремень Бенбоу. Но один человек из нашей группы, который разбирается в подобных вещах, – я имею в виду мистера Тайта – посоветовал мне молчать.

– А теперь вы пренебрегаете его советом? – спросил Чарли.

– Не совсем. У нас был с ним сегодня разговор и он сказал, что настало время разобраться с этим ремнем. Мистер Тайт предложил, чтобы я рассказал вам об этом. По его словам, вы достаточно умны и сумеете докопаться до истины.

Чан поклонился.

– Мистер Тайт оказывает мне слишком большую часть, – сказал он.

– Ну, а больше мне нечего сказать, – закончил Бенбоу.

Он вытер лицо и сел.

Все повернулись к Лофтону.

– То, что рассказал мистер Бенбоу, – правда, – кивнул он. – Но поймите мое положение. В моей группе убийца. Но мне необходимо сохранить репутацию фирмы. Главной целью было уехать из Англии. Если бы мистер Бенбоу рассказал инспектору Даффу о том, что вы сейчас слышали, его немедленно задержали бы. Конечно, я был уверен, что мистер Бенбоу невиновен. Когда инспектор Дафф заинтересовался ремнем, я сразу нашел выход, сказав, что ремень мой. Мне нечего было опасаться, я не боялся навлечь на себя подозрения. Правда, между мной и инспектором имели место некоторые трения, но недолго. Зная, что ничем не рискую, свой ремень я спрятал под шкаф. Если бы мой план провалился, я сказал бы Даффу, что ошибся. К счастью, скоро инспектор перестал интересоваться ремнем. Мистер Бенбоу был в безопасности.

– И вы тоже, – вставил Кин, пуская струю дыма к потолку.

Лофтон сердито посмотрел на него.

– Что вы сказали, сэр?

– Я говорю, что Бенбоу и вы были в безопасности, – холодно повторил Кин. – Если у Даффа и существовали какие-либо подозрения насчет вас, они должны были рассеяться. Если исходить из того, что вы виновны, вряд ли бы вы стали душить жертву собственным ремнем. Да, дорогой доктор, все это выглядит великолепно!

Лицо Лофтона побагровело.

– Куда вы клоните, черт возьми? – рявкнул он.

– О, никуда. Не волнуйтесь. Никто ведь не придает большого значения вашему поведению. Вы расстроились потому, что убийство произошло в вашей группе. Но только ли из-за этого? Может быть, причина была более важной, чем путешествие…

Лофтон бросился к Кину.

– Заткнись, грязная шавка!

– Джентльмены, джентльмены! – подскочил к ним Минчин. – Помните, что здесь дамы!

Чарли тоже встал.

– Мистер Лофтон, – сказал он, – не надо волноваться. Давайте разберемся спокойно. У мистера Кина нет оснований для подобных предположений.