— Ты можешь уничтожить их, человек. Но скажи мне: можешь ли создать заново?

Я шевельнул руками и взглянул на них, отведя взгляд от гор и островов. Левая рука двигалась, сплетая и расплетая пальцы. Но правая, с ее искалеченными пальцами, застыла…

Я не бог в мире своей фантазии. Я человек, по имени Кемок Трегарт. Безумие, охватившее меня, миновало. Я снова посмотрел на песок и камни, но на этот раз удержался, сохранил рассудок, заставил сознание принять сведения о том, что такое они и кто такой я.

— Значит, ты не гигант, не божество? — Голос ниоткуда звучал насмешливо.

— Нет! — Насмешка обожгла меня.

— Помни это, человек. Теперь — зачем ты тревожишь мои дни?

Я осмотрел скалы и песок, но никого не увидел. Однако знал, что я не один.

— Ты… ты Лоскита? — спросил я у пустоты.

— Это одно из моих имен. За долгие годы я получила много имен от друзей и недругов. Поскольку ты меня назвал так, тебе рассказала обо мне моховица. Но повторяю: человек, зачем ты пришел сюда?

— Моховица Фубби сказала, что ты можешь помочь мне.

— Помочь тебе? Но почему, человек? Что связывает тебя со мной? Родство? И кто были твои отец и мать?

Я обнаружил, что отвечаю на вопрос невидимки буквально:

— Мой отец Саймон Трегарт, Страж долин Эсткарпа, моя мать леди Джелит, некогда бывшая волшебницей.

— Значит, воин и волшебница. Но они мне не родня! Так что на права родственника ты не можешь рассчитывать. Может, по договору? Какой договор заключен у тебя со мной, человек из Эсткарпа?

— Никакой. — Я по-прежнему искал говорившую, и во мне нарастало раздражение: приходится стоять и отвечать голосу ниоткуда.

— Ни родства, ни договора. Что тогда, человек? Возможно, ты купец? Какие сокровища ты привез мне, чтобы я дала тебе что-нибудь взамен?

Только упрямство удерживало меня на месте, помогало выдержать допрос.

— Я не купец, — ответил я.

— Значит, всего лишь человек, который видит себя гигантом, способным править мирами, — послышался презрительный ответ. — Жаль: давно меня никто не просил о совете. Ведь тебе нужен совет, человек? Пожалуй, я дам его тебе бесплатно, хоть ты мне не родственник, не союзник и ничем не можешь отплатить. Спускайся, человек. Но не ступай на поверхность моря: как бы оно не оказалось больше, чем ты считаешь, ты — меньше, чем воображаешь.

Я прошел вдоль края бассейна и обнаружил опоры для рук и ног, по которым можно спуститься вниз. Вдобавок внизу оказалась тропа из более светлого песка; она шла вдоль стены, и по ней можно было идти, не ступая на голубое.

Я спустился и пошел по тропе. Тропа заканчивалась у пещеры, должно быть, естественного происхождения, но которую здешняя обитательница использовала в своих целях. В пещеру вела узкая щель в стене утеса.

Я говорю «пещера», хотя это не вполне верно: изнутри было видно голубое небо. И тут я увидел источник голоса.

Возможно, у Лоскиты и моховиц некогда был общий предок. Она так же мала ростом и так же сморщена, хотя не кутается в плащ из волос. Напротив, ее редкие волосы — а их действительно немного и они очень тонкие — завязаны узлом на голове. Их удерживает обруч из гладко отполированного зеленого камня. Вокруг костлявых запястий и лодыжек браслеты из того же камня. В качестве одежды платье без рукавов из какого-то материала, напоминающего голубой песок, как будто она действительно взяла эту гибкую поверхность и закуталась в нее.

Она казалось очень старой и хрупкой, пока не посмотришь ей в глаза. В них нет ни старости, ни слабости, они полны жизни и свирепо блестят, как глаза горного ястреба. Зеленые, как камни ее украшений, они способны видеть дальше и глубже человеческих. Так я считаю.

— Приветствую, человек. — Она сидела на камне, а перед ней было углубление в песке, как чаша, заполненная водой. Только вместо воды в углублении был голубой песок, такой же, как в бассейне снаружи.

— Я Кемок Трегарт, — сказал я, потому что ее обращение «человек» унижало меня, даже в моих собственных глазах.

