Приехали к театру оперы и балета, вызвал Ивана Федоровича по рации и в сопровождении солдат он извлек пленников на свет Божий. Всего одиннадцать человек, двенадцатый знал Креста и остался в казематах.

— Приветствую вас пленники Азкобана! Смотрите денек какой! Солнышко! Как насчет прогулки?

Пленники замялись, что-то им не нравилось в моем голосе.

— А чего вы? Бег продляет жизнь! А на солнышке таком погреться после подвалов холодных, только в радость вам будет, да? Солдатики, в кузове веревки, давайте к одному грузовику за руки вяжите пять человек, а к другому шесть. Покрепче вяжите, чтоб не вырвались. И мы прогуляемся, да ребята? Прогуляемся и мы вас освободим. Как вам такое предложение?

Пленники закивали гривами соглашаясь, мысль о свободе после ночи пыток казалась им подарком небес.

— Ну вот и славно. Вахит Османович, по коням, и запись включи.

Мы сели в грузовики, и они утробно заурчали, обдав чёрным дымом идущих сзади королей жизни. Побитых, окровавленных, но всё же королей, пусть и бывших. Вахит поехал в Северный, а я за собой оставил центр города. Легкая прогулка, пять километров в час, что бы размяли ноги, спустя минут я немного прибавил, десять километров в час. Пленники шли, толкались, спотыкаясь периодически.

— Как вам прогулочка родные? Давайте музычку поставлю.

Я включил магнитофон и из мегафона послышался мой скрипучий голос «Уважаемые жители города, любой кто осмелится поднять руку на представителей силовых структур, будет на месте уничтожен. Меня зовут Максим Алексеевич Черепанов, теперь я руковожу городом, и я не позволю никому из моих людей погибнуть из-за вашей трусости. А теперь посмотрите на кровавые полосы за моим грузовиком и поймите, что на месте этих предателей можете быть вы и кровь будет уже вашей.»

— Бегите господа! Бегите! Чем дольше вы остаетесь на ногах, тем дольше проживете, как я и говорил ранее!

На этих словах короли немного остолбенели, а мне надоело ломать комедию, и я прибавил газа. Двадцать километров в час, трое свалились и их потащило по асфальту кидая из стороны в сторону, истошные крики разносились по еще сонному городу. Двадцать пять километров в час и на ногах остался только худосочный хлыщ, несущийся сломя голову за машиной, поворот! И его кинуло как тряпичную куклу вправо неслабо приложив об асфальт.

Тридцать километров в час. На улицу выбегали испуганные люди и смотрели на бесплатное представление. В зеркале заднего вида я видел, как с каждой минутой предателей становится всё меньше. А полоса крови за машиной становится всё толще. Поездка заняла всего два часа. Вернувшись назад к театру оперы и балета, я вылез из грузовика и позади, обнаружил только оторванные руки предателей. Я как и обещал освободил их, от их жизней, от необходимости предавать, от мук совести, если она у них была.

Когда я покрасил дороги красным, настало время разбираться с самой главной проблемой. По имеющимся данным от стукача, Крест засел в жилищном комплексе Адмирал, который располагался на улице Кривошеина, практически на выезде из города. Место гад выбрал хорошо, в случае нашего наступления он запросто может нырнуть в промзону и уйти в неизвестном направлении. А если на машине, то ему и вовсе все дороги открыты. Одним словом, я перестал питать надежды поймать эту тварь, задача минимум выбить уголовников из города, задача максимум завалить Креста. Если судить по карте, то нам нужно было продвинуться всего ни чего. Три километра в глубь по городской местности. По городской местности, где тебя могут пристрелить из каждого окна многоэтажек окружавших нас со всех сторон.

Да, задача выдалась на удивление простая. Даже элементарная я бы сказал. Покумекав с Бачыло и Вахитом над картой, удалось родить не сказать, что гениальный, но план. После завершения вербовки добровольцев наши силы стали насчитывать пять тысяч человек. Да плохо обученных, да едва вооруженных, но численностью мы превосходили противника, пусть и не на много.

