Глаза Рэнда восхищенно расширились. Опыт вора в работе с магией был не настолько велик, как бы ему хотелось, и, хотя Фин старался тщательно скрывать свои чувства, уроки Лукаса, колдующего всегда настолько легко и изящно, что казались игрой, приводили его в настоящий восторг. Правда, восторг этот был узкоспециализированный. Рэнда привлекало не величие магических сил мироздания и возможность проникновения в суть бытия, как магов-философов и филантропов, мечтающих облагодетельствовать Вселенную и сделать ее раем для всех; не обретение небывалого могущества, как властолюбивых магов-карьеристов, а использование чар в любимой профессии. Фина прельщали все заклинания, хоть сколько-нибудь полезные в избранном ремесле шулера и вора.

Конечно, услыхав заманчивые слова «невидимость» и «неслышимость», прозвучавшие многозначительным звоном монеток будущих доходов, Рэнд резко заинтересовался перышком и спросил:

– А что делать мне?

– Встаньте напротив меня, мосье, и постарайтесь не шевелиться, так мне будет проще набросить сеть заклятия сразу на нас обоих, – велел Лукас.

– Надеюсь, влияние Гала нас здесь не достанет и я не превращусь в курицу под действием чар этого перышка, – пробормотал Рэнд и, поднявшись со стула, приблизился к магу.

– Курицу? – делано удивился маг. – Ни в коем случае, мосье, такие отклонения в строгом строю заклинания совершенно исключены. Вам может грозить только обращение в петуха.

– Утешил так утешил, – ухмыльнулся Рэнд и получил в ответ такую же хитрую ухмылку.

Лукас коротко махнул свободной рукой, показывая, что шутки кончились, и Фин замер в неподвижности, кажется, даже дышать перестал. Маг поднял перышко вверх, описал им широкую окружность и разжал пальцы. Неестественно медленно, двигаясь по ровной спирали, перо, то появляясь в воздухе, то неожиданно исчезая, стало опускаться вниз на ковер. А пока оно шло на посадку, Лукас медленно нараспев прочитал:

Одновременно с тем, как прозвучало последнее слово мага, перышко мягко коснулось пестрой поверхности густого ковра и исчезло окончательно.

– Сработало? – с надеждой поинтересовался Фин, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь почувствовать хоть что-нибудь необычное, но, кроме тяжести в желудке, оставшейся после плотного обеда, ничего уловить так и не смог.

– Все отлично, – расплылся в самодовольной улыбке маг.

– Да? Я, конечно, петухом не стал, и на том спасибо, но зато тебя вижу и слышу по-прежнему! – указал на вопиющее несоответствие обещанного и действительного Рэнд.

– Разумеется, – вновь позволил себе снисходительное замечание Лукас, отыгрываясь за свою недавнюю панику, вызванную неудачей с покраской воителя. – Я же указал вам на то, что это заклинание избирательной невидимости и неслышимости. Оно будет работать так, как мы того пожелаем.

– Ясненько, – небрежно согласился Рэнд, скрывая досаду на мага, чьи слова кольнули чувствительное самолюбие вора. – Ну, раз у тебя все, отправляемся? Я-то уже давно все, что нужно, приготовил.

Фин щелкнул по маленькой поясной сумочке, больше походящей на кошель, та отозвалась глухим странно-металлическим звоном.

– Согласен, – кивнул довольный маг, тщательно оправляя задравшийся манжет роскошной рубашки и в последний раз окидывая комнату магии взглядом: не забыл ли чего в сегодняшней нервной суматохе.

Затворив за собой дверь, Лукас и Рэнд направились на второй этаж, в зал совещаний, по пути заглянув в зал, где безжалостно третировал Эльку неумолимый воин, дабы пожелать взмокшей от усердия девушке скорейшего освобождения. Перебрасываясь словечком с друзьями, она на секунду отвлеклась и тут же заработала чувствительный удар тренировочного меча по кожаному нагруднику, суровый взгляд Гала из-под черных бровей и короткий повелительный окрик:

– Внимание!

Поспешно, пока и их не заставили взять в руки оружие, дабы искупить вину, посетители смылись из спортзала. Их ведь тоже ждала срочная, не терпящая отлагательства работа. Хотя, если быть до конца честными с самими собой, Рэнд и Лукас в глубине души признавали, что им не терпится ввязаться в очередную авантюру.

