Зрение приматов, и человека в особенности, свободно от этого изъяна. Мы без труда различаем животных, которые надеются обмануть врага, замерев на месте. Когда в ситуациях, подобных описанной выше, поблизости оказывались другие весьма бдительные приматы, серые лангуры, они неизменно замечали меня.
Есть у прямой осанки еще одно преимущество, меня порядком удивляет, что до сих пор никто не обратил на него внимания: высокое расположение глаз обеспечивало erectus чисто «психологический» перевес.
«Предпринимательская психология» учитывает особенности наших реакций в различных ситуациях. Вот один пример. Принимая в своей конторе клиента, «хозяин территории» вежливо предлагает ему сесть. Кресло удобное, мягкое — настолько, что уровень глаз посетителя оказывается на дециметр полтора ниже глаз «хозяина». Которому в силу этого легче диктовать свои условия, так как на его стороне психологическое преимущество.
Более высокое расположение глаз — фактор превосходства не только у нас, людей. Показательно поведение многих животных, когда им кто-то угрожает. Они как можно выше поднимают голову; обратное движение в сочетании с «нырками», иной раз до земли, выражает подчинение.
За годы экспедиций, встречаясь, в частности, с львами, тиграми и леопардами, я на себе проверил, как важно а) держать высоко голову, когда речь идет о прямой конфронтации, и б) приседать или пригибаться, если не хочешь вызвать страх или агрессивные реакции.
Нетрудно представить себе практический плюс этого фактора для группы erectus, habilis или любых других прямоходящих (вероятно, первым его использовали erectus) в ситуациях, вроде следующей.
Группа замечает в саванне льва с добычей. От голода сводит кишки, и прямоходящие приближаются к хищнику. Если лев уже насытился, приматы вполне могут отогнать его, крича и размахивая ветками (или дубинками). Скотоводы малдари в индийском заповеднике Гир, где я побывал в 1978 году, успешно прибегают к этому приему. Даже одинокий пастух может, крича и стуча посохом по кустам и деревьям, заставить льва или нескольких львов уйти от только что убитого буйвола.
Высокое расположение глаз примата внушает льву чувство, что на него наступает более сильное существо.
Возможно, именно так оно и началось — фантастическое «триумфальное шествие», которому суждено было положить конец бытию многих видов животного царства. Шествие с высоко поднятой головой…
Сила стаи делает довольно хрупкую на вид африканскую гиеновидную собаку одним из самый эффективных охотников в мире; это относится и к индийской красной собаке, не говоря уже о волке. Группа erectus сочетала стайность с применением оружия, позволявшего давать отпор гораздо более сильным животным, не подпуская их близко. Начать с того, что даже метание камней было неплохим средством обороны.
Тут мне вспоминается еще один случай в Индии, когда трое мужчин на дороге в высокой траве, выйдя из машины, подверглись атаке разъяренного носорога. Только мы успели укрыться за машиной от трехтонного зверя, как он вдруг повернулся кругом: это наш гид Долой один за другим запустил в удивленную носорожью морду два камня величиной с яйцо. Громко фыркнув — типичный сигнал тревоги, — носорог пустился наутек, врезавшись в гущу травы, словно сошедший с рельсов паровоз.
Наверное, erectus часто прибегал к камням — и не только в целях обороны.
В октябрьском номере «Нэшнл джиографик» (1961 год) Луис Лики высказывает предположение, что erectus примерно четыреста тысяч лет пользовался оружием, напоминающим современные бола аргентинских гаучо—плетеные полоски кожи, на концах которых привязаны камни. Раскрутив бола над головой, словно лассо, гаучо изо всех сил метает камни, например в бегущего быка. Ремни мгновенно опутывают ноги животного, и бык падает, нередко ломая себе шею. В том же номере журнала помещена иллюстрация: erectus показывает только что изготовленное оружие женщине с ребенком на руках, которая, как гласит текст, проверяет качество изделия. Не могу не улыбнуться: чего современный охотник из первобытного племени никогда не позволит женщине, так это вмешиваться в дела, связанные с оружием! (Например, у индейцев макуси, бывших моих соседей в горах Кануку в Гайане, считается, что яд для стрел будет испорчен, если какая-нибудь женщина увидит, как его приготовляют.)
