Мило увлекался изучением каббалистики — эзотерической системы иудейского мистицизма. Он мог часами говорить о невероятном разнообразии магических приемов, о замечательной мудрости и великой духовности каббалистических текстов. Он приводил сложные цитаты из древних книг по поводу призраков, реинкарнации души и психической энергии. Самой пугающей частью каббалистики была сложная и запутанная демонология, в которой даже Мило не смог разобраться до конца.

«Так открой же свои глаза, женщина...»

Голос старика прервал ее воспоминания.

— В Мексике, — сказал Флако, — у местных цыган бытует поверье о некой Руке Зла. Это очень древнее предание, я услышал его еще в раннем детстве... ссссс... ффффф...

Софи принялась лихорадочно крутить ручки настройки.

— Флако? Флако, вы слышите меня?

После короткого взрыва радиопомех из приемника донеслось:

— Да, слышу вас.

— Видите ли, в чем дело... — Софи говорила, тщательно подбирая слова. — Мы с Лукасом нашли небольшую безделушку, талисман, который был в машине погибшего парня.

У нее сдавило горло от страха, но после секундной паузы она все же продолжила:

— Это был... ну, это... что-то вроде...

Лукас взял микрофон:

— Ах, как страшно! Это была маленькая черная рука! Ну и что с того?!

По рации послышалась приглушенная испанская скороговорка.

Покачав головой, Лукас сказал в микрофон:

— Ну ладно, повеселились и будет! Похоже, наши шутки и так уже далеко зашли!

Порывшись в кармане жилета, он нашел скомканный носовой платок и извлек из него сморщенную руку. Потом резким движением опустил стекло своей двери, и в кабину ворвался пахнущий навозом и горячей смолой воздух. Во все глаза глядя на Лукаса, Софи спросила:

— Что ты собираешься делать, Лукас?

— То, что мне надо было сделать еще пару часов назад!

И он швырнул талисман на дорогу.

Флако хотел было что-то сказать в микрофон, как вдруг увидел вылетевший из окна Лукаса крошечный предмет. Как только он коснулся дорожного покрытия, его тут же охватило пламя. Маленький пылающий шарик, подпрыгивая, катился прямо под колеса автобуса.

— Берегись! — закричал Флако Анхелу.

Анхел резко свернул в сторону Ударившись о передний бампер, огненный шарик подпрыгнул и упал на капот, потом оказался на лобовом стекле. Флако инстинктивно зажмурился, словно шарик мог проникнуть в салон прямо сквозь стекло. Тем временем шарик, ударившись о лобовое стекло, взорвался, словно осколочная граната, рассыпая во все стороны ослепительные фонтаны искр. На какую-то долю секунды эти взметнувшиеся вверх и в стороны фонтанчики образовали контур человеческой руки с широко растопыренными пальцами. Это была рука из видений Флако. Последовала еще одна ослепительная вспышка, и воспламенившийся шарик исчез.

— Боже мой, Боже мой... — прошептал Флако, чувствуя, как у него сдавило грудь. Ему не хватало воздуха, но он изо всех сил старался не обращать внимания на боль, страх и сомнения. Нет, он не позволит злу одержать победу!

Анхел выровнял автобус и спросил:

— Дядя! Цто с тобой?

— Все отлично! Просто меня слегка тряхнуло!

Откинувшись на спинку сиденья, Флако убрал с лица прядь седых волос и вытер вспотевший лоб. На нем была его любимая рубашка с ручной вышивкой на нагрудных карманах. Ее вышила Луиза. Эта рубашка приносила ему удачу, и он был уверен, что именно теперь для нее самое время...

— А цто это было? — спросил Анхел, изо всех сил стараясь не отстать от грузовика. Длинные волосы паренька были теперь убраны назад и стянуты в конский хвостик, на обезображенном лице появилось суровое выражение крайней решимости. Идея последовать за «Черной Марией» на школьном автобусе принадлежала дяде, но теперь и сам Анхел начинал беспокоиться за своих друзей.

— Цто это было? — повторил он.

— Не знаю, но, кажется, догадываюсь, — ответил Флако, возясь с микрофоном. — Алло, мистер Хайд! Вы слышите меня?

В ответ из старенького приемника донеслось:

— ...слышу вас... руки больше нет...

— А что вы с ней сделали, мистер Хайд?

Флако терпеливо ждал ответа.

