Удар вмиг лишил Даню чувств, и девушка, совершенно потеряв голову, кинулась на блюстителя порядка, пытаясь расцарапать ноготками пластброню.
В итоге молодые люди угодили в ближайшее отделение. Даня – в медблок, Анюта – в кабинет начальника.
Из отделения девушку отпустили через час, даже без штрафа. К тому времени ее друга и возлюбленного привели в чувство, после чего штатный фельдшер тут же вызвал скорую, доставившую Даню прямиком в Московскую объединенную психиатрическую больницу.
Заплаканная Анна сумела пробиться к главврачу больницы.
Бодрый психиатр – худой, как щепка, длинноволосый и усатый профессор – отрекомендовался Юрием Арагорновичем Семецким. С дежурной улыбкой сообщил он ей, что ничего страшного не случилось и все будет в порядке. Нужно?де преодолеть атавистический страх перед душевными болезнями, ибо наука далеко шагнула вперед и теперь излечивается не только шизофрения, но даже и некоторые формы врожденной глупости.
Тем не менее Семецкий подробно расспросил Нюшку о поведении Даниила в последние дни. Не было ли чего?то необычного? С немалым интересом выслушал ее рассказ о его выступлении в стриптиз?клубе и странном диком танце, сделав какие?то пометки в ноутбуке.
(Господи, как она раньше не догадалась – именно тогда начала проявляться его болезнь!)
А в итоге успокоил ее объяснением, что, видимо, с Даней случилось то, что иногда называют «синдромом старательного школяра» – когда перегруженный мозг умученного науками студента начинает глючить, как перегруженный компьютер, путая учебники с реальностью.
И вообще, обнадежил профессор девушку, в этом году он успешно справился с несколькими аналогичными случаями. Месяц назад у него лечился студент МАИ, вообразивший себя древней авиационной турбиной; пару месяцев тому – выпускник Ветеринарной академии, решивший, что он попугай ара, больной несварением желудка; три месяца назад… et cetera, et cetera…
Первые дни она и в самом деле надеялась, что все это скоро кончится, что медицина вернет ее любимого в реальный мир.
Чтобы отвлечься, Нюшка даже принялась с удвоенной силой писать давно затеянную статью для журнала своей alma mater – относительно изменения длины и количества нижних юбок у придворных дам во Франции эпохи Людовика XV в зависимости от политической обстановки.
Но дни шли, а рассудок Дани продолжал пребывать в тенетах безумия.
Парень не узнавал родителей, друзей, преподавателей – никого, кроме нее, да и ее имя не мог назвать правильно.
Он не знал ни про Россию, ни про Мировой Совет, ни про компьютеры, не помнил, что такое автомобили, гравипланы, астронавтика и космическая (да и обычная) археология. Ничего не знал о Первом, Втором и Четвертом великих кризисах, Шестинедельной войне, Большом договоре… А ведь это изучают еще во втором классе!
Словно бы в сегодняшний день был действительно перенесен каким?то дьявольским способом древнеегипетский неджес.
Вначале его лечили обычными средствами – глубоким электрогипнозом, биохимическими препаратами и психотерапией. Последнее всего?навсего значило, что врачи доброжелательно и обстоятельно объясняли пациенту, что он вовсе не младший помощник писца Джеди, а Даниил Горовой, родившийся в XXIІ веке в Москве, которая далеко на севере от Египта (и он теперь не древний, а мусульманский) и что ему вскоре предстоит защита диплома.
Но это оказалось бесполезно. По?прежнему в ответ на все уверения добрых докторов слышались только жалобные призывы к каким?то «нетеру» или «владыкам высот». Ему показывали фильмы о жизни современной цивилизации, конечно, только положительного содержания.
Пару раз его даже пытались запустить в Сеть, но он решительно отказался надевать шлем с электродами, и врачи не стали настаивать, боясь насилием еще больше травмировать его психику. Все было без толку.
Психотерапию усложнили – допрашивать парня начали специально приглашенные специалисты?египтологи. Иных он осмеивал, называя дураками, другие же сами, выйдя из его палаты, усмехались: дескать, почти коллега, а словно бы дурачок, начитавшийся дешевых книжонок о древних тайнах. А некоторые удивленно хмурились и просили сообщить, когда пациент выздоровеет: им очень любопытно узнать, из каких таких малоизвестных источников он почерпнул свои познания?
