Василиса не поверила ни единому слову златоключника!

И почему Маришка всем сказала, что не смогла найти Хрустальную комнату? Она же вошла в дверь вместе с Еленой, и следом за ними устремился Фатум… Что Маришка, что Фатум в один голос твердили, что мантиссы, вызванные тиккером, оказались иллюзорными, обманными.

Впрочем, Василисе было все равно, что Хрустальную Комнату не нашли. Ее волновало только исчезновение Фэша, но она не собиралась сидеть сложа руки — в голове уже вырисовывался некоторый план, пока неясный, но все же…

Девочка провела рукой по траве, сгребая горсть жемчужин.

Какие же они красивые… Белые, с голубоватым или светло-серебристым отливом, молочно-желтые, есть даже светло-розовые…

Неожиданно ее окликнули. Василиса удивленно обернулась и тут же поднялась на ноги: к ней подлетела госпожа Дэлш.

— Диана сообщила мне, что ты приехала.

Выдавая волнение, госпожа Дэлш расправила шлейф легкого серого платья, несколько изящного для ее могучей фигуры.

Василиса только кивнула, боясь сказать даже слово — чтобы голос не задрожал.

— Сегодня утром был созван общий совет, — тихо произнесла госпожа Дэлш. — Феи решили переименовать это озеро, назвав его Жемчужным. В честь Белой Королевы.

— Это… хорошо, — выдавила Василиса.

Неожиданно фея приблизилась и заключила Василису в свои сильные объятия.

— Твоя мать была настоящей феей, — горячо сказала она. — Ее дар камней настроения имел истинную природу. Астрагор узнал об этом от самой Лиссы и обставил дело так, будто бы она получила столь ценный дар от него в обмен на нить твоей судьбы. Нортон Огнев разозлился, и они поссорились, а Черная Королева не пожелала больше ее видеть. Я умоляла Лиссу рассказать твоему отцу, Василиса, и Черной Королеве, что Астрагор обманул ее. Но твоя мать оказалась слишком горда… Недоверие самых близких людей глубоко оскорбило ее, ранило прямо в сердце. Зато теперь они знают, — горько продолжила госпожа Дэлш. — После того как Мортинова зачасовала нашу Лиссу, — только дай мне до нее добраться… — Госпожа Дэлш прервалась, мстительно сощурившись. — Да, феи и фиры увидели настоящий жемчужный дождь — последний дар камней настроения…

Василиса обратила к ней лицо с сухими, воспаленными глазами.

— Мортинова выкрикнула, что это отец сказал ей часовое имя мамы, — неожиданно твердо произнесла она.

Диара Дэлш недоверчиво усмехнулась.

— Я не питаю к твоему отцу теплых чувств, Василиса. Даже признаюсь, что Нортон Огнев ненавистен мне. Но не думаю, что он способен на такое предательство. Он любил твою мать… Но тоже оказался слишком горд, чтобы пойти и помириться… А теперь уже поздно.

Василиса судорожно вздохнула, подавляя рыдание. Хватит, она больше не будет плакать. Сейчас уже действительно поздно.

— Я не могу вернуть тебе мать, Василиса, — продолжила госпожа Дэлш. — Но я могу отвести тебя к ней… Ненадолго. Чтобы ты могла попрощаться.

Фея взмахнула часовой стрелой — подул легкий ветер, закружил вихрем по берегу озера, поднимая ворохи маленьких блестящих жемчужин.

В некотором удивлении Василиса наблюдала, как ветер усилился, перерастая в яркую жемчужную спираль, и вдруг мягко, без единого всплеска, вошел в воду, открывая узкий проход в озерную глубину.

— Лети за жемчужной нитью, Василиса, — тихо произнесла госпожа Дэлш. — Она отведет тебя на поле старочасов… В твоем распоряжении всего лишь десять минут. Я прилечу за тобой на ладье.

Временной переход оказался долгим и мрачным — пришлось лететь в абсолютной темноте. Василиса давно потеряла бы ощущение пространства, если бы не изящное жемчужное облако впереди, похожее на маленькую галактику, подгоняемую незримым ветром.

Она даже не заметила, когда внизу показались первые цветы-старочасы — идеально круглые, черные циферблаты с серебряными и золотыми стрелками. Иногда между ними алели старочасы без стрелок, но жемчужный вихрь все летел и летел вперед.

