– Ура!! – закричали черепашки и стали натягивать на себя свитера.

– Где наша шайба? – спросил Лео, шаря под своей кроватью.

– Вы собрались ещё играть в хоккей?! – грозно спросил Сплинтер.

– Ну, чуть-чуть, совсем немного, – умоляюще произнёс Раф.

Однако шайбы нигде не оказалось. Лео схватил баскетбольный мяч, и они быстро выбежали из комнаты. Обеспокоенный Сплинтер, обвязавшись шарфом, поспешил за ними.

Прежде чем попасть на улицу, черепашкам следовало пройти по круглому канализационному тоннелю, за которым находился полузасыпанный землёй выход из подземелья.

– Подождите, сорванцы, – раздался неумолимый голос Сплинтера, когда Раф, бежавший первым, уже был готов выскочить наружу.

Учитель пробрался к выходу и принюхался. Ничего подозрительного его чуткий нос не уловил. Тогда учитель осторожно выглянул наружу, насторожённо вертя головой.

Прямо перед ним темнела серая шершавая стена дома мистера Фредрикссона. Из-за неё пробивался свет прожекторов, освещавших строительную площадку. Свежий морозный воздух буквально пьянил старого крыса. Он глубоко вздохнул и, ёжась, посеменил вдоль стены. Пока что ни один человек не появился в поле его зрения. Огромные электронные часы на каком-то высотном здании вдалеке показывали полночь.

Сплинтер осторожно выглянул из-за угла дома и окинул орлиным взором строительную площадку. Площадка была совершенно пуста. Там не было не только людей, но также и всех этих строительных машин, которые ещё неделю назад загромождали здесь все пространство. Видимо, строители только-только закончили работу и укатили прочь, до следующего ремонта. По краю площадки вилась цепочка следов Эйприл, которые вели в сторону города. Их перекрывали следы грузовых машин.

– Всё в порядке, ребята, – крикнул Сплинтер в темнеющее отверстие подземного хода. – Там никого нет. Выходите.

Черепашки с диким гиканьем выскочили наружу, чуть не сбив учителя с ног. Если бы не муниципальный парк, окружавший с трёх сторон дом мистера Фредрикссона и скрадывающий крики ошалевших от восторга черепашек, через минут пятнадцать сюда наверняка нагрянула бы полиция. Но пока что никто не мешал друзьям наслаждаться свободой и свежим морозным воздухом.

– Давайте сыграем в баскетбол, – предложил Донателло, подбивая ногой мяч.

– В баскет? На морозе? – с сомнением переспросил Раф.

– А что? Бульдозер хорошо укатал площадку, – даже в теннис при желании можно играть.

– Тогда давай, – согласился Рафаэль. – Сплинтер, будешь судьёй?

– Ладно, – отозвался учитель. – Тогда я назначаю продолжительность игры: два периода по десять минут. А потом без разговоров – домой.

Разделившись по двое, черепашки начали игру. Вместо колец они приспособили два ящика из-под апельсинов, которые Лео притащил от мусорного контейнера. Сплинтер внимательно следил за игрой и за окрестностями.

Когда счёт был 12:22 в пользу Рафа и Мика, послышался тонкий свист Сплинтера, означавший, что в его поле зрения появился кто-то чужой. Черепашки мгновенно прекратили игру и спрятались в тень.

– Кто там, учитель? – шёпотом спросил Донателло, вглядываясь в темноту, окружавшую площадку.

– Смотри, – произнёс Сплинтер и кивнул в сторону, противоположную от дома.

Внимательно присмотревшись, черепашки заметили две неподвижные тени под деревом. Можно было подумать, что это две невысокие пихты темнеют на окраине парка, если бы не огонёк сигареты, время от времени освещавший чьё-то незнакомое лицо.

– Это что, болельщики? – послышался свистящий шёпот Микеланджело.

– Боюсь, чтобы они не оказались судьями, причём куда более строгими, чем я, – проворчал крыс. – Надо срочно уходить.

Компания, прижимаясь к стене дома, начала потихоньку двигаться в сторону подземного хода. Таинственная парочка стояла неподвижно, только один из них часто и нервно затягивался. Теперь было видно, что незнакомец курит не сигарету, а трубку. Её огонёк подсвечивал снизу лицо. Длинные причудливые тени придавали ему зловещее выражение. «Всё-таки Сплинтер молодец, – думал Микеланджело, – без него мы давно бы уже пропали».

