Служащий отеля, в котором остановился Престо по возвращении из лечебницы доктора Цорна, сообщил, что Престо сам по прибытии в отель признался в том, что он Престо, не настоящий Престо, а однофамилец киноартиста. Кроме того, из гражданского отделения суда была прислана справка о том, что мистер Питч успел наложить арест на капиталы и запрещение на недвижимое имущество Престо в обеспечение иска по договору в день, предшествующий краже. Таким образом, Престо мог обвиняться в попытке скрыть имущество, служащее обеспечением иска. Престо оставалось только утешаться тем, что показания Цорна и нескольких больных, лечившихся у него, были в его пользу. Престо – не обманщик, а действительно Тонио Престо, изменивший свой прежний вид. Однако это мало помогло ему. Прокурор, самолично побывавший в лечебнице Цорна, был поражен всем виденным. Вопреки обычаю, он дал интервью газетным корреспондентам и высказал свой взгляд на вещи. Увы, перевоплощение Престо оказалось действительно «трудным случаем в практике» Цорна.

– Основой нашего государственного строя является право частной собственности, – заявил прокурор. – Всякая собственность предполагает не только объект, но и субъект права собственности, проще говоря, – собственности без собственника не бывает. Будь это индивидуальная собственность или групповая, как акционерные общества, первичным носителем права собственности всегда является физическая личность, человек, лицо. Что же будет с обществом, если обладатель собственности станет менять свое физическое лицо, как перчатки? К кому мы будем предъявлять иски? С кого получать взыскания? Как станем бороться с злостными банкротами? Главное же, как сможем мы вести борьбу с преступниками, которые начнут подделывать свои лица под лица миллионеров так, как они сейчас подделывают чужие подписи? Как отличим мы настоящего капиталиста от поддельного? Произойдет ужасный хаос. Деловая жизнь остановится. Страна погибнет в анархии. Нет, в нашей стране мы не можем допустить свободу изменения внешности человека. В детском возрасте, с лечебными целями, применение методов доктора Цорна, пожалуй, еще можно допустить. Но для взрослых – ни в коем случае. И поэтому я вхожу в Конгресс с законодательным предложением: немедленно издать закон, воспрещающий взрослым людям – под страхом потери имущественных прав – изменять свой внешний вид какими бы то ни было способами, за исключением случаев неизбежного хирургического вмешательства для спасения жизни. Что же касается нашего обвиняемого, то, хотя обычно закон и не имеет обратной силы, я все же считаю необходимым распространить санкцию закона, который должен быть издан, на мистера Престо и лишить его всех имущественных прав. Это послужит предупреждением для других.

– Будете ли вы держать Престо в тюрьме или же найдете возможным выпустить его? – спросил один из корреспондентов у прокурора.

– Поскольку выяснилось, что Престо не мистификатор, «субъективно» его вина уменьшилась, – ответил прокурор. – Он мог «бона фиде» – по чистой совести – искренне заблуждаться относительно своих прав на похищение имущества у самого себя. Это, конечно, не уменьшает, с моей точки зрения, тягости его преступления, но все же дает мне возможность выпустить его под расписку на свободу, пока Конгресс не рассмотрит мое предложение и не проведет новый закон. В зависимости от того, как будет формулирован этот закон. Престо будет оправдан или обвинен в краже.

Престо был выпущен на свободу без денег, без дома и без имени.

Тонио Престо вернулся в отель. К нему в номер явился метрдотель и вежливо напомнил о том, что номер все время числился за ним. Престо, так как в номере находились его вещи, и что необходимо заплатить по счету.

– Хорошо, завтра утром я вам заплачу, – ответил Тонио, расхаживая по номеру.

Метрдотель поклонился, не очень доверчиво взглянул на Престо и ушел.

– Однако где же я достану деньги? – вслух сказал Тонио.

Он подошел к чемодану, открыл его и начал вытряхивать костюмы с надеждой найти в кармане завалившиеся случайно деньги. Денег не было. А они были ему необходимы. Если дать телеграмму Гофману и просить его прислать несколько тысяч телеграфом? Но при получении их опять могут встретиться затруднения. Впрочем, Гофман может выслать деньги на имя владельца отеля.

