— Да ну вас, охальники! — Ирина Сергеевна замахнулась на мужа полотенцем и тоже заулыбалась.

— Ладно! — отсмеявшись, Маша посмотрела на Виктора и встала, — стартуем меньше, чем через час уже. Пойдем, проверим всё ещё разок, что ли?

До Нового года ничего особенного не произошло. Клип в первые два дня, конечно же, посмотрели все подписчики и их друзья, но на этом счётчик практически остановился, чуть прибавляя в основном за счёт итальянцев. Миллиардных результатов, к которым все уже успели привыкнуть, даже на далёком горизонте никак не просматривалось. Руденко ходил расстроенный, Наталья его пыталась подбодрить, без конца повторяя, что о трехстах миллионах просмотров, которые набрал ролик, могут только мечтать девяносто девять целых и девяносто девять сотых процентов всех людей, которые размещают свои видео в Ютубе. Маша целыми днями где-то пропадала с Алексеем. Виктор уже всерьёз начал задумываться, а не заняться ли ему чем-то ещё, когда седьмого января вечером Маше позвонил Серджио Гуерра, — тот самый итальянский журналист, который на пекинской пресс-конференции обещал поклонение всей Италии. Она, как только поняла, с кем говорит, вломилась к дядюшке в комнату, и дальше они слушали вместе.

Сначала журналист довольно экспрессивно, с истинно итальянским темпераментом поздравил её и Виктора с Рождеством, а потом, захлебываясь от восторга, принялся расточать комплименты. Поначалу кроме «Bene», «Belissimo», «Grazioso» и «Elegante» они ничего не понимали, поскольку Серджио тараторил больше на итальянском, чем на английском. Когда, наконец, им удалось его чуть-чуть притормозить и начать понимать о чем он говорит, они совершенно не эстетично выпучились друг на друга в совершеннейшем обалдении.

Как оказалось, у синьора Гуерры есть двоюродный брат — Бадди Валастро[29], которого в Италии называют «Королём кондитеров». Он ведет суперпопулярное кулинарное шоу и, увидев ваш клип, который ему показали его дети, загорелся идеей сделать торт в виде Пизанской башни. И не просто торт, а точную копию. Правда, уменьшенную. В масштабе один к тридцати, то есть немногим меньше двух метров.

— И он приглашает вас принять участие в шоу, где этот торт и будет изготовлен на глазах у зрителей. А я со своей стороны берусь обеспечить его освещение во всех крупнейших итальянских СМИ, — уже почти спокойно закончил журналист.

— Что, действительно во всех? — ехидно уточнила Маша.

— Ах, синьорита Мария! Как Вы можете сомневаться, — опять зачастил итальянец, — я же обещал Вам бросить всю Италию к Вашим ногам! И первыми будут именно журналисты. Шоу планируется провести накануне Дня Святого Валентина, так что если у Вас, сеньорита Мария, есть…  э-э-э…  близкий друг, а у Вас, синьор Викто́р — жена, невеста или тоже…  подруга, приезжайте все вместе. Время подготовиться у вас есть. Продиктуйте свой e-mail, я пришлю сценарий. Он тоже «Belissimo». Не буду скромничать, к нему приложил руку я сам, — Серджио так жизнерадостно заржал, что Маша с Виктором поневоле к нему присоединились.

Как только разговор закончился, девушка бросилась к ноутбуку, просмотрела несколько сайтов об этом супер-кондитере и, на минуту задумавшись, предложила дядюшке:

— А давай запишем ещё один «трейлер», — она показала пальцами кавычки, давая понять, что ей лень подыскивать подходящий термин. — С рассказом о приглашении на это шоу. Судя по тому, что я посмотрела, хоть и впопыхах, у этого Бадди довольно интересно.

— А что? Пожалуй! — тут же согласился Руденко. Уже к вечеру всё было готово и коротенький «рекламный ролик», как они его назвали, «ушёл в народ».

Через три дня скорость прибавления числа просмотров заметно возросла, хотя и оставалась пока прилично ниже этого показателя для предыдущих клипов. Зато в комментариях появились благодарности за ссылки на интересное кулинарное шоу. Что было необычно, но приятно.

Ещё через пару дней, двенадцатого, Маша сразу после завтрака затащила Виктора уже к себе.

