Вдруг у Эйприл зазвенел передатчик. «Неужели черепашки?» – мелькнуло у нее в голове. Немного нервничая, девушка схватила прибор связи и включила его на прием сигнала. Это действительно были черепашки. На связи находился Донателло.

– Эй, друзья, вы куда пропали? – тут же спросила Эйприл.

– Мы избавляли мир от недостатков и несовершенств! – надменно сообщил Донателло.

– И от каких же пороков вы избавили мир?

– От многих! Мы об этом как раз хотим поведать всем. Мы тебе звоним, чтобы ты организовала прессконференцию прямо на статуе Свободы, где мы скоро будем. Вот только решим, сейчас нам растапливать ледники Антарктиды, чтобы пингвины посмотрели на настоящую, цветущую землю, или это сделать потом, после конференции…

Эйприл хотела было сказать, что черепашки сошли с ума, так как в их затеях ничего хорошего нет, что они за последнее время никого не спасли, никому не помогли и даже, наоборот, только вредили. Но произнессенные Донателло слова буквально ошарашили ее. Эйприл поняла, что ей нужно что-то решительно предпринять.

– Лучше вы после займетесь Антарктидой, – взволнованно произнесла она, сообразив, что если черепашки растопят льды Антарктиды, то многие острова, а то и целые континенты погрузятся в пучину вод. – Летите быстрее сюда, я вам помогу!

– В таком случае до встречи! – ухмыльнулся Донателло и выключил передатчик.

Эйприл, конечно же, не собиралась хлопотать по организации пресс-конференции для черепах, да еще на статуе Свободы. Она боялась, чтобы черепашки сдуру не развалили саму статую Свободы – символ Америки.

«И что же мне предпринять? – ломала голову девушка. – Черепах нужно немедленно образумить, а иначе может действительно случиться непоправимое».

– Ирма! – воскликнула она. – Нам нужно помешать черепашкам высадиться на статуе Свободы!

– Но как мы это можем сделать?

– Пока не знаю… Знаю только, что нам тоже нужно быть на статуе.

Вдруг улыбка озарила лицо Эйприл.

– Придумала! – воскликнула она. – Я все же поднимусь на статую Свободы, чего бы это мне ни стоило, и сделаю вид, что хочу броситься оттуда вниз. Черепашки наверняка захотят меня спасти, и это будет действительно первый их благородный поступок за последнее время. С них снимут ложные обвинения, что они стали никчемными и бесполезными существами.

Через некоторое время Эйприл сумела взобраться на корону статуи Свободы, всем своим видом показывая, что собирается прыгнуть оттуда вниз. Она сидела в этом опасном и вызывающем положении и всматривалась в горизонт, не появится ли где дирижабль черепашек-ниндзя.

Вскоре к статуе подлетел дирижабль. Черепашки кружили вокруг, все не решаясь спустить трап к Эйприл, которая, казалось, готова броситься вниз. Дверца дирижабля открылась, и оттуда выглянул Микеланджело.

– А где же репортеры? А где же журналисты? – гневно закричал он, поняв, что Эйприл не организовала пресс-конференцию. – Эйприл, ты подвела нас?

– Друзья, спускайтесь, летите домой. Мне нужно с вами очень серьезно поговорить. А если вы меня ослушаетесь, я брошусь вниз.

Рядом с Микеланджело появился Рафаэль.

– Ты надеешься, что мы тебя спасем? – хихикнул он. – Мы больше этим не занимаемся. Нам надоело всех спасать и приходить на помощь. Хочешь прыгать? Вперед!

«Похоже, мой план не сработал!… – сообразила Эйприл. – Черепахи действительно обезумели, и на их чувства невозможно теперь воздействовать обычным способом». Она на всякий случай отодвинулась от края и встала в полный рост.

– Черепашки, спуститесь, пожалуйства! – повторила она. – Мне нужно непременно с вами поговорить.

Черепахи остались глухи к ее мольбам. Они решили проведать учителя Сплинтера…

Эйприл уже давно рассказала Сплинтеру обо всех бесчинствах черепах, и тот пообещал девушке разобраться с ними, ему только нужно было, чтобы Эйприл заставила черепах спуститься в подвал метро. Похоже, было, что они сейчас так и поступят…

Эйприл, по-прежнему стоя на короне статуи Свободы, связалась со Сплинтером и рассказала ему о результатах встречи.