План состоял в следующем. Связать противника боем на текущих границах юго-западного района. Одновременно с этим из Северного района выдвинется группа численностью в тысячу человек по окружной дороге, через улицу Антонова-Овсеенко. Доберутся к церкви Архангела Михаила. Нет в плане не было молитв и благословлений, от храма они двинутся через песчаный Лог, к улице Любы Шевцовой, а оттуда прямиком на проспект Патриотов, пройдут институт МВД и попадут в парк Вдохновения. После уже доберутся до промзоны и отрежут Кресту путь к отступлению. Да план хорош, согласен. А самое главное, что всего-навсего нужно незаметно перекинуть тысячу человек через отрезок длинной в двенадцать километров. Ни где не нашуметь, не встретить патруль, и оцепить район достаточно плотно, что бы Крест даже не мог подумать о побеге.

Весь день мы потратили на формирование засадного полка и его снабжение. На грузовиках ехать громко, пешком долго, решили направить силы на великах. А что? Бесшумное средство передвижения, ночью можно колонной растянуться и в течение часа уже быть на месте. Если всё пойдет по плану. Если. Да и тысячу велосипедов мы не нашли. Обшарив все закоулки нашли чуть больше шести сотен великов, из них сотня были тем еще хламом и отправились в утиль. И того у нас пятьсот сорок велосипедов. Ну тоже не плохо. Разом отправим засадный полк из пяти сотен человек, да и вдвое меньшее количество великов растянутся на вдвое меньшее расстояние, в два раза уменьшит вероятность обнаружения.

На этот гениальный план потратили весь день. Домой не поехал, остался ночевать в управе. Зажег керосиновую лампу, сел за стол генерала и так грустно стало. На этом самом месте сидел пусть не великий, но крутой мужик. Он мне как отец был в какой-то степени, наставлял и поддерживал, жизнь спас мне в конце концов. Еще недавно он так же сидел в этом кресле, читал книги, смотрел карты, принимал страждущих и помогал всем кому только мог. А наградой ему стал пеньковый галстук. Вот теперь и расскажите мне что в мире есть справедливость. Я следом за тяжелыми мыслями провалился в сон.

Проснулся в четыре утра от сообщений по рации. Доклад гласил следующее: ночью со стороны юго-западного района было произведено наступление, по выдвинувшемуся в нашу сторону противнику был открыт огонь на поражение. В том числе минометный огонь. Когда забрезжил рассвет, оказалось, что убито около тысячи мирных жителей и всего пара десятков бандитов. Уголовники связали руки и заткнули рты мирняку и отправили их на убой, тыча в спины стволами. Зачем? У меня две версии. Первая, что бы мы потратили боезапас, вторая что бы дизмаралить наших бойцов. С боезапасом у нас всё в порядке. А вот с моралью теперь точно будут проблемы. Многие из наших вояк впервые кого то убили, а когда увидели, что это были мирные жители, то думаю совесть немного заставила кукуху поехать. Так и до вооруженного восстания не далеко. Черепанов заставляет убивать мирных людей! Войска подняли мятеж что бы свергнуть тирана! Слава народной власти! Пока не пришли за моей головой, нужно пошевеливаться и заканчивать начатое как можно скорее.

С трудом поднял затекшее тело из кресла, повесил на плечо автомат и вывалился на ступеньки управы. На плитке было написано «Череп х*й» и еще куча замечательных слов в мой адрес. Вот она, народная любовь. УАЗ мой лежал на крыше, колеса были ожидаемо порезаны, да и в круг его залили красной краской. Ох уж эти художники концептуалисты. В принципе ни чего против не имею, в моём вчерашнем сообщении было о том, что нельзя поднимать руку на силовиков, о том, что нельзя уничтожать их имущество, речи не шло. Ну и хрен с вами.

Пешочком до конструкторского бюро, изъял у дяди Пети его копейку с прицепом, потрещал с Пашей. Рассказал ему как идут дела, о граффити и народной любви. Пашка распереживался за моё благополучие, а я кое как смог за надменной маской безразличия, скрыть то, что сам недавно, оценивал свои перспективы, оказаться повешенным как очень вероятные. Забрал Гришку и поехали по весям и окраинам собирать прожекторы и генераторы. Если еще пару ночей пройдут с уничтожением мирняка, то от пятитысячной армии хорошо если половина останется.