С трудом разогнувшись, хозяйка двинулась навстречу. Он подумал, что она вынырнула из ниши, словно динозавр из своей пещеры.

— Я подумал, — сказал Аллен, словно это только что пришло ему в голову, — что вы могли бы мне помочь. Я ищу, кто бы взялся сделать для меня несколько экземпляров небольшой керамической эмблемы. Она должна стать знаком нового клуба.

— Нет-нет, — прогудел удивительно низкий голос где-то внутри мисс Санскрит. — Мы заказов не принимаем.

— В самом деле? Жаль. Знаете, я давно уже собирался купить одну из ваших фигурок. Нет у вас, случайно, глиняных кошечек? С цветами, или хотя бы без цветов?

— Вон там есть одна сидящая кошка. На нижней полке. Я их перестала делать.

Там действительно была всего одна кошка: грустная, худая, вытянувшаяся, с серыми глазами и полосами на боках. Аллен еe купил. Фигурка оказалась тяжёлой и стоила пять фунтов.

— Просто изумительна, — расхваливал он, пока мисс Санскрит толстыми белыми руками неуклюже заворачивала фигурку. Знаете, это подарок для кошки. Она живёт на Каприкорн Уол, в доме один, и с вашей они просто близнецы, разве что у той кончик хвоста белый. Интересно, как она отреагирует…

Мисс Санскрит на миг оставила работу, но ничего не сказала, и он продолжал:

— Знаете, у неe очень независимый характер, и ведёт она себя скорее как собака, — таскает вещи, например. Не то, чтобы просто воровала…

Мисс Санскрит повернулась к нему спиной. Бумага шуршала. Аллен ждал. Обернувшись снова, она подала пакет. Ввалившиеся глаза под кошмарной копной волос свекольного цвета глядели в упор.

— Спасибо за покупку, — буркнула она.

— Вы случайно не знаете никого, — спросил он, — кто бы сделал мне эти эмблемы? Совсем маленькие, такую беленькую рыбку, которая держит в зубах собственный хвост.

Взгляд, которым она его одарила, чем-то вдруг удивительно напомнил Аллену разговор с миссис Чабб. Странный взгляд животного, которое сразу испугалось и насторожилось. Он хорошо это заметил. Было вовсе нетрудно вообразить, что она даже испускает защитный запах.

— Боюсь, — сказал женщина, — что ничем помочь не могу. Счастливо. — Она отвернулась и стала удаляться, но остановилась, когда он окликнул:

— Мисс Санскрит! Если я не ошибаюсь, вчера вечером мы были на одном приёме. В нгомбванском посольстве.

— Ох, — выдохнула она, но не обернулась.

— Полагаю, вы там были со своим братом. Я убеждён, что видел вашего брата несколько недель назад в Нгомбване.

Ответа не последовало.

— Странное стечение обстоятельств, — продолжал Аллен. Ну, до встречи.

Сворачивая за угол на Каприкорн плейс, он усомнился, было ли это хорошей идеей. Разумеется, она теперь встревожена, если только вообще такого кита может что-то встревожить. Обо всем расскажет своему Большому брату, и кто знает, что они затеют? Могут ли решить, что я пытаюсь попасть в их круг? В таком случае они свяжутся с остальными «рыбами», чтобы выяснить, что обо мне знают другие. Или укрепятся в наихудших подозрениях и начнут действовать на свой страх и риск. Если вздумают обзвонить весь кружок, чтобы предупредить, скоро узнают, что я полицейский. Достаточно будет позвонить хотя бы Кобурн-Монфорам. Значит нужно будет проследить, чтобы она и еe Большой брат не исчезли под покровом ночи.

«Бьюсь об заклад, — подумал он, приближаясь к цели своей прогулки, — что этот странный дом скрывает куда больше, чем какие-то глиняные поросята. Отказался ли еe брат от торговли наркотиками? Хорошо бы. Так, мы на месте.»

Дом номер девятнадцать на Каприкорн Плейс, хоть и куда больший, был построен в том же самом стиле, что и маленький дом мистера Уиплстоуна. Ящики за окнами выглядели побогаче, ибо в них пышно цвели пеларгонии. Переходя улицу, выглядела ещe хуже. На него она взглянула с испугом и тут же исчезла внутри.

Пришлось позвонить трижды, прежде чем появился полковник. Из дверей потянуло джином. В первый миг Аллен, как и у Чаббов, подумал, что двери захлопнут перед его носом. Внутри кто-то говорил по телефону.