В этот раз им удалось без приключений добраться до своего жилища. Сплинтер был очень хмур и неразговорчив. Он всегда становился таким, когда над черепашками нависала очередная опасность.

– Нет, ну вы видели, какая рожа? – шумно восклицал Раф, когда они спустились в подземелье и, развесив мокрые от снега свитера, устроились на диване.

– Это, видимо, полицейские, – предположил Лео. – Им просто надоело обходить участок, и они остановились отдохнуть и поболтать.

– Нет, ребята, это не полицейские, и за всё время, что я их видел, эти загадочные личности не произнесли ни слова. – Сплинтер покачивался в кресле, подперев голову лапой.

– А почему ты решил, что это не полицейские? – спросил Дон.

– А потому что они стояли так плотно, как может стоять только обнимающаяся парочка.

– Так ты считаешь, что это были просто парень с девчонкой, которым негде скоротать вечер?

– Не знаю, – ответил крыс. – То, что вторая тень принадлежала женщине – это точно.

– А как ты это определяешь, если у мужчин и женщин зимой совершенно одинаковые силуэты? – все любопытствовал Донателло.

– Ну, а с кем, по-твоему, обнимался тот, у которого трубка? С мужчиной? – раздражённо бросил Сплинтер.

Дон с глубокомысленным видом промолчал.

…Когда через несколько дней черепашки снова решили выбраться наружу и продолжить матч, они надеялись, что на этот раз никто не потревожит их. Почти целый час они играли при мерцающем свете неоновой рекламы «Кока-колы», которую мистер Фредрикссон на днях повесил на стену своего уродливого здания, надеясь получить кругленькую сумму от фирмы-производителя. Но когда могучий бросок Мика угодил в неоновую трубку, там что-то вспыхнуло, и вспышка на мгновение выхватила из мрака те же две фигуры, застывшие возле стены. Каждый из друзей мог поклясться, что минуту назад здесь никого не было.

Черепашки застыли на месте, но, услышав тихий свист Сплинтера, бросились в спасительную тень.

– На этот раз нам незамеченными не уйти, – произнёс учитель. – Или шагать через освещённую площадку, или…

– Пройти мимо этих влюблённых и пожелать им спокойной ночи, – закончил Донателло.

Они ещё минуту постояли в нерешительности, наблюдая за стеной. Там вспыхнул огонёк: незнакомец спокойно прикуривал свою трубку.

– Сплинтер, а можно я подойду к ним и врежу как следует? – предложил Раф. – Есть у нас, в конце концов право на личную жизнь или нет? Мы в Африке или в свободной стране, чёрт побери?!

– Только, пожалуйста, без гусарства, Раф, – попросил учитель. – Не надо никого трогать. Они тоже имеют право стоять, где им вздумается, и если ты попробуешь доказать потом в полицейском участке обратное, полисмен найдёт тысячу способов, чтобы разубедить тебя.

– Тогда что же нам делать, Сплинтер? – шёпотом воскликнул Рафаэль.

Сплинтер подёргал себя за ус и ничего не ответил.

В это время одна из теней отделилась от стены и направилась к черепашкам.

– Ну вот, когда решение не приходит само, его всегда подскажет противник, – негромко произнёс Сплинтер, занимая, как и черепашки, боевую стойку. В напряжённой тишине слышался только неторопливый хруст шагов незнакомца на снегу.

– Эй, дети подземелья, – раздался на площадке низкий голос с каким-то иностранным акцентом. – Может, всё-таки перекинемся в баскет?

Тёмный силуэт застыл на середине площадки. Эта незнакомая личность была настоящим гигантом. Сплинтер хрипло крикнул:

– А с кем, собственно говоря, имеем честь?

Великан чуть слышно усмехнулся и сложил руки на груди. Помедлив несколько мгновений, он произнёс:

– Вот выходите, тогда и познакомимся.

Донателло прошептал:

– У него словарный набор, как у младшего полицейского чина. Знаем мы таких.

– Погоди, Дон, – произнёс Сплинтер и выбежал вперёд.

– Пусть твоя подружка тоже выйдет на свет, – крикнул он незнакомцу.