Тогда профессор Семецкий решил поступить похитрее и попробовать ролевую игру – это изобретение позапрошлого века использовалось в психиатрии весьма широко.
Обычно, когда с одержимым манией, к примеру, с вообразившим себя королем, начинают дружно соглашаться, то довольно скоро тот осознает, что он не король, а, допустим, сантехник.
Несколько студентов?медиков из игрового клуба поклонников страны фараонов «Пасынки Хнума» принялись разыгрывать перед Даниилом представление из жизни Древнего царства, при этом всецело соглашаясь, что он – неджес Джеди. Один из парней даже, поскольку был у себя в клубе не кем иным, как заместителем «верховного жреца», попытался покрикивать на Даню.
Эффект превзошел все ожидания, но был вовсе не таким, на какой рассчитывали инициаторы игры.
Горовой в полчаса разоблачил студентов, уличив их в незнании элементарных, по его словам, вещей, обругал детьми каких?то «акху» и еще разными непонятными выражениями, а затем полдня молился на чистом русском языке богам Древнего Египта.
Кстати, этот жрец?ролевик (у?у, Толкиена на всех них нет!), как потом узнала Нюшка, настойчиво пытался проникнуть к Джеди… То есть к Даниле… (Господи, вот и она стала называть любимого этим чертовым древним именем!) Он все порывался заставить Даньку повторить все услышанные от него выражения и формулы проклятий, поскольку ни в каких книгах их не обнаружил, хотя и считался в своих кругах знатоком.
Как ни старались медики, никакого прогресса в состоянии пациента не наблюдалось. Он по?прежнему отказывался считать себя студентом из России XXI века и только и знал, что призывать на помощь этих своих гнусных крокодилоголовых и клювастых богов. Даже на Аню стал смотреть как?то странно и прохладно.
Наконец было проведено глубинное аудиовизуальное ментоскопирование – профессор Семецкий на свой страх и риск применил еще проходящий испытания новый метод. Не помогло. Слава Богу, хоть не повредило.
Ничего, кроме картин Древнего Египта, в помутившихся мозгах Дани Горового обнаружено не было.
Совершенно отчаявшиеся врачи уже готовились испробовать на бедняге Данииле совсем уж старинные, варварские способы лечения вроде электрошока и душа Шарко, но тут неожиданно забрезжил лучик надежды.
Этим случаем заинтересовался сам Сергий Логинович Виттман – всемирно известный специалист в области фобий и психических расстройств, академик, владелец и главврач клиники своего имени, что располагалась в Урюпинске.
Дело в том, что один из лечащих врачей, сотрудников Семецкого, был еще и журналистом и дал краткое описание болезни Дани на международном психиатрическом сайте «Psychi.ru».
Вот там?то и нашел его великий Виттман. И настолько заинтересовался, что сам предложил убитым горем родным юноши совершенно бесплатно полечить того в своем великолепном учреждении.
Анна вместе с семьей Дани – отцом, матерью, бабушкой, двумя тетками и младшей сестрой воспрянула духом. Ведь клиника Виттмана считалась едва ли не лучшей в мире. Достаточно просто перечислить имена пациентов, что в ней лечились.
Именно в ней был избавлен от мании величия американский президент Берт Поккер, вообразивший себя Джорджем Бушем?младшим. Тут полгода обреталась звезда нео?поп?рока Иероним Козлодоев, к которому ночами повадился являться дух Элвиса Пресли с лазерным мечом. Здесь, в отделении интенсивной терапии лежал Франсуа Мурич, всемирно известный сочинитель романов?фентези из жизни каменного века, после того как отколошматил собственноручно вырезанной дубиной своего литагента и двух издателей.
И вот теперь туда собирались поместить никому не известного студента.
Как рассказали Анне, при переговорах профессор Семецкий деликатно намекнул коллеге, что случай весьма и весьма сложный и вероятная неудача может повредить репутации всемирно известного врача. На что Сергий Логинович непринужденно ответил: «Ничего страшного. У меня в клинике излечивают не только психов, но даже дураков и политиков». И вот они летят в Урюпинск. Нюшка бы и сама поехала проводить его, а тут еще на этом настояли врачи, по мнению которых образ девушки был единственной ниточкой, что связывала повредившегося рассудком египтолога с реальностью. Да, только ее он и узнавал, хотя упорно называл этим дурацким именем – «Анх».
