Да уж, я сам невольно то и дело переводил взгляд с одного сундука на другой, каждый из которых был забит драгоценностями под завязку. Золотые монеты, кубки, драгоценные камни и даже парочка корон, обрамлённые алмазами и рубинами — здесь можно было найти всё что угодно. От такого действительно сложно отвести взгляд, ведь это не какой-то небольшой сундучок с золотом — это целых пять сундчищ, блин!

— Вы позвали других из каравана? — наконец усилием воли оторвал я взгляд от золотых монет.

— Мы… не-а… — его взгляд вернулся к золоту.

— Ладно, сторожите, короче, а я приведу остальных, ясно?

— Да, — неровным хором ответили они.

— Эй! — рявкнул я, заставив их всех вздрогнуть. — Не спим, давайте, вытащили их наружу!

Я посчитал, что на правах сильного могу диктовать свои условия этим обормотам, которых загипнотизировало золото. Да чего там, меня оно тоже загипнотизировало своим блеском и количеством.

Времени сбегать за караваном и быстро описать, что мы там нашли, много не заняло. К тому моменту, как мы подъехали, охранники уже успели с горем пополам вывалить огромные сундуки на улицу. Учитывая их тяжесