При виде гостей женщина просияла, отложила шитье в корзинку на столик рядом со скамьей и заспешила навстречу. Нежный, звонкий как у девочки, голосок переливами серебряного колокольчика прозвенел по каменной комнате, вырезанной в скале:

— Милый, ты уже вернулся! Все ли благополучно?

— Милый? — настороженно уточнила у зеркала Элька, прикидывая какое право имеет женщина на такое фамильярное обращение.

— Да, любимая, — совершенно идиотская улыбка расцвела на лице лорда Дрэя, когда он приобнял толстушку и коснулся ласковым поцелуем ее пухлых губ.

— Любимая? — упавшим голосом печально переспросила Елена, войдя в роль отвергнутой поклонницы Адрина.

А лорд тем временем, спохватившись, обернулся к своим спутникам и заявил:

— Господа, позвольте представить вам мою драгоценную супругу, леди Мариан.

— Кого? — Элька просто отказывалась понимать слова лорда Дрэя.

— Супругу! — хлопнув в ладоши, с радостным злорадством повторил специально для подружки Рэнд и, поглядев на Мирей, уяснил, что жрица шокирована не меньше Елены.

— Мариан, эти господа — посланцы богов Лукас и Эсгал, — вежливо продолжил лорд. — Они явились в ответ на обращение Шарля в Совет Богов. Все-таки мальчик ухитрился сделать это!

— Очарован, леди, — Лукас запечатлел на пухленькой ручке госпожи Родхэл вежливый поцелуй, спрятав в уголках губ удивленную улыбку.

— Как поживает Шарль? — озабоченно уточнила женщина с привязанностью и неподдельной теплотой в голосе.

— Его величество здоров, не теряет оптимизма, но очень скучает по своему наставнику, — коротко просветил Мариан маг.

— Жена… — почти не прислушиваясь к разговору, в замешательстве покачала головой Элька, разглядывая коровообразную супругу изящного лорда Дрэя, которая, влажно моргая радужно-зелеными глазами, влюблено прижималась к мужу.

— Папа! Папа! — прерывая беседу взрослых, раздались звонкие голоса, распахнулась совершенно обычная деревянная дверь в другую комнату-пещеру и из нее вылетела пара ребятишек: пацаненок лет шести и девчушка его сверстница. В лицах и повадках обоих зеленоглазых темноволосых детей прослеживалось явное сходство с Адрином и Мариан.

— Сколько их у вас? — счел свои долгом серьезно поинтересоваться Гал, и только чуткое ухо Лукаса уловило в голосе воителя легкое злорадство.

— Восемь, — с радостной гордостью, присущей большинству многодетных папаш, уточнил Дрэй, пока малая часть его многочисленного потомства что-то вереща требовательно дергала отца за штанины с двух сторон. — Натаниэль, Антуан, Розмари, Одрина, Жеан-Клод, Аманда, Леон и младшенькая Ивэтт.

— Ух ты, — протянул удивленный Макс.

Рэнд не удержался и фыркнул. На Мири и Эльку было жалко смотреть, столь явное разочарование читалось на лицах обеих. Сказочный романтичный флер разом слетел с радужноглазого мужественного духа гор. Таинственный романтичный лорд Дрэй оказался глубоко женатым на толстухе типом с выводком сопливой ребятни на шее.

— Раньше думал, никогда не женюсь. Меня, признаться, весьма раздражали насквозь фальшивые, религиозно экзальтированные дамы высшего света, только и мечтающие о том, чтобы надеть на чье-нибудь запястье брачный браслет. Мариан — счастье мое — совсем другая! Когда я увидел ее, тонкую тростиночку, девчушку с чистыми глазами-омутами в пол-лица, где отражался целый мир, сразу понял — вот она, моя судьба! Иногда кажется, что мы встретились только вчера!

— Откуда же столько детей и сто кило лишнего веса в твоей тростинке, это уж бревно целое получается? — мрачно пробурчала риторический вопрос Элька, чье очередное романтической, пусть нарочито романтическое, увлечение разбилось в пух и прах.

— Лапушка, может, тебе чашечку подать? — любезно предложил Рэнд.

— Зачем? — свирепо рыкнула "лапушка", чувствуя себя весьма неуютно на развалинах хрустального замка.

