Для сравнения: письмо, опущенное мной в Ашхабаде, долетело до Москвы за 10 дней; из Тебриза (Иран) письмо добиралось до Москвы 14 дней, из Тбилиси и из Ташкента открытки шли по 19 дней каждая, ну а послание, опущенное в почтовый ящик в славном городе Ереване, доползло до родителей за 24 дня и застало меня уже в Москве.

Степанакерт — многоуровневый город а-ля Ереван. К выезду из города спускаемся вниз. Активно идут ремонтные работы — что-то копают, строят, чинят, восстанавливают столицу Карабаха. Внизу, после моста, под которым в половодье протекает бурная река, а сейчас — хилый ручеёк, на пыльной дороге стоит человек десять «автостопщиков». Мужчины и женщины, пропитанные пылью, все стараются куда-нибудь уехать. Машин мало, все они загружены, едут недалеко и брать народ не хотят. Но через полчаса подошёл крошечный, забитый людьми автобус и забрал всех в Шушу. Местные жители называют этот город не «Шуша», а «Шуши», получается: «забрал всех в Шуши»; но здесь я буду пользоваться устоявшимся русским написанием.

Дорога Степанакерт—Шуша — великий горный серпантин. Ничего подобного я раньше не видел. Это напомнило мне дорогу Боржоми—Бакуриани в Грузии. Сверху Степанакерт кажется лежащим в глубокой долине.

ШУША — райцентр в Нагорном Карабахе, на высоте 1500 м; горноклиматический и бальнеологический курорт. Население 15 тыс. жит. Основан в середине 18 в. как крепость для защиты Карабахского ханства. Известен обороной от нашествия иранской армии в 1795. С 1805 в составе России. С 1840 уездный центр Елизаветпольской губернии; с 1923 райцентр. Сохранились: фрагменты каменных стен (высотой 6–8 м) и ворота с башней, два замка (все — 18 в.), многочисленные каменные жилые дома 18–19 в. для которых характерно применение шебеке (прорезных узоров) и росписей. В 1977 Шуша объявлена городом-заповедником.

Проезжаем крепостную стену. Собственно говоря, сейчас весь город представляет собой «фрагменты каменных стен»: трудно найти целый дом. Из 15 тысяч жителей в городе осталась едва ли треть. Во время войны Шуша была важнейшим городом, отсюда вели обстрел Степанакерта.

Автобус медленно, натужно дополз до Шуши, и мы выгрузились в центре когда-то старинного и красивого, а теперь разрушенного, полупустого города.

Ни в Мартакерте, ни в Степанакерте я ничего не фотографировал. Понятное дело: кругом одни военные, арестуют ещё как шпионов. Но когда мы оказались в разрушенной войной Шуше, я не удержался перед искушением сделать несколько кадров.

Первый кадр — большие разрушенные здания.

Второй кадр — хотел снять ворота обыкновенного шушинского дворика с размашистой надписью масляной краской: «ЗАНЯТО, 6 рота!»

Но только я достал фотоаппарат, как проходивший мимо мужчина в белой рубашке остановил меня и сказал:

— Не снимайте, ваши документы!

Мужчина оказался местным гэбистом. Сначала он отвёл нас в единственный отреставрированный шушинский дом, видимо, пункт охраны порядка, забрал наши паспорта и отправился звонить в Степанакерт. Не дозвонившись, он вышел к нам и сказал:

— У вас нет разрешения находиться в Карабахе. Теперь вам нужно вернуться в Степанакерт и обратиться в Комитет. Без этого вы не имеете права здесь находиться.

Выйдя из серого дома и размышляя: стоит ли самим ехать обратно в Степанакерт сдаваться в КГБ или же продолжить путь на Лачин? — мы дошли до того места, где дорога из Шуши в Степанакерт соединяется с дорогой, идущей из Лачина в Степанакерт по шушинской объездной. Транзитные машины шли в основном не по объездной, а через город, так как объездная была испорчена обвалами и не все водители знали, что дорогу уже расчистили и проехать, в принципе, можно.

Там, куда мы пришли, уже стояли некоторые люди, ожидающие автобуса или попутку. Как много автостопщиков в Карабахе! Вот где надо продавать книгу «Практика вольных путешествий»!

