— Хорошо, если так... — сказал Рахим.

— Капитализм уже изживает себя. Как в свое время изжил себя феодализм. Абсолютизм, свергнутый буржуазными революциями, стал вершиной феодализма, его предельной консолидацией и одновременно преддверием капитализма, причем даже вне зависимости от того, хотели ли его наступления дворяне — носители власти, и крестьяне — подавляющее большинство населения. Теперь мы переживаем глобальную консолидацию капитала, фашизацию, которой, в эпоху отката первой волны социализма, пока ничего не препятствует. Всё же крайне удачный термин — фашизация. Исторически возник как обозначение первого такого движения, первой такой общественной модели — в Италии. От слова «связка», «пучок». То есть искусственная, навязанная сплоченность — разумеется, в интересах высших. А обобщенно — предельная концентрация вот этих высших, то есть высшего капитала...

— Кстати, да, — согласился Гена.

— Так вот... Нынешняя, полноценная глобальная фашизация выступает как аналог формирования абсолютистской надстройки над феодализмом, в отличие от «пробных» эпизодов прошлого. Но она же является, также по аналогии, преддверием общемирового социализма и коммунизма. Вне зависимости от того, хотят ли этого элиты и даже народные массы. Фашизм естественным образом олицетворяет неприкрытую деградацию. Налицо заведомое отсутствие перспектив для подавляющего большинства населения и для человечества в целом как сложнейшего социального организма. Да, это характерно не только для России, но и для всего мира. Полное моральное и идейное банкротство капитализма будет усугубляться с каждым годом, мы видим это хотя бы в его нынешних абсурдных проявлениях. И как только начнет зарождаться новая восходящая социалистическая волна, пусть даже и не здесь... мы всё же не одни на этой планете... то фашизм начнет быстренько, хоть и кроваво огрызаясь, таять, как снег под весенним солнцем. СССР, павший и растворившийся в истории, всё равно продолжает светить нам. Светить своим опытом и своим бессмертным примером. Хотя бы на том основании, что если тогда, при меньшем уровне развития производительных сил, люди жили лучше в большинстве своем, то, выходит, это не прошлое, а будущее? Будущее, в котором объединят свои усилия свободные от угнетения люди, чтобы переустроить жизнь общества на рациональных научных основах.

— Как писал Некрасов — «жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе»... — сказал Денис.

— Но мы эту пору строим отсюда. Она наступит усилиями не только тех, кто будет жить тогда, в будущую эпоху, но и нашими. Непосредственно нашими усилиями — ради них, потомков. Надо жить, бороться и творить с осознанием этого, — произнес Смирнов.

До Нового года оставалось меньше получаса. Последними из родственников и друзей в квартиру Григория Валентиновича вошли Саня с Ирой. Стол уже был накрыт, и хозяева с гостями разместились на диванах и стульях.

— Ну, вроде все в сборе, кто должен был прийти... — сказала Наташа. — Давайте споем, что ли...

Сидящий рядом Максим передал ей гитару, и девушка начала перебирать струны:

— Да... Хорошо сидим... Хорошо, что мы все здесь снова собрались. Тем же составом... — сказал Саня, когда допели песню. — Несмотря ни на что...

— Да уж... — согласился отец. — Трудный год был. И знаковый. Год, когда мы отстояли свою независимость, когда наш народ показал, чего он стоит. Народ, а не черви без роду и племени, которые безосновательно объявили себя народом... Пока у нас практически без потерь...

— Если не считать моего колена, — сказал Максим, сжав в руке тросточку.

— И фингала под глазом, — вставил профессор.

— И раскуроченной машины, — добавила Надежда Кирилловна.

— Ну, это не потери, — возразил полковник. — К тому же все виновные найдены и получили по заслугам. Ремонт оплатила страховая. Фингал давно зажил. Будем надеяться, восстановится со временем и колено. Не вешай нос, Макс. Это боевое ранение. Не сможешь в ОМОНе — надо получать высшее. Тебе оно в любом случае нужно, не сейчас, так позже. Тебе надо стать офицером.

— Конечно, Максик. Папа дело говорит, — сказала Наташа. — Я помогу, конечно, с гуманитарными предметами, если что...

— Всё! Друзья! Внимание! Батька сейчас говорить будет, — сказал Григорий Валентинович.

— ...Уходящий год был ярким и своеобразным. Он заставил белорусов искать ответы на извечные вопросы: «Кто мы?», «Что будет с нами, нашими детьми?», «Куда мы идем?» и «Чего мы хотим?». Мы особенно остро осознали, что имеем и что можем потерять, притом безвозвратно...

— Но не потеряли, — сказала Алла Михайловна.

— ...Нам нужен был этот год, чтобы понять, кто есть кто, чтобы по-настоящему оценить сделанное и увидеть, что мы нация, способная выжить в этом бурном мире только тогда, когда мы едины, когда мы вместе...

— Запад и его доморощенные холуи поняли, что нашу нацию не поставить на колени, — сказал Егор Иванович.

— Беларусь стала ядерной державой, шагнула в космос, освоила производство легковых автомобилей и электромобилей, создала биотехнологическую корпорацию, освоила ракетное производство, развила информационные технологии. Но самое главное — мы сохранили продовольственную безопасность. И в то время, когда люди в богатых странах выстроились в километровые очереди за куском хлеба, наши крестьяне обеспечили белорусов необходимыми продуктами питания. Люди в погонах предупредили наших недругов: оборона государства, общественная безопасность будут обеспечены решительно и без колебаний!..

— Молодцы! — сказала Наташа, обняла и поцеловала мужа.

— ...Мы обязательно создадим Беларусь будущего, и она будет лучше нынешней. Для этого надо просто отправить 2020-й в историю. Но не забыть его уроки. Нам всем, кто видит мир по-разному, следует осознать, что у нас единая ценность — клочок земли в центре Европы.

— Не получат они нашу землю никогда, — сказала Ира.

— Любимую не отдают, — согласился Саня.

— Пусть наступающий 2021 год станет для всех нас годом воплощения самых добрых, светлых и чистых желаний! Мужества, выдержки и терпения на этом пути вам, патриотам Родины! Мира и благополучия вашим семьям и детям! Будьте здоровы и счастливы, берегите друг друга! С Новым годом вас и ваших гостей!

— Ура! — воскликнули все сидящие за столом.

Григорий Валентинович открыл бутылку и начал разливать по бокалам.

— С Новым годом!..

Все выпили шампанского и стали закусывать.

— На днях мы с сослуживцами подведем итоги нашего неформального конкурса «Лузер года», — сказал полковник, усмехнувшись. — Я лично настаиваю на кандидатуре Сережи Тихановского. А что? Какие надежды лелял — и к чему пришел? Сидит он, посиживает, а его недалекого ума супружница, которая до этого была лишь его тенью и тумаки от него получала, по заграницам разъезжает, вся в дорогом прикиде и макияже, с высокими людьми просвещенной Европы встречается. Спутник жизни смазливый нарисовался... Вот кто настоящий победитель. Президент всея змагарства, внутреннего и внешнего. А Сережа, узнавая про всё это, терзается мыслью: «на ее месте должен быть я». Курочку свою фактически запустил летать в заоблачные выси, пусть и не планируя этого, а сам — в четырех стенах, и небо в клеточку... Обидно, правда? Да, и ее рано или поздно сдуют, как Гуайдо. Может даже, сакральную жертву сделают, свалив, естественно, на нас, кровавую гебню... Но пока что она такую жизнь ведет, о которой даже и не мечтала никогда. Нет, правда, скажите, заслуживает Тихановский почетного звания?