— Яд собрать, который капает, потом будет, чем недругов травить, — радостно пояснил вор. — Раз уж гимны не записали, так хоть отравы впрок запасти.

— Не надо, — процедила Элька, смиряясь с тем, что реальность отнюдь не всегда соответствует желаниям, и не получится позлить Гала, блюдущего ее нравственность, очередным восторженным увлечением — драконом. В то, что она, Элька, способна влюбиться в отца восьмерых детей, не поверит даже воитель.

"Ну и ладно, этот лорд Дрэй — не последний мужчина на земле! Плевать! Осталось только поймать тех вампиров, которых разогнал Гал, и жизнь снова наладится", — решила Елена.

— Папа! Папа! — радостные вопли ребятни явно наполнились требовательными интонациями, на спутников отца они внимания почти не обращали. По-видимому, привыкли к тому, что вокруг их замечательного родителя вечно толчется народ, и все время чего-то от него хочет.

Хлопая длинными ресницами, девчушка канючила, перекрикивая своего более тихого братца:

— Пап! Антуан не дает нам играть с волшебным ящиком, засунул в него Натана, сел сверху и никого больше не пускает! А мы тоже в ящик хотим!

— Аманда, Жеан, вы не должны ссорится, — мягко заметила Мариан, попутно завязывая распустившуюся синюю ленточку в волосах девчушки и зашнуровывая рубашку мальчонки.

— Дети, — Дрэй сделал вид, что нахмурился, и заговорил притворно суровым тоном. — Я же просил вас не трогать этот предмет!

Дети ответили ему умильно-заискивающими взглядами нахальных сорванцов, сроду не получавших шлепков даже за самые ужасные проказы и прекрасно понимающих, что любимый отец никогда не будет ругаться на них по-настоящему.

— Но поскольку вы меня не послушали, придется вам самим разбираться с тем, чья очередь играть в ящик, — строго закончил мужчина.

— Ну, пап! — нетерпеливо топнула ножкой девчушка.

— Скажите Антуану и Натану, что раз ящик упал на наш общий стол, то и играть с ним должно всем вместе, — дипломатично предложила выход Мариан.

— Ладно, — выслушав совет, согласилась Аманда и, дернув брата за рубашку, унеслась прочь.

Жеан, пока еще не доросший до своего второго имени, задержался, заприметив в комнате кое-что интересное для себя. Запрокинув голову, чтобы смотреть Галу прямо в глаза, он заискивающе попросил:

— Господин, можно потрогать ваш меч?

— Нет, — сурово отрезал воин.

— Злой ты, господин, — под укоризненный вздох матери, переживающей о недостатке воспитанности потомства, заключил разочарованный мальчонка.

— Устами младенца глаголет истина, — умилилась Элька под зубовный скрежет Гала и хихиканье Рэнда.

Жеан помолчал и гордо прибавил к своей краткой обличительной речи:

— А вот папа мне свой меч разрешает трогать!

— Запретишь им, негодникам, — смущенно кашлянул Дрэй. — Улучат минутку, сами залезут и тогда уж точно быть беде, как бы пальцев не лишились.

Из сочувствия к многодетному папаше Гал не стал читать лорду лекцию на тему "оружие — детям не игрушки", но обратился к мальчику, чувствуя некоторую неловкость оттого, что вынужден общаться с ребенком:

— Этого клинка нельзя касаться никому, кроме меня.

— Он волшебный? — тут же перестав дуться, благоговейно уточнил Жеан, обожавший, как и всякий мальчишка, сказки про доблестных героев, могущественные клинки и великие подвиги.

— Да, — облегченно ответил Гал, не вдаваясь в подробности божественного происхождения своего оружия. Скандалить или сюсюкать с мальками вместо спасения мира в стратегические планы воина не входило.

— О! — губы и глаза парнишки округлились и он еще раз уважительно покосился на длинный клинок Гала, спрятав руки за спину во избежание искушения.

— Жи, ты идешь или нет? — настойчиво прокричала где-то вдалеке неистовая Аманда.

— Иду, Ама! — звонко крикнул в ответ Жеан и убежал.

— Позвольте нескромный вопрос, лорд, — тактично начал Лукас, полный самых недобрых подозрений. — О каком ящике вы говорили?

— О, господа, если бы не ваш визит в горы, то самым таинственным событием этого дня я считал бы происшедшее за обеденной семейной трапезой, — признал Дрэй.