— Вик! Ты не мог бы поговорить с Алексеем на предмет того, чтобы он ушел из своего МВД, открыл своё агентство и работал бы с нами, — с места в карьер начала она, — а то я…

— Подожди, ты что, уже предлагала ему это? — удивился он.

— Что я, дура что ли? Я же его уже как облупленного знаю. Если предложу я — тут же обидится и заявит, что я его альфонсом пытаюсь сделать. Ты же помнишь, сколько мы его уговаривали не возвращать деньги за Китай и Францию. А вот если ты…

— Ну да, — хмыкнул Виктор, — а если предложу я, он ни о чём не догадается и сразу согласится?

— Ну хоть аргументы может выслушает, — неуверенно предположила Маша.

— И какие же?

— Да не знаю, — почти простонала она, — боюсь я. Сама не знаю чего, но…  тревожно как-то. Он последнее время всё об этой командировке говорит. Вижу, что ему туда ехать, если ехать, — совсем в лом, но храбрится, о долге талдычит. Или начинает меня успокаивать, что, мол, только с документами работать будет, статистику проверять.

— Хорошо. Поговорю, — нехотя согласился Виктор, понимая, что сейчас Машуня не в том состоянии, чтобы выслушивать хоть какие доводы и аргументы.

Так-то качество услуг, которые им оказывало агентство «Security Service» их в общем устраивало, но каждый раз, когда приходилось к ним обращаться, проскальзывало что-то, похожее на пренебрежение умелого и рачительного слуги к нерадивому господину. Это не мешало, хотя и слегка напрягало. «Конечно, было бы лучше, если бы такого рода услуги оказывало «карманное» агентство», — Руденко прекрасно это понимал, прикидывая, когда лучше поговорить с Арсентьевым. Чтобы не нарваться на ненужное при важном разговоре состояние, решил прямо спросить у племянницы:

— Когда ты считаешь это лучше сделать?

— В субботу, шестнадцатого, он сюда приедет. Может, тогда?

— Хорошо. Попробуем до этого времени что-нибудь придумать. А пока давай-ка начнем колдовать над твоим «Теремком»…

В субботу Алексей приехал к обеду. Ирина Сергеевна по просьбе Маши и с её активной помощью приготовила роскошный стол, чем привела гостя в абсолютно благодушное состояние. И когда Виктор пригласил его немного прогуляться, охотно согласился, заявив, что после таких разносолов без прогулки, в понедельник в форму может не влезть.

Прикидывая сегодняшний, как ему казалось, непростой разговор, Руденко не придумал ничего лучшего, чем выложить на стол все карты сразу: и о некоторых напрягах с «Security Service», и о будущих потенциальных сложностях, которые могут появиться после «Теремка», и о возможном расширении спектра услуг, о которых будет неудобно просить посторонних людей. Ну и намекнул на Машино беспокойство. К удивлению Виктора, Алексей не стал возражать сразу. Несколько минут они неторопливо продолжали брести по пустынной дорожке, наслаждаясь свежим морозным воздухом и тишиной, нарушаемой только поскрипыванием снега под ногами.

— Ты знаешь, — наконец заговорил Арсентьев, — я и сам думал на эту тему. И даже прикидывал, какой кредит взять для раскрутки, но сейчас…  это невозможно. Я не могу многого рассказать, но…  на юге действительно творится какая-то фигня, и наши, и «смежники» мотаются туда постоянно. Под это дело потихоньку подзакрутили гайки. Поэтому любой, кто сейчас уйдёт из системы, окажется в вакууме. Никакое частное агентство, работающее на рынке секьюрити услуг, не может работать без связей в МВД и ФСБ. А они будут жёстко оборваны, если кто-то захочет уйти на совсем вольные хлеба́. Так что…  я и рад был бы быть поближе к Машке, но в ближайший год вряд ли найдётся удобное время для смены статуса.

— Но сейчас, точнее, через месяц, ты сможешь поехать с нами в Италию? Дня на три-четыре? — спросил Виктор после паузы, поняв, что Алексей не собирается пока ничего добавлять.

— Я очень постараюсь, но обещать ничего не могу, — сокрушённо вздохнул старший лейтенант…