Можно, конечно, и на игрока попытаться свалить. Но:

1) Откуда игроку основы известны размеры премии тренеров дубля?

2) С какого перепугу он будет интересоваться трансферной стоимостью Олега Иванова из «Кубани»?

3) И наконец, игроки у нас что, дураки, чтобы узнавать в международном отделе подробности оформления болельщиков на выездные матчи?

Никогда еще «говорун» не был так близок к провалу.

Это появилось на сайте в день разговора с Черчесовым, когда мы с ним окончательно разбежались. Федун хотел, чтобы я остался в команде, но… его подчиненные, видимо, лучше шефа знают, кто виноват и что делать. Неужели Черчесов сам ночью позвонил Мультфильмовскому? И к чему эта неуклюжая попытка опять притянуть за уши футболистов, которым, если честно, вообще по барабану:

1) Кто у них президент;

2) Кто главный тренер;

3) Кто и чего там орет на трибунах (лишь бы его не трогали);

4) Кто, где и за сколько играет не в топ-командах (см. предыдущее);

И даже… не поверите:

5) Кто у них пресс-атташе.

Бывает ложь изящная, а бывает от Mosfilmovskiy.

Это на сайте профессиональных болельщиков интересна каждая мелочь, каждый чих вокруг команды. И хвастливо сливать что-то (вот я какой мегаинсайдер!) — удел именно этих странно проводящих свою жизнь людей.

Отдельное спасибо за подготовку данной главы Олегу Владимировичу Семенову-Мультфильмовскому. Классно он Нисенбойма приложил.

Возможно, его даже наградят…

Во всяком случае, в любом нормальном клубе мира Служба безопасности поощрила бы Олега Владимировича за разоблачение многолетнего «Крота».

А президент клуба наградил бы Службу безопасности за отлично проведенный анализ работы аналитического отдела.

Но, увы, в нынешнем «Спартаке» — чем выше руководитель. тем он меньше знает и решает.

«Говорят»(с).

Так получилось, что фрагменты бесед с Черчесовым врезались в память глубже прочих. Начиная с первого. Летом 2006-го, на сборе в Турции, он впервые приезжает в расположение команды. Знакомимся:

— Владимир.

— Стас.

(Именно «Стас» — это важно для дальнейшего понимания.)

Помолчали, разошлись по периметру поля. Спортивному директору в принципе на поле делать нечего, а с персоналом вроде и говорить не о чем. Стае, приходя на тренировку, уединялся на дальней скамейке под козырьком и мрачно взирал на происходящее. Иногда казалось, что он о чем-то разговаривает сам с собой. Вид у него был растерянный. Это заметили окружающие. Вскоре выяснилось, что ему было просто не по себе. Физически. Чуть ли не гипертонический криз. До него, видимо, стало доходить, на что он подписался. Предпоследнее место в чемпионате Австрии или претендент на российское первенство с многомиллионным бюджетом — есть разница?

Весь его взгляд словно говорил: во что они играют? Что я могу им дать? Он молчал, прятался в номере и старался ни с кем не вступать в разговоры. Заметно переживал.

Больше таким растерянным никто его не видел. Разве что на собственный день рождения год спустя, когда он не сумеет обыграть ЦСКА. А тогда Черчесову было необходимо поскорее найти свою рабочую нишу и уйти в нее с головой. Следующий сбор был в Австрии, то есть на его поле. Там было полегче. Вопросы решались за общим круглым столом руководства в ресторане. Рядом сидел крестный — Шавло. Нередко узнававшие его приветливые австрийцы повышали чуть было не дрогнувшую самооценку. Все это было. Потихоньку он вошел в ритм общих целей и задач. Не знаю, как формулировались и исполнялись селекционные приоритеты, но в настроении Стае прибавил. Мы с ним даже съездили в Мюнхен на эфир «НТВ-Плюс», посвященный одному из матчей чемпионата мира. Юра Черданцев видел в Черчесове эксперта и ради этого лично свозил нас туда и обратно по маршруту Мюнхенский телецентр — отель «Штангльвирт». А между ними километров 150. Эксперт Черчесов в эфире жаловался на плохое знание… русского языка. Дескать, думаю давно по-немецки, в семье говорим по-осетински, вот и не могу долго нужный «ворд» подобрать. Но в целом с задачей справился и ворды для комментария игры нашел.

