Колебания земной оси и конвекция все более вязкого вещества мантии должны были рождать импульсы мощных сил, которые, в принципе, могли временами ускорять дрейф материков.
К чему это приводило? Естественно, к измеряемому сотнями метров расширению выделяющего магму желоба (или желобов) между материками. Вследствие чего многократно возрастал приток тепловой энергии, как если бы включался гигантский водонагреватель.
Конечно, поверхностный слой воды не кипел, но повышение его температуры даже на несколько градусов должно было повлечь за собой мощное парообразование, которое сказывалось на составе атмосферы.
Над морем непрестанно сгущались поднимающиеся кверху облака и постоянно выпадали осадки. В экваториальных широтах — в виде дождей, намного превосходивших интенсивностью тропические ливни наших дней. Отсюда поразительное расширение площади дождевых лесов во время холодов ледникового периода!
В более высоких широтах, естественно, шел снег — не прекращался снегопад, питаемый, подобно тропическим дождям, подогревом морской воды за счет излияния горячей магмы на дне. Тысячи лет непрерывно длилось перенасыщение атмосферы влагой, которая должна была возвращаться на землю в виде осадков!
Ни одна горная система на суше не сравнится по масштабу с широким базальтовым поясом между Европой — Северной Америкой и Африкой — Южной Америкой. Какое же огромное количество тепла выделялось исторгаемыми из недр планеты лавами!
Круглые сутки валил без остановки снег; уплотняясь, он накрыл чудовищным слоем льда Северный и Южный полюсы, и слой этот медленно расползался к югу и к северу. Даже высокие горы в теплых широтах покрылись льдом (вершина Килиманджаро по сей день одета снегом). Местами толщина ледово-снежного покрова достигала километра, даже трех километров. Огромная белая поверхность сама способствовала дальнейшему охлаждению, отражая скудное солнечное тепло, которое пробивалось сквозь сплошные тучи, превратившие планету с тонкими шлейфами облаков в мерцающее белизной, замкнутое на себя небесное тело, где стали резко понижаться температуры.
Но ледниковые эпохи чередуются с потеплениями, так называемыми межледниковьями. В чем же тут дело?
По мере того, как выравнивался баланс вращающегося шара, должны были затягиваться раны на океаническом дне. Чем меньше изливалось магмы, тем меньше было испарений. Сокращалось количество осадков, и солнечные лучи снова могли согревать поверхность планеты, растапливая льды.
Но если опять нарушится баланс, то раны на дне откроются и наступит новая ледниковая эпоха. Не нужно никаких «космических часов», никакого внешнего воздействия, вроде вариаций в излучении нашего равномерно горящего Солнца, Сама Земля — виновник похолоданий и вызванных ими следствий.
Как раз сейчас царит межледниковье, но многое, очень многое говорит за то, что дело идет к новой фазе оледенения. Спускаемые в океанические пучины видеокамеры показывают совсем небольшие источники магмы, но они есть! В любой момент могут начаться новые извержения, и нам остается лишь гадать, сколько они продлятся и как подействуют на флору и фауну.
Если и впрямь вновь нарушится баланс, если стужа опять стиснет планету в своих объятиях, что будет тогда?
Вооружимся мрачными красками…
Известно, что в конце мелового периода, то есть шестьдесят — восемьдесят миллионов лет назад, температура воды в абиссальной зоне достигала двадцати градусов тепла. С тех пор океан постепенно остывал, и теперь на широте экватора в Тихом океане она равна всего двум градусам!
Озеро покрывается льдом, когда температура придонной воды понижается до четырех градусов. К счастью, морская вода соленая и замерзает при более низкой температуре, чем пресная. Иначе земной шар сегодня был бы покрыт льдами!
Что означало бы полное оледенение, с которым не могло бы справиться солнечное тепло? Очевидно, финал длившегося миллиарды лет развития жизни на Земле.
Серию ледяных ознобов, поражающих нашу планету, можно сравнить с предсмертными судорогами самой жизни. Новый ледниковый период или какой-нибудь следующий за ним могут привести к тому, что ледяные покровы на севере и на юге, разрастаясь, встретятся у экватора. Одевшись коркой льда, океаны неизбежно будут промерзать и вглубь, и вечная зима не оставит надежд на весну. Белая ледяная гладь отразит солнечный свет, бессильный согреть обнаженное небесное тело, чей тонкий растительный покров к тому же уничтожается человеком, главным врагом жизни.
Теснящиеся громады льда на белой планете вновь произведут разрушительную работу, следы которой в виде морен и огромных валунов оставили нам былые ледниковые периоды. Целые хребты будут стерты до основания, массы льда, вобравшие осколки горных пород, уподобятся исполинскому наждаку.
Можно ли в космосе найти пример такого развития? Можно — на лежащей дальше нас от источника солнечного тепла соседней планете Марс.
«Красная планета» частично исследована американскими автоматическими станциями «Викинг-1» и «Викинг-2», которые, как уже говорилось, в 1976 году были доставлены на поверхность Марса. Хитроумные приборы сработали безупречно. И что же они показали?
Фактически на Марсе работали три мини-лаборатории, каждая из которых в обычных условиях на Земле заняла бы площадь три квадратных метра плюс еще двухметровую полку для электроники. Ученые сумели свести их размеры до тридцати квадратных сантиметров!
В одном эксперименте изучался так называемый факт «дыхания грунта». Приборы «Викинга» зафиксировали неожиданный результат: из увлажненной пробы марсианского грунта выделялось в пятнадцать раз больше кислорода, чем ожидали исследователи!
Другой опыт призван был выявить следы обмена веществ, типичные для земной микрофлоры. Усваивая продукты питания, живой организм окисляет их до углекислоты. И вот к образцу марсианского грунта добавили питательную жидкую среду. Результат эксперимента позволил заключить, что в пробе присутствует микрофлора. Для контроля опыт повторили на образце, нагретом до ста семидесяти градусов. На этот раз ответ был негативным! То ли от нагревания погиб организм, привычный к другим температурам, то ли распалось некое химическое соединение, которое не существует при нормальных условиях на Земле (но может быть получено в лаборатории).
Третья мини-лаборатория произвела анализ пробы, экспонированной на свету, имитирующем солнечный, но вместо марсианского воздуха в камеру ввели газ, содержащий радиоуглерод. И здесь сначала получили положительный результат, затем — на термически обработанном контрольном образце — отрицательный.
В итоге строгого ответа на вопрос, есть ли жизнь на Марсе, «Викинги» не дали.
«Вроде бы жизнь на Марсе обнаружена, — сказал один ученый. — Однако нам, биологам, было трудно найти в образцах какие-либо организмы».
Если на Марсе существовала жизнь, вряд ли она могла быть высокоразвитой. Слишком недолго длился там период, благоприятствующий живым организмам. На Земле понадобилось три с половиной миллиарда лет, чтобы развитие достигло нынешнего уровня. А ведь доказано, что обе планеты образовались из «звездной пыли» одновременно, около четырех с половиной миллиардов лет назад. Так что никаких «марсиан» или «зеленых человечков», о которых толкуют энтузиасты из клубов НЛО, нет и не было.
Но шутки в сторону. Были ли вообще на Марсе предпосылки для существования жизни, хотя бы каких-то ее форм? Были, и даже очень большие.
Установлено, что на Марсе была вода, вероятно, в значительных количествах. Но когда? Судя по всему, минимум миллиард лет назад. Теперь же она «скована» в слое вечной мерзлоты и в полярных ледяных шапках, где температура в летнее время опускается до минус семидесяти трех градусов. Подсчитано, что вечная мерзлота на Марсе могла бы образовать ледяной куб с длиной стороны около тридцати километров. Вот и все, что осталось. Конечно, марсианский лед не тает, однако он испаряется «залпами» в космическое пространство. Дело в том, что сильное ультрафиолетовое излучение разлагает молекулы воды на атомы водорода и кислорода, и выделяемая при этом энергия «выталкивает» их за пределы марсианской атмосферы.