И еще одна ошибка в «Нэшнл джиографик»: мужчина изображен с короткими волосами. Почему? Ни одно из первобытных племен не наделено от природы короткими волосами, и лишь те немногие, которые могут раздобыть особую траву с режущими краями, укорачивают свои красивые длинные волосы, изначально присущие всем формам sapiens. (И где такая шевелюра могла развиться, если не в водной среде?) Кстати, приписывать волосам значение сексуального сигнала опять-таки нелепо — у детей тоже длинные волосы.
Третья ошибка заключается в том, что на заднем плане изображены мужчина и женщина, дерущиеся из-за остатков добычи. Явное заблуждение художника.
Предположение Луиса Лики, что найденные вместе с костями erectus круглые камни в количестве трех штук были частью бола, не подтверждается и даже не упоминается в популярных книгах Ричарда Лики о раскопках в Африке. Скорее всего, надежных доказательств того, что в арсенал erectus входило такое оружие, нет. Круглый камень удобно лежит на ладони, им сподручно наносить удар.
Каким же оружием и какими орудиями пользовался erectus? Вопрос непростой. В главе 7 я отмечал, что из всех орудий и вспомогательных средств акурио за короткий срок, который требуется термитам и более мелким организмам, чтобы уничтожить древесину и другие мягкие материалы, остался бы лишь каменный топор. От первых скромных шагов линии Homo до нас дошли только несколько грубо оббитых камней. Конечно, реального представления о том, как применялись эти так называемые рубила, у нас нет. Принятое название подразумевает самую простую функцию, вроде разбивания чего-нибудь съедобного.
Вообще определить намеренно обработанный камень далеко не просто. Археологи находили эолиты — «оббитые камни», — намного превосходящие древностью возраст первых гоминидов и даже первых млекопитающих. Другими словами, их «оббила» природа. Так что нужны очень веские аргументы, чтобы решать, идет ли речь о каменных орудиях, изготовленных руками гоминида.
Судя по всему, австралопитеки не делали каменных орудий; во всяком случае, вместе с их костями таковые не найдены. Это не значит, однако, что они вовсе не пользовались для своих нужд камнями, которые подбирали у реки. Обработанные камни как бы вдруг появляются в разных местах около полутора миллионов лет назад, но самые древние «орудия» найдены Джохэнсоном у Хадара — им целых два с половиной миллиона лет! В принципе, они могли быть изготовлены австралопитеками, тем не менее их, как и все другие находки такого рода, связывают с деятельностью начинавшего свою карьеру «умелого» Homo habilis. Речь идет о гальке, оббитой так, чтобы ею удобнее было работать. Вероятно, все началось с неловкого удара привычным круглым камнем по раковине или чему-то подобному. Рука промахнулась, и камень ударил по скале с такой силой, что «щепки полетели». Смышленое существо извлекает урок из таких случайностей, запоминает его и, если нечаянно оббитым камнем работается лучше, чем круглым, в другой раз «изготовляет» себе орудие.
Гении — большая редкость. Это они двигают прогресс, сопровождаемые эпигонами, которые с возгласом «Ага!» подхватывают удачную идею. Копье, лук со стрелами, бумеранг, бола и так далее — все они, надо думать, первоначально были изобретены тем или иным гением. Даже в царстве животных могут быть «гении», изменяющие образ жизни своей стаи. Таких примеров известно много.
И все же, судя по всему, прошло довольно много времени, прежде чем у не слишком даровитых поначалу гоминидов родилось следующее «изобретение». Понадобился целый миллион лет, чтобы гоминид стал более тщательно обрабатывать гальку! Оббитая с двух сторон, она превращалась в рубила. Конечно, такое орудие находило много применений: рубилом копали, скребли, резали, разрубали мясо. Постепенно, этап за этапом каменные орудия совершенствовались. Различные культуры названы по местам, где они впервые были обнаружены; самые древние—олдувайская, аббевильская, ашельская.