Полковник спросил:

— Что вам угодно?

— Если не возражаете, я хотел бы поговорить с миссис Кобурн-Монфор, — любезно произнёс Аллен.

— Боюсь, это невозможно. Она неважно себя чувствует. Лежит в постели.

— Очень жаль. В таком случае я хотел бы поговорить с вами, если вы будете любезны меня принять и способны это выдержать.

— Сожалею, но сейчас мне это неудобно. Во всяком случае, мне нечего добавить к тому, что я сказал вчера ночью.

— Возможно, вы предпочитаете явиться в Ярд, полковник? Долго мы вас там не задержим.

Налитые кровью глазки уставились в пустоту. Потом он выругался:

— Черт бы вас побрал, ладно! Будет лучше, если вы войдёте.

— Благодарю, — с этими словами Аллен прошёл внутрь, миновав полковника, и оказался в холле с лестницей наверх и двумя дверьми; ближние были приоткрыты. Из комнаты доносился приглушённый голос, несомненно принадлежавший миссис Кобурн-Монфор:

— Это правда, Ксенни. Он здесь! Сейчас! Я должна повесить трубку.

— Не сюда, следующая дверь, — вскричал полковник, но Аллен уже был внутри.

Хозяйка была в современной версии одеяния, которое мать Аллена именовала капотом. Вычурного кроя пенюар был наброшен на пижаму и перетянут поясом. Волосы уложены наспех, так что выглядели ещe хуже, чем если бы она к ним вообще не прикасалась. Такое же впечатление производило и лицо.

Миссис Кобурн-Монфор курила. Заметив Аллена, она замахала руками, словно перед носом пролетела пчела, и отступила на шаг. В ту же минуту в дверях появился еe муж.

— Зачем ты спустилась, Крисси? — спросил он. — Нужно было оставаться в постели.

— Я… Я спустилась за сигаретой. — Дрожащим пальцем она ткнула в Аллена и протянула: — Снова вы! — стараясь придать словам презрительный тон. Но результат вышел жалкий.

— Боюсь, в самом деле это снова я, — согласился Аллен. Простите за вторжение, но нужно ещe кое-что выяснить.

Рука взлетела к волосам.

— Я не причёсана… Какой ужас! Что вы обо мне подумаете!

— Будет лучше, если ты вернёшься в постель, — грубо вмешался еe супруг. — Пойдём, я тебя отведу.

«Успела предупредить, — подумал Аллен. — Ничего не поделаешь.»

— Я только немного приведу себя в порядок, — заверила хозяйка, — и тут же вернусь.

Муж вышел с ней, поддерживая за руку повыше локтя.

«А теперь, — подумал Аллен, — она ему расскажет, что звонила мисс Санскрит. Наверняка это была мисс Санскрит, даю голову на отсечение. И могу догадаться, что она сказала.»

На лестнице хлопнули двери.

Аллен огляделся. Полу-традиционная, полу-современная комната. Разноцветные стены, сверхмодерновые безделушки и один или два коллажа, без разбора перемешанные с вышитыми подушками, слащавыми акварелями и фотографиями полковника; на одной он стоял в летней форме и шлеме перед строем нгомбванского полка. Внизу — резной столик, на котором дребезжал телефон.

Аллен стал рядом, поднял трубку и услышал, как кто-то набирает номер. Потом прозвучал гудок вызова. После долгой паузы ответил гнусавый голос:

— Да?

— Это ты, Ксеноклея? — спросил полковник. — Крисси только что тебе звонила, да? Хорошо. Он тут.

— Будьте осторожны. (Безусловно мисс Санскрит).

— Разумеется. Я только предупредить.

— Ты снова пил?

— Дорогая Ксенни! Послушай! Он может и к тебе заявиться!

— Почему?

— Бог его знает. Я скоро зайду. Или позвоню. Пока.

Щелчок, потом гудок.

Аллен положил трубку и подошёл к окну.

Когда полковник вновь вошёл в комнату, Аллен вглядывался в контуры далёкой базилики. С первого же взгляда он понял, что полковник решил полностью сменить тактику.

— Ну, — начал он, — дело в том, что Крисси продолжает настаивать, что должна привести себя в порядок. И спустится попозже. Говорит, что чувствует себя так же неважно, как выглядит. Полагаю, мы спокойно можем выпить по рюмочке. Что вам налить?

— Это очень любезно с вашей стороны, — вежливо поблагодарил Аллен, — но я не буду. Вы же наливайте себе.