Престо думал и рассеянно просматривал газету. Одна заметка привлекла его внимание. В отделе театра и кино сообщалась самая последняя новость: мисс Гедда Люкс выходит замуж за мистера Лоренцо Марра. Лоренцо! Восходящая звезда, красавец Лоренцо, киноартист, не раз игравший вместе с Престо. Престо – несчастный, Лоренцо – счастливый любовник. Так было на экране, так случилось и в жизни. Вот он, тот полубог, которому Люкс отдала свою руку и сердце! Но разве он более красив, чем перевоплощенный Престо? Тонио посмотрел в зеркало. Да, да, Престо не менее красив, чем Лоренцо. Но у Лоренцо есть имя, а Престо потерял свою славу вместе со своим лицом.

Престо должен повидаться с нею. Проклятие! У него не осталось даже приличного костюма. Выходной истрепался в тюрьме. Престо взял перо и быстро написал телеграмму Гофману:

«Пришлите десять тысяч долларов на имя мистера Грин, отель «Империаль», Голливуд Престо»

Затем Престо попросил к телефону владельца отеля и сказал ему:

– Мистер Грин, вы, видимо, знаете, что я вполне платежеспособен и только случайно попал в затруднительное материальное положение. Завтра меня выручит мои друг Гофман. Он пришлет десять тысяч долларов на ваше имя. Прошу из этих денег взять, что вам следует по моему счету, а остальные деньги вы передадите мне.

Владелец ресторана охотно пошел на эту сделку, и скоро в кармане Престо лежали деньги, – за вычетом долга, более четырех тысяч долларов. Гофман вместо десяти прислал только пять. В отеле Престо опять был открыт кредит, и лица лакеев вновь сделались почтительными. Антонио купил себе новый костюм и, наняв автомобиль, отправился к Гедде Люкс.

– Мисс Люкс, – сказал Престо, увидав Гедду. – Я пришел поздравить вас. Вы нашли своего бога?

– Да, нашла, – ответила она.

– Еще раз поздравляю вас и желаю всяческих радостей... Я примирился со своей участью человека, потерявшего лицо. Вы верите мне, верите, что я действительно Антонио Престо, ваш старый товарищ и друг?

Люкс кивнула головою.

– Так вот... к вам у меня есть одна большая просьба. Я хотел бы устроить... прощальный ужин и пригласить на него всех моих бывших друзей. Их это ни к чему не обяжет. Просто мне хотелось бы еще раз, в последний раз, побывать в их милой компании, а потом... потом ваш Антонио займет подобающее ему скромное место в жизни. – Люкс боялась сцен и, видя Престо таким покорным, охотно приняла его приглашение.

– Но этого мало, – продолжал Престо. – Я прошу вас обеспечить успех моему прощальному ужину. Вот список приглашенных. В нем вы найдете фамилии мистера Питча и счастливца Лоренцо Марра, Драйтон, Гренли и Пайн, декоратора Булинга, осветителя Мориса и кое-кого из второстепенных киноартистов. Мне хотелось бы, чтобы вы взялись за это дело. Когда вы получите принципиальное согласие приглашенных, я разошлю им пригласительные карточки. Итак, в понедельник, в восемь часов вечера, в круглом зале отеля «Империаль».

Вечер удался на славу. Все приглашенные явились полностью. Престо мог убедить самых недоверчивых людей, что он, хоть и в новой оболочке, но все тот же старый Престо, не только изумительный актер, но и прекрасный режиссер. Новую актерскую игру Престо гости оценили, впрочем, только впоследствии. Зато режиссерские способности были в полной мере оценены во время самого ужина, который был обставлен чрезвычайно декоративно. Зал освещался нежным розовым светом, а через открытую на веранду широкую дверь падал лунный свет, создавая красивый световой контраст. Все было заранее рассчитано. Невидимый оркестр играл прекрасные мелодии. На ужин было приглашено и несколько представителей печати, для которых нашлось немало материала и работы.