Себастьян поднес чашечку ко рту и кивнул.

– Только вот он утверждает, что в тот день пьянствовал со своими друзьями до девяти вечера, после чего отключился, и отцу пришлось отвозить его домой.

– Но вы ему не верите.

Это не было вопросом.

– Я давно уже научился не верить Баярду. Но в данном случае легко узнать, врет он или нет.

Кэт выпрямилась, держа чашечку и рассеянно глядя на колени.

– Вы понимаете, что Рэйчел могла и не знать своего убийцу?

– Мне так не кажется. Если бы ее нашли на улице или хотя бы в собственной квартире, я бы еще мог согласиться. Но ведь она отправилась в ту церковь во вторник именно ради встречи с кем-то. Я знаю, что не со мной. Но кто же тогда?

– А у вас нет кузена с таким же именем – Сен-Сир?

Себастьян покачал головой.

– Нет.

Сен-Сиры не были обширной семьей. У его отца имелось несколько родственников, которых он очень не любил, но все они жили на севере, в Йоркшире или где-то еще. И имя это было редким.

– Я все время возвращаюсь к записной книжке. Тот, кто вырвал из нее странички, пытался что-то скрыть, но при этом не уничтожил ее, а оставил так, чтобы ее могли найти. Почему?

– Она ведь была спрятана!

– Да. Но вы знали, где искать. Можно предположить, что и другие могли это сделать. Например, Пьерпонт. Он ведь платил за ее комнаты. Вполне мог иметь и ключ.

Она несколько мгновений сидела молча, словно обдумывая все сказанное.

Женщина наверху описывала человека, пришедшею в комнаты Рэйчел наутро после ее смерти, как молодого. Пьерпонту около пятидесяти.

– Он мог кого-нибудь послать.

Кэт отставила чашечку и встала.

– Вы думаете, Рэйчел убил Пьерпонт?

Себастьян смотрел, как она идет к выходящему на улицу окну поправить шторы. Не похоже на нее: она не отличалась суетливостью.

– Почему бы и нет? Он был увлечен Рэйчел. Для некоторых мужчин достаточно, если женщина уходит от него. Или если она вдруг переключится на красивого итальянского художника.

Кэт снова повернулась к нему.

– Когда я была у Рэйчел дома, та шотландка, что живет над ней, сказала, что думает, будто Рэйчел собиралась покинуть Лондон.

– По-вашему, это правда?

– Не знаю. Мне она ничего подобного не говорила. Но, похоже, у этой женщины сложилось впечатление, что Рэйчел ожидала больших денег.

– Денег? – Себастьян поставил пустую чашку. – Мне кажется, она кого-то шантажировала.

Он едва успел произнести эти слова, как ему в голову пришла настолько неизбежная и ужасная мысль, что у него дыхание замерло. И по тому, как распахнулись глаза Кэт, он понял, что это пришло в голову и ей почти одновременно с ним.

– Нет, – сказал он, прежде чем она успела произнести хоть слово.

– Но…

– Нет, – повторил он, подходя к ней. – Вы ошибаетесь. Я знаю моего отца. Он может убить, если его спровоцировать, но не так. Так он никогда не мог бы убить.

Она запрокинула голову, ее большие, прекрасные темные глаза были полны тревоги.

Себастьян был уверен, что Гендон никогда не смог бы изнасиловать Рэйчел Йорк на ступенях алтаря или оставить ее умирать в луже собственной крови. И все же…

И все же в красной кожаной записной книжечке убитой стояло имя Сен-Сир. И тем аристократом, который несколько месяцев преследовал ее, был племянник Себастьяна.

Баярд Уилкокс был еще и внуком графа Гендона.

Себастьян встретился с Джеком-Прыгуном Кокрейном и еще двумя людьми из его банды на темной дороге близ Хайфилд-лейн. Ледяной ветер безжалостно трепал голые ветви вязов, и шпиль церкви едва виднелся на фоне бурного ночного неба над шиферными крышами соседних домов.

– И чего вы за нами увязались? – проворчал Джек, смачно харкнув на землю. – Словно тот добрый доктор не сказал вам, что на нас можно положиться.

Гробокопатель был невероятно высоким худым мужчиной лет пятидесяти, с глубоко посаженными узкими глазками и худым костистым лицом. Несмотря на покрытые двухнедельной седой щетиной щеки и подбородок, выглядел он опрятно. Шею украшал аккуратно повязанный красный платок, а полосатые брюки лишь чуть-чуть испачкались по низу. Вскрытие могил – прибыльное занятие.