Макс и Мирей коротали время перед темным зеркалом наблюдений за немудреной, но несказанно популярной именно благодаря своей простоте игрой «клевер», которой их не так давно научил Рэнд. К неописуемому возмущению вора, эльфийка и технарь с азартом бросали разноцветные кубики, делая ставки в засахаренных орешках, полные блюдца которых стояли перед каждым заядлым клеверистом. Рэт, совершив моцион после плотного обеда по комнате магии, спокойно спал на коленях у Мирей, свернувшись клубочком, словно котенок.

– Привет, Лукас, ты Рэнда где-то в дороге потерял или во что-то превратил для удобства? – весело осведомился Макс, отправляя в рот выигранный у партнерши особо крупный орех.

– Макс, вот же он! – сдув со лба непослушный черный локон, удивилась Мирей, кивком указывая на Фина.

– И точно, – удивленно потряс головой технарь, не понимая, как он умудрился не заметить вора. Пусть тот был худым и мелким, но не настолько же, чтобы просто исчезнуть из виду.

– Рэнд? – Маг повернулся к тому месту, где должен был находиться напарник.

Тот поспешно проявился около стола с довольной улыбкой и готовым объяснением:

– Надо же было попробовать заклинание. Здорово получилось!

Опытным путем Рэнд установил закономерность действия чар: одновременно его могли видеть и слышать те, для кого он желал оставаться видимым, и не видеть другие, для кого он хотел исчезнуть.

Лукас, задобренный искренним восхищением вора перед этими нехитрыми чарами, ответил легким кивком и, взяв со стола «Дорожный атлас», открыл его на заложенной Мирей странице с подробным планом центральной части города.

– Так, вот Круглая площадь и район, помеченный значком городской тюрьмы, – быстро нашел нужный объект маг.

– Оно-то нам и нужно! Вот уж причудливо бросает кости Судьба! – ухмыльнулся Рэнд. – Никогда не думал, что в один прекрасный день всеми силами буду стремиться попасть в тюрьму, а не выбраться оттуда.

– О да, мосье, Силы Судьбы и Случая любят шутить, – философски согласился Лукас, скользя пальцем с великолепным маникюром – предметом стойкой зависти Эльки – по плану города. – Полагаю, нам следует переместиться на Воротную улицу, справа от здания, а уже оттуда попытаться проникнуть на охраняемую территорию тюрьмы.

– Постучим и вежливо попросимся переночевать? – съерничал Рэнд.

– Если не останется другого выхода, попробуем ваш способ, мосье, – не остался в долгу Лукас. – А пока сосредоточьтесь на желании быть незаметным для всех, кроме меня. Мы отправляемся!

– Наконец-то нашлась работа и для меня, – расплылся в довольной улыбке вор и мстительно припомнил: – А ведь говорили, что мы ничего из Дорим-Аверона воровать не собираемся и без меня, такого обаятельного, легко обойдетесь!

– Мы говорили лишь, что ваши таланты не были нужны нам на тот момент времени, – дипломатично восстанавливая истину, поправил Фина маг.

– Ладно, ты прощен, – жеманно махнул рукой Рэнд и, чуть склонив голову набок, захлопал ресницами под хохот компании.

Прихватив комедианта за рукав, маг привычно нажал на камень своего перстня, и мужчины исчезли из комнаты.

– Счастливо! – от души пожелали им напоследок Макс и Мирей, возвращаясь к кубикам.

Глухая ночь царила в Дорим-Авероне. Столица, завершив все важнейшие приготовления ко Дню Сошествия Доримана, спокойно спала, не ведая о потрясающем и доселе невиданном представлении, готовящемся для нее изобретательными умами посланцев богов. Где-то в отдалении коротко и хрипло взлаивали и тонко взвизгивали (в зависимости от габаритов) собаки, доносилось ритмичное металлическое бряцанье, во дворах и на крышах выводили рулады ошалевшие от страсти коты, длиннохвостым солистам подпевал какой-то одинокий человеческий голос. Он пьяно орал или пел, сразу и не разберешь, трагическую балладу о трагической любви какого-то Дриса к некой красавице Изе, но тут послышался стук ставни и плеск воды, пение перешло в возмущенный вопль и смолкло. Коты утроили усилия, восполняя потерю солиста.