Какое-то время в 2006-м Черчесов оставался обычным вменяемым человеком — с сомнениями во взгляде, без интонационных нажимов в голосе, что всегда заметно со стороны.

Незаметно подошло к концу лето. Началась Лига чемпионов. И Черчесов вдруг стал… вице-президентом ФК «Спартак». Да, да, на официальных приемах в честь команд-соперниц он так и представлялся. «Президентом клуба у нас Федун из «Лукойла», а я — вице-президент, второй человек после Федуна»(!). Присутствие Шавло его мало смущало. Даже опоздав, тут же, кстати, напомнив на всякий случай, что «вообще-то он никогда не опаздывает», Станислав Черчесов разыгрывал некую партию. «Дамы и господа! Прошу прощения за задержку. Были неотложные дела. Это футбол. Зато — молодцы, разогрелись и готовы к моему выступлению…»

Это было в Виго — Карпин свидетель. Он в этом городе главная звезда. Главное, что у всех возникало чувство, что тот, кого ждали, пришел, и, наконец-то, можно начинать. Далее следовал короткий (отдать должное) спич о необходимости сегодня или завтра показать образец фэйр-плей и вернуться к разговору через некоторое время в Москве. Или наоборот, если первый матч игрался дома. Да, чуть не забыл. Стасом обязательно вворачивался болтик про свою игроцкую карьеру. Дескать, я поиграл по всему миру, на всех турнирах, был лучшим вратарем России и одним из лучших в Европе, уж я-то знаю, как и что. В общем, кто не спрятался — я не виноват. А после этого слово брал Шавло. И уже никому его не отдавал…

Смотреть матчи рядом с Черчесовым неинтересно. Переживает, матерится (хотя как человек почти западный он «никогда не матерится», о чем не устает твердить направо и налево. Но мало ли, о чем он успел натвердить за эти два года). Стас по ходу игры сжимает зубы, размахивает руками, предъявляет виртуальные претензии игрокам, тренеру, мячу — всем. В общем, живет игрой как может. Чего-то сущего, по-моему, во время игры и не замечает. Или видит, но молчит. Сергей Шавло — другое дело, тот футбол понимает глубоко и тонко. Он больше похож на тренера. Так мы в квалификации ЛЧ-2006 прошли молдавский (приднестровский) «Шериф», чешский «Слован» — и попали в группу. Осень все расставила по местам.

А еще осенью случился юбилей Шавло. 50 лет ему стукнуло. Пригласили руководителя Федерального агентства по физкультуре и спорту (и чему-то там еще) Вячеслава Фетисова, он приехал. И Черчесова словно подменили. Оттерев виновника торжества от «свадебного генерала», он вцепился в министра спорта мертвой хваткой, заводя с ним о чем-то разговор, наигранно улыбаясь и пытаясь дать понять окружающим, что они со Славой на короткой ноге. Со стороны это выглядело забавно, но пошло. Вскоре после отъезда Фетисова уехал и Черчесов. А чего высиживать?

Еще Станислав очень любил «потусоваться» на базе в Тарасовке в день приезда туда журналистов. Не знаю, специально он подгадывал или просто так совпадало, но попадать под интервью у него получалось. «А что мне за это будет?» или «Сколько платите?» — так игриво, непонятно, в шутку или всерьез, общался он с журналистами. А интервью превращались в шоу. «Я — Черчесов! Не самый последний игрок был, правда? (Ну, уж это как считать на поле.) Я так играл, теперь так работаю. Головой. Мне не надо было прыгать. Он только подумал, а я уже здесь, он замахнулся, а я уже в том углу. Падают те, кто думать не умеет. Что вы меня про других спрашиваете? Моя фамилия Черчесов! Станислав Саламович. Приветович — по-русски, прошу запомнить».

Знаменательной вышла встреча в развлекательном центре «Голден Пэллас», куда пришли журналисты и болельщики. Она не очень получилась, формат себя не оправдал. Но случившийся бенефис Черчесова запомнили все. Стас развалился в центре стола президиума и на все вопросы отвечал, не переставая жевать жвачку. Причем отвечал при живом Шавло по-хозяйски, не заботясь о том, что о нем подумают окружающие. «Что вы там мне хотели объяснить? — завелся он в каком-то эпизоде. — Да вы только подумали, а я уже все понял».