Наконец донесся голос Лукаса:

— Просто выбросил в окно...

Флако с досадой потер подбородок и сказал:

— Не уверен, что это была хорошая идея.

— ...сссссс... фффффф... теперь все позади, старина. Мы искренне благодарим вас за помощь, но теперь все кончилось.

— Я не уверен, что все действительно осталось позади, — печально произнес Флако.

— Ну, извините, не хотел вас обидеть, — послышался в ответ сердитый голос Лукаса, — просто я не верю во всю эту чепуху... ттттттттттттттптттшттштп... ффффффффф... сссссссс... никогда не верил и не поверю...

— Жаль, я не в силах все как следует объяснить вам, — сказал Флако, — но это... cosa de fe... как это будет по-английски...

Прикрыв ладонью микрофон, старик спросил у Анхела:

— Как это сказать по-английски, сынок?

Немного подумав, Анхел ответил:

— Реликвия, казется.

Флако повторил в микрофон:

— Это была реликвия, мистер Хайд. Вы должны поверить мне. Именно эту руку я видел... Мы попали в очень серьезное положение, мистер Хайд...

— ...какое, к черту, положение... моя напарница... она слегка нервничает, вот и все...

— Мистер Хайд, вы верите в Бога?

— Наш разговор становится слишком скучным...

— Хорошо. Вы верите в судьбу?

Воцарилась долгая пауза. Потом из приемника донесся голос Лукаса:

— Я верю в то, что человек способен сам себе внушить черт знает что.

— Я знаю... я верю, что наше с племянником присутствие рядом с вами... и все эти события... я верю, что это наша общая битва... надеюсь, вы меня понимаете?

Ответа не последовало.

— Мистер Хайд? Вы слышите меня?

В ответ донеслось лишь шипение и потрескивание, смешанное с далекими отголосками разговоров на других каналах.

— Мистер Хайд?

— Покрути руцку настройки, — вмешался Анхел.

Флако послушно стал крутить ручку настройки, но у него ничего не получалось. Внезапно его охватила тревога. Сквозь какофонию звуков и шипение помех прорезался пронзительно-высокий, поначалу очень далекий, но становившийся все ближе с каждой секундой звук, похожий на протяжный вой неведомого зверя.

В отчаянии Флако хлопнул ладонью по старенькой рации и пробормотал:

— Отзовитесь же, мистер Хайд! Ну же! Пожалуйста!

Вдруг прорезался голос Софи, то и дело прерываемый сильными помехами:

— ...ако... ффффффф... шшшшшшш... толкуете их? Повторяю — как вы толкуете ваши видения? Флако... шшшшшшш... ффффффф... ссссссс... слышите меня?

Прежде чем ответить ей, Флако бросил взгляд на своего племянника, крепко державшего руль и не сводившего глаз с дороги. О, у него благородная душа и острый ум! Он всегда заботился и поддерживал своего старого, выжившего из ума дядюшку, делил с ним и радость, и горе. На какое-то мгновение Флако вдруг почувствовал себя безмерно виноватым перед мальчиком за то, что втянул его в эту безумную затею.

Но потом он понял, что именно так и должно было быть. Им обоим было предназначено в этот день оказаться на стареньком школьном автобусе, едва поспевавшем за мощным «кенвортом».

— Если быть до конца честным, — начал Флако, — я и сам не очень понимаю значение моих видений.

— Но что вы о них думаете?

Флако ощутил привычную волну страха, поднимающуюся откуда-то из живота. Он мгновенно покрылся холодным потом. Всю свою сознательную жизнь он боялся сам себе ответить на этот вопрос. Но теперь, когда часы судьбы начали отсчет времени, он непременно должен был найти ответ.

— Одну секунду, мисс Коэн, — сдавленным голосом произнес он, пытаясь справиться с подступившей тошнотой.

Пришло время разобраться.

Поднявшись, Флако сказал:

— Держи руль крепче, Анхел, мне нужно кое-что проверить в задней части салона.

Он направился к алтарю. Пораженные артритом ноги при каждом шаге подгибались под ним. Добравшись до цели, он упал на колени перед основанием алтаря. Сделанное из клееной фанеры и мягкой проволочной сетки, оно было покрыто зеленым бархатом и огорожено картонными коробками из-под обуви, каждая из которых была тщательно заклеена пожелтевшей от времени липкой лентой. В этих коробках хранились дорогие его сердцу вещи.