Себастьян ответил мужчине взглядом и не стал объясняться. Этот человек зарабатывает на жизнь, выкрадывая трупы из могил. Он никогда не сможет понять, зачем Себастьян пришел сюда и почему в какой-то мере считает себя виноватым за осквернение последнего приюта Рэйчел Йорк.

Они оставили одного из парней стеречь телегу и лошадей и направились в темный узкий переулок. Шли тихо, лопаты на длинных черенках были завернуты в тряпки. В ближайшем дворе залаяла собака. Глубокий, гортанный вой уносил ветер. Они продолжали идти.

Рэйчел Йорк упокоили на кладбище церкви Сент Стивен, внезапно представшем перед ними огромным нагромождением песчаника. Здесь сотни лет хоронили людей, и уровень кладбища так поднялся над уровнем земли, что его пришлось огородить стеной в три фута высотой. И все равно земля выпирала наружу, отравленная и переполненная настолько, что того и гляди разверзнется.

По верху стены шла железная ограда с угрожающими пиками. Но в конце переулка находилась узкая боковая калитка, обвитая плющом. Благодаря данной кому-то взятке она была не заперта. Тот же самый человек, что оставил ее открытой, явно получил мзду еще и за то, чтобы смазать петли маслом, дабы красноречивый скрип не нарушил покоя кладбища, когда они тихо проскользнули внутрь.

В воздухе висело зловоние, сырое и тошнотворно сладковатое. Гробокопатели крались во тьме безлунной ночи вслепую, лишь иногда осмеливаясь приоткрыть шторки фонаря. Но Себастьян почти как днем видел разбросанные тут и там серые могильные плиты и мрачные арки склепов, а из грязной земли порой торчал бледный череп или длинная кость. Холодный ночной воздух был полон звуков – шуршание ветра в ветвях, приглушенный шелест шагов по грязной дорожке и хриплое дыхание до предела взвинченных мужчин.

– Тут она, – прошептал Джек-Прыгун, на мгновение осветив фонарем голую, свежую землю. Развернув лопаты, двое мужчин принялись осторожно копать, все больше и больше углубляясь в почву.

Здесь смрад был сильнее. Подняв голову, Себастьян понял, что зловоние исходит из длинной полузасыпанной траншеи – братской могилы для бедных, скрытой мрачными тенями в дальнем углу кладбища. Вдалеке по-прежнему перебрехивались собаки. Где-то поблизости медленно капала вода.

Звяканье металла, наткнувшегося на дерево, эхом раскатилось по кладбищу. Джек-Прыгун довольно хрюкнул.

– Вот и он.

Себастьян заставил себя заглянуть в темную яму. Могильные воры свое дело знали. Вместо того чтобы выкапывать весь гроб, они просто прокопались к изголовью. Используя одну из лопат в качестве рычага, Джек-Прыгун открыл гроб. Затем молодой парень – коренастый крепыш лет шестнадцати по имени Бен – прыгнул в яму. Ругаясь себе под нос, он медленно извлек из гроба останки Рэйчел Йорк – неподвижное, закутанное белым тело, призрачно-бледное на фоне черной вскопанной земли.

Сев на корточки рядом с телом, Джек-Прыгун достал нож и начал быстрыми, умелыми движениями снимать с нее саван.

Себастьян схватил его за руку и остановил.

– Что ты делаешь!

Гробокопатель харкнул в яму. Глаза его тускло блеснули в темноте.

– Нет закону, чтобы запрещать возить покойника в телеге по улице. А вот если нас застукают с покойником в саване, то нам светит семь лет в Ботани Бэй.

Себастьян кивнул и отошел на шаг.

Они сняли с тела все, кроме повязки вокруг головы, поддерживающей челюсть. Затем, оставив обнаженное тело лежать в грязи на дороге, затолкали остатки одежды в гроб, закрыли крышку и быстро забросали яму землей.

– Давай, Бен, – сказал Джек-Прыгун, наклоняясь, чтобы подхватить труп за белые плечи. – Держи ее за ноги.

Себастьян собрал лопаты и взял фонарь. Одна рука Рэйчел упала вниз и теперь бессильно волоклась по грязи, пока они шли к калитке.