За стеной запыхтели. Усиленно так, заинтересованно.

Даже дракон, как бы он не был увлечен процессом убиения ведьмы, услышал и на миг замер.

Я улучила момент и врезала под дых. Пепельный охнул.

– Будем считать твою конвульсию за завершение процесса.

– Какого? – ошарашенно выдохнул он.

– Ну как какого, общеизвестного. После которого через девять месяцев на свет появляются молоденькие ведьмочки, эльфики, дракончики…

– Можешь не продолжать. Я в курсе, как появляются дети, – процедил удушитель и задал очевидный вопрос: – За тобой что, следят?

– Не просто следят, а бдят буквально круглые сутки. Даже ради этого картину каждый раз со стены скидывают.

– Зачем?

– Как зачем? Любую особу в этом мире, не обремененную собственным сердечным увлечением, до колик в животе интересует личная жизнь других. А если на этом любопытстве можно еще и заработать…

– Твоя квартирная хозяйка не только следит за тобой, но ещё и приглашает за деньги любителей подглядывать, как ты проводишь время с…

– Ну да. Хотя со мной она в этом плане просчиталась, – я усмехнулась. – Весь месяц, что я снимаю у нее комнату, она так и не смогла насладиться тем, ради чего и пустила меня сюда. Так что могу тебя порадовать: ты у моей квартирной хозяйки первый.

Дракон закашлялся.

– В смысле?

– Просто до тебя столь пикантных сцен, где в главных ролях я и мужчина, эта старая карга ещё не видела.

– И не увидит, – многообещающе протянул пепельный.

Откуда у него только силы взялись подняться? Чуть шатающейся расслабленной походкой (еще и штаны успел подтянуть, характерно почесав после этого живот) дракон подошел к стене, туда, где как раз лежала картина. Правда, смотрел при этом крылатый исключительно в окно. А потом молниеносно ткнул указательным пальцем точно в дырку.

С той стороны стены донесся сначала вой, а потом мат. Причем мужской. Что-то упало с оглушительным звуком, затем последовал звон разбившегося стекла, старушечьи причитания… Γард с невозмутимым видом повесил картину на место, а я поняла: это последняя ночь. Завтра мне стоит собирать вещи и съезжать. Хозяйка наверняка найдет предлог, чтобы меня выставить. Печально вздохнула. Везет мне, прямо как ведьме на горящем костре.

– Зачем? – задала я единственный вопрос.

– Раз я у тебя тут первый и единственный, то мне положено стесняться, – оскалился крылатый. – К тому же, знаешь ли, это темные могут предаваться плотским утехам даже посреди толпы…

– Α еще пить кровь младенцев, распутствовать с демонами, калечить ни в чем неповинных… – в тон дракону подхватила я. – Вот только сейчас кого-то сделал одноглазым ты, а не мерзопакостная ведьма.

– Это все влияние твоей меты, – тут же нашелся Гард.

Я зло глянула на крылатого, что стоял в наполовину разодранной рубахе посреди комнаты. Да уж. Вот он, классический образец светлого мага, который всем своим видом олицетворяет поговорку: добро должно быть с кулаками. Иначе как показать злу хороший кукиш?

– К тому же мы не крадем магию друг у друга, а уж знаки расы – тем более.

– Мы тоже не крадем, – я одернула юбку, да и в целом начала приводить себя в порядок. – Это шутка. Детская шутка.

– Χорошая такая шутка, стоившая моей семье половину сокровищницы.

– Да не брала я ничего у твоей сестры! – в сердцах воскликнула я.

– Я уже сам понял, что не брала, – злясь то ли на меня, то ли на себя выдал дракон и повернулся к окну. – Думал, нашел того темного мерзавца, что украл мету у Бригит. А сейчас понял: разве считала бы ты медьки, выбирая жилье подешевле, да еще и с соглядатаями, если бы у тебя в гномьем банке было двести мешков полновесным золотом…

– Сколько? – я поперхнулась и даже закашлялась.

Дракон, обернувшийся на мой кашель, так и замер. Сначала я не поняла, в чем, собственно, дело. На меня смотрели, внимательно изучали, словно прикасались взглядом к щекам, губам, векам, гладили волосы. Потом взор пепельного спустился чуть ниже, в вырез.

– Что? – я посмотрела исподлобья.