Мы стали рядом и продолжали размышлять, но тут сверху, из города спустился уже знакомый нам гэбэшник. Застопив старую горбатую «Волгу», в которой уже сидело четверо, он решил отвезти нас в Степанакерт лично. Таким образом, в «Волге» оказалось семь человек и два рюкзака. И вскоре мы опять очутились в Степанакерте.

В КГБ нас тщательно обыскали. Нашли старую, советскую карту Азербайджана 1972 года издания. Географической пользы от неё, прямо скажем, никакой, зато на обороте описаны города и их достопримечательности.

— А где карты брали?

— В Москве. Этой карте 25 лет.

— Гм… Вы нарушили режим пребывания в Нагорно-Карабахской Республике. Вам надо было обратиться в посольство НКР в Ереване и получить там визу. А кстати, где ваша армянская виза?

— Российским гражданам армянская виза не нужна. Так же и армяне могут ездить в Россию без визы.

— Гм… Мы вас отпустим, но карты у вас заберём.

— Смотря какие.

— Как это: «смотря какие»?

— Эти карты нам ещё пригодятся. И ничего секретного в них нет. Ещё лет двадцать назад они повсюду продавались.

— Ладно. Но чтобы сегодня вы отсюда, из Карабаха, уехали.

— А если до завтра не успеем уехать?

— Тогда опять сюда попадёте.

— Ну так переночуем здесь. У вас плитка есть? еду готовить?

— Нет.

— Ну, а как же вы себе еду готовите?

— А это уже не ваше дело.

…На том и расстались. Транспорта было немного. До наступления темноты мы успели добраться только до поста ВАИ на выезде из города.

На посту пребывали двое армянских ребят. Они служили в Карабахе, а теперь ехали в свой кратковременный отпуск и уже трое суток ожидали машину на Ереван. Ехать ближе Еревана они опасались: здесь ВАИшники обещали застопить им машину, а после Степанакерта они боялись, что сами не застопят ничего.

Мимо проехала колонна грузовиков с настоящими ракетами. Шесть грузовиков — шесть ракет. К сожалению, не на Ереван, а то можно было бы и постопить… В нужную сторону транспорта не было.

В голове было мутно, ехать ночью мне не хотелось. Заночевали тут же, рядом с постом.

Утром пустой автобус, типа «пазика», поднял нас обратно по необычайному серпантину — в Шушу. На самый верх мы решили не заезжать (и с гэбистом не встречаться) и выгрузились у начала шушинской объездной.

Объездная дорога, попеременно то грунтовая, то асфальтовая, в некоторых местах полузаваленная оползнями, идёт вокруг горы, на которой стоит город. Около часа мы шли по этой объездной, пока сверху, из Шуши, не спустилась другая дорога. Мы оказались на трассовом посту ВАИ.

Маленький вагончик. Пыльная дорога среди гор и ущелий. Шлагбаум. Хмурые военные. Где-то далеко внизу, в тумане, должен быть Степанакерт, но его не видно. Машин нет.

Через некоторое время появился наполненный людьми «рафик». Водитель, пользуясь тем, что в Карабахе плохо с транспортом, подрабатывал частным извозом: проезд от Степанакерта до Лачина (50 км) стоит 5000 драм (10 долларов, что соответствует хорошей месячной зарплате в этих местах). Но оказалось нетрудно уговорить водителя подсадить нас бесплатно.

Лачин. Развалины города, облепившие склон горы. Разрушено три четверти зданий. Пыльная, когда-то асфальтированная трасса. На сто метров, к выезду из города, нас подвозит милицейский «уазик».

Ещё пару километров, до моста над мутной рекой, проезжаем в пустом местном автобусе.

После моста стоим долгое время. Мимо туда-сюда ходят грузовики — возят гравий, ремонтируют трассу. Дальше, ближе к Армении, её даже асфальтируют! Все дорожники — исключительно местные, больше трёх километров не провезут. Проползло несколько легковушек, все битком набиты людьми. Наконец, останавливается «Нива» — по местным меркам, совсем пустая: водитель, жена и ребёнок. Едем в Горис.