Сколько же здесь цветов, подумала Василиса. Каждый из них мог бы рассказать свою историю — историю чьей-то угасшей жизни. Словно в ответ на ее мысли, появились тени затерянных во времени. Они блуждали рядом, беззвучно открывали рты, пытаясь что-то сказать, некоторые из них полетели рядом с Василисой.

Но вот жемчужины замедлили ход, рассеялись, замерцали в угрюмой черноте неба и — опали, укутав алый цветок-старочас нежной беловато-серебристой дымкой.

Казалось, Белая Королева просто заснула, удобно устроившись на алом циферблате без единой стрелки, в окружении широких черных лепестков.

— Мама…

Василиса осторожно опустилась на один из лепестков, оказавшийся прочным, жестким и шершавым. Подогнув под себя ноги, она просидела так все положенные ей десять минут, просто глядя в безмятежное лицо заснувшей навечно королевы фей. Где-то в вышине темного неба летали жахи, раз за разом выкрикивая что-то пронзительное и жуткое, но девочка не обращала на них внимания. Разве может что-то испугать больше, чем закрытые навсегда глаза любимого, самого дорогого тебе человека? Как же хорошо, что у нас есть память, бережно сохраняющая образы дорогих нам людей в самой глубине нашего сердца.

Но вот на плечо девочки легла чья-то рука.

— Пора, Василиса, — прошептала Диара Дэлш. — Тебя ждут в Чернолюте.

Василиса подняла голову: она что, заснула на обратном пути? В той самой белой ладье, в которой она когда-то впервые попала на поле старочасов? Или просто прилегла на траве, среди ярких капель жемчужной росы? Неужели ей просто приснилось?

Василиса неслышно вздохнула. Главное, что после этого путешествия, все равно, во сне или наяву, ей стало намного легче.

В Чернолюте собралось много народу — Черная Королева устраивала памятный ужин в честь Белой Королевы, истинной феи.

Шум, гам, шепотки людей за спиной раздражали и злили Василису: зачем все эти люди, феи и люты пришли сюда? Поесть-попить? Обсудить последние сплетни: кто станет следующей королевой фей, куда убежала Елена Мортинова, что задумал Астрагор, виноват ли на самом деле Нортон Огнев…

На этом ужине должны были собраться всего три человека: Василиса, Нортон-старший и Черная Королева.

Все эти гости с фальшиво-жалостливыми физиономиями и грустными шепотками в коридорах казались лишними, ненужными, разрушали и без того хрупкое состояние Василисы. Она чувствовала себя хрустальной вазой на самом краю стола — одно неумелое движение и она сейчас разобьется, полетит вниз. Или сама что-нибудь разобьет!

Отец не приехал из Черновода. Он не захотел ни с кем говорить — ни с матерью, ни с госпожой Дэлш, которую уже величали новой повелительницей фей, ни с дочерью.

И Василиса всецело разделяла его решение.

Она тоже не хотела ни с кем говорить.

Вновь раздался тихий, переливчатый сигнал: Черная Королева настойчиво звала вниз. Наверняка она очень рассержена поведением внучки. Но Василиса ничего не могла с собой поделать.

Она подошла к зеркалу и внимательно вгляделась в свое отражение. Как же она изменилась с тех пор, как впервые попала в семью Огневых… Заметно подросла, и ее волосы стали длиннее, немного заострилось лицо, а на носу прибавилось веснушек — наверное, от частого пребывания на солнце. Но дело было не в этом. Ее взгляд изменился, стал жестче, увереннее, в глазах появился странный, лихорадочный блеск. Как будто она знает нечто, неведомое остальным, владеет особенной тайной… Василиса невольно улыбнулась, припомнив, что примерно так же подумала о Фэше, когда увидела его в первый раз.

Может, в этом и состоит главный секрет часовщиков: они управляют Временем, поэтому волей-неволей чувствуют ответственность…

Ее размышления прервали самым неожиданным образом.

— Василиса Огнева.

Девочка вздрогнула, но не отшатнулась, хотя было от чего: на нее из зеркала смотрел Рок.

Василисе показалось, что она видит сон. Как мог сын Астрагора появиться в зеркале для нуль-переходов в Чернолюте?