– Просто пока тебя душил, не заметил, что ты, оказывается, не такая и страшная.

Тут я вспомнила, что имела неосторожность умыться, после того, как попила воду из кувшина. Эликсир…

– Вот видишь, все хорошее видится на расстоянии. А если решишь вообще уйти отсюда, так я для тебя и вовсе писаной красавицей стану.

– Спасибо, меня и так твой вид устраивает, – заявил этот наглец.

Потом дракон задумчиво глянул на небо, которое сегодня было по – особенному звездным. Когда над осенним миром такие плеяды и к пифии ходить не надо, чтобы догадаться: ночь дюже холодная.

Колокол пробил один раз, возвещая о том, что начался отсчет нового дня. Вроде бы простой звук, а мне нестерпимо захотелось спать. Как-никак минуло самое темное время ночи – пора соловьев, как ее именовали в деревнях. Когда колокол ударит три раза – начтет заниматься заря.

Веки закрывались сами собой. Выпроводить бы этого настырного дракона и лечь спать. Вот только крылатый визитер и сам широко зевнул, прикрыв рот ладонью. Α затем шагнул к моей кровати и улегся на нее.

Он что, спать здесь собирается? Эту мысль я и озвучила.

– Твоей репутации уже ничто не повредит, – устраиваясь поудобнее, заявил дракон. – Α я устал.

– Убью, – пообещала я.

– Тогда ты не получишь обратно свою мету, – мстительно процитировал дракон мои же слова и… снова зевнул.

У меня задергался глаз. Хотелось проклясть этого ящера с особой жестокостью. А если ведьма чего-то сильно хочет… Я с наслаждением произнесла слова и… Ничего не произошло. Ровным счетом ни-че-го!

Я прислушалась к себе. Глубоко внутри черный кокон моей темной силы все так же пульсировал, то уплотняясь, то вновь растекаясь туманом, но он был окружен со всех сторон светом. Белой магией, что пришла ко мне вместе с метой дракона. Я чуть не взвыла.

Недотемный дракон уже вовсю дрых. Захотелось отпинать его как следует, вернуть немедленно мой плющ обратно, но на это просто не было сил. Я дошла до постели и толкнув наглого узурпатора локтем, легла рядом. Думала, засну в миг, но, будто назло, вертелась и никак не могла шагнуть в царство сновидений… Впрочем, в моей бессоннице не было ничего удивительного. Ведь зло никогда не дремлет. И я начала строить планы мести… Не заметила, как мои веки потяжелели. Я таки уплыла в дрему.

Зато утро началось с громогласного крика. Орала моя квартирная хозяйка, причем голосила так, будто высшего демона на своей кухне увидела.

– Прокляну старую грымзу, – простонала я, силясь открыть глаза.

Ветхая на вид и на проверку здоровая, как лось, карга наконец-то замолчала.

Я попыталась откинуть одеяло, все еще пребывая скорее в обители сновидений, нежели в реальности, но отчего-то вместо ткани мои пальцы нащупали запястье. Широкое, жилистое и явно мужское.

Сон слетел мигом. Я распахнула глаза рывком села на постели. Потом еще для верности помотала головой, искренне надеясь, что это просто галлюцинация. Увы, надежда не подтвердилась: слишком уж у моего бреда был реальный вид.

На моей постели дрых дракон, осененный лучами восходящего солнца и перьями из дырявой с одного бока подушки. Ну, как дрых. До вопля квартирной хозяйки именно этим он и занимался. А сейчас, сонно сощурив глаза, с интересом разглядывал меня.

– Я мало что помню о проведенной ночи, но могу точно сказать одно: у меня отменный вкус. Твоя мордашка симпатична даже поутру, – он широко зевнул, а потом до него стало что-то доходить. Иначе с чего бы вдруг лоб дракона разрезала вертикальная морщина, а взгляд из рассеянного вдруг превратился в ледяной?

Но не поддеть этого самоуверенного женолюба я просто не смогла:

– Ο да, прошлой ночью ты меня впечатлил. Я бы даже сказала, сразил наповал. Целых два раза.

О том, что при этом мы катались по полу, сцепившись, как кошка с собакой, Гард, полагаю, уже вспомнил.

– Языкастая зараза, – недобро сощурившись, ответил дракон, что развалился на моей постели.