– Теперь мне все ясно, – произнес тот, – черепахи подхватили маниакальный синдром дефицита совести с ярко выраженным регрессивным диагнозом.

– А что это такое?

– Это остаточные явления действия мутагена «TGRI». Того самого, которым я и мои ученики были облучены. На них кто-то подействовал веществом с похожей химической формулой, только обратного действия, и черепашки стали воспринимать все в искаженном виде, не понимая, что хорошо, а что плохо. Они делают все наоборот.

– Совершенно точно, – горько вздохнула Эйприл, чуть не плача от досады, – но нам от этого не легче. Это, наверное, очередные проделки Крэнга и его мерзких помощников.

– Ничего, – успокоил ее Сплинтер. – Пусть они только появятся тут, я им задам такую трепку, что они у нас скоро снова станут нормальными черепашками-мутантами-ниндзя…

Вскоре черепашки спустились в городскую канализацию и предстали перед своим учителем.

– Привет, друзья! – воскликнул Сплинтер. – Рад видеть вас дома после многодневного отсутствия. Много ли узнали нового и интересного? И извлекли ли из этого полезные уроки?

– Ох, учитель, опять мы должны выслушивать твои занудливые наставления! – произнес Рафаэль. – Мы уже вполне взрослые, чтобы самим не учиться, а учить других…

– Учиться никогда не поздно, – произнес Сплинтер. – Учиться не поздно даже тогда, когда считаешь, что постиг премудрости всех наук… Помните об этом…

Изрекая эти прописные истины, Сплинтер манипулировал передними лапами, гипнотизируя черепашек.

– Учиться никогда не поздно, – повторил он, – особенно на своих ошибках, вовремя их исправляя и извлекая из этого правильные уроки… А теперь, друзья мои, вы должны извлечь урок из того, что совершили в последние дни.

Тут случилось то, о чем мог знать только учитель Сплинтер: черепашки должны были растратить свою отрицательную силу, появившуюся у них после воздействия антимутагена, друг на друга. Они моментально сцепились в непримиримой схватке и через несколько минут в изнеможении попадали на пол. Действие антимутагена прекратилось. Черепашки, стали самими собой.

– Ой, учитель, что с нами было? – произнесли они в один голос.

– Мы находились словно в полудреме, – добавил Донателло, – и, по-моему, наделали в последнее время очень много глупостей.

– Вы можете совершить еще больше глупостей, если не устраните всего того негативного, что вы наделали в последние дни, – поучительно ответил Сплинтер.

– Тогда вперед, друзья! – воскликнул Донателло.

– Банзай! – крикнули черепашки в один голос и дружно побежали к своему дирижаблю.

Во всех магазинах мира исчезли шоколадные конфеты «Баунти», «Mapc», «Сникерс», «Милки Вэй», «Xepшес». Кондитерские компании, выпускающие эти и другие сладости, были разорены. Полки ломились только от продукции «Мэджик Свит». Однако последние продукты этой фирмы не отличались хорошим вкусом и, качеством. Но выбора, как говорится, не было. Детям приходилось довольствоваться только этой продукцией…

Пищевая промышленность переживала настоящий кризис. В таком же состоянии находились нефтяная, химическая и машиностроительная отрасли промышленности. А все из-за того, что не было сырья, часть которого сосредоточилась в местах добычи, а часть – в трюмах кораблей, которые сейчас плавали в квадрате 34-30…

Лэнни оставил свой лимузин в очереди возле бензоколонки и зашел в ближайшее кафе, чтобы попить кофе и утолить голод любимым «Сникерсом».

– У нас нет ни кофе, ни шоколадных батончиков этой фирмы, – ответил ему хозяин кафе. – Вам придется довольствоваться только кипятком и подождать, когда подвезут очередную партию конфет «Мэджик Свит». Нам бесперебойно поставляется продукция только этой фирмы, да и та расходится очень быстро, ведь другого ничего нет.

– Нет уж, увольте, – ответил Лэнни и вышел из кафе.