Она бесшумно рассмеялась, и все ее маленькое высохшее тело задрожало от веселья.

— Кемок Трегарт, — повторила она и, к моему изумлению, подняла руку и сделала жест, напоминающий приветствие разведчиков. — Кемок Трегарт, который едет — сейчас идет пешком — навстречу опасности, как и подобает герою. Однако боюсь, Кемок Трегарт: ты обнаружишь, что далеко прошел по тропе к своей гибели.

— Почему? — резко спросил я.

— Почему? Ну, потому что ты должен принять решение. И если примешь неверное решение, все, чего ты хочешь, все, что ты есть и чем хочешь быть, — все это станет ничем.

— Мрачное пророчество, леди… — начал я, но тут она выпрямилась и бросила на меня пронзительный взгляд.

— Леди, — передразнила она. — Я Лоскита, так как этим именем ты меня окликнул. Мне не нужны ни титулы, ни звания, ни почести. Следи за своей речью, Кемок Трегарт: ты разговариваешь с той, кого не встречал раньше, хоть ты и сын воина и волшебницы.

— Я не хотел тебя оскорбить.

— Могу извинить невежество, — сказала она с высокомерием, с каким волшебницы обращаются с мужчинами. — Да, я могу делать пророчества. Чего ты хочешь от меня? Предсказания будущего? Не очень значительная просьба для такого трудного пути: ведь у каждого человека только один конец.

— Я хочу найти сестру, — прервал я ее словесную игру. — Я проследил ее до скальной стены, и Фубби сказала, что она прошла внутрь, но что здесь наложено заклятие слепоты.

Лоскита мигнула и сложила руки так, что пальцы касались браслетов на противоположных запястьях; при этом она поворачивала каменные кольца.

— Заклятие слепоты? Который же из Великих или их приспешников показался на границе владений Лоскиты? Ну, это узнать нетрудно.

Отняв руки от браслетов, она вытянула их над заполненным песком углублением. Затем быстро задвигала ими — вверх, потом вниз, словно раздувая зерна песка. Они взвились фонтаном и снова опустились. Но поверхность больше не была ровной. На ней появилось изображение — изображение башни. Похоже на те башни, что мы строим в качестве сторожевых на границах Эсткарпа, но только без окон.

— Вот как… — Лоскита рассматривала изображение. — Это Темная башня. Что ж, время движется, когда маленький человек надевает слишком большие для него сапоги. — Она наклонилась вперед, как будто ей в голову пришла неожиданная мысль и вызвала легкую тревогу.

Она снова вытянула руки — поднялся и опал фонтан песка. На этот раз зерна образовали не башню, а сложный символ, похожий на гербы Древних. Но я был уверен, что это не геральдический герб, потому что в нем было что-то от Таинств.

Лоскита смотрела на него, приподняв один палец, словно кончиком его проводила по запутанным линиям.

Она не взглянула на меня, но заговорила резко и без прежних словесных украшений:

— Твоя сестра — она волшебница?

— Ее учили на волшебницу в Эсткарпе, но она не давала обет и не получила камень. Она обладает силами…

— И даже большими, чем показывает. Слушай внимательно, Кемок Трегарт. В этой земле жили некогда те, кто стремился к власти и призывал силы, которые не легко покорить. У некоторых есть такое врожденное стремление, и они способны бросить ради него, как бросают дрова в огонь, все, лишь бы получить желаемое. В старину некоторые из них достигали больших знаний. Они разрывали эту землю и перенесли свою борьбу в такие места, которые тебе невозможно представить. И хотя Великие исчезли, стремление стать ими овладевает людьми — теми, кто подхватил обрывки древних знаний, но в сущности знает так мало. Они стремятся собрать воедино эти знания, чтобы добиться своего.

Есть в горах человек, который далеко зашел по этой дороге…

— Динзил! — прервал ее я.

— Если знаешь, зачем спрашиваешь?

— Потому что не знаю. Я только чувствовал, что он…

— Лишен всего человеческого? — прервала она меня. — Значит, ты сумел почувствовать, что в нем. Но ты не волшебник, Кемок Трегарт. Кем бы ты ни был и кем ни станешь, ты не равен сестре. Динзил увидел в ней орудие, которое откроет ему дальше путь по избранной дороге. Она подготовлена, но не дала обет, поэтому уязвима перед его влиянием. Через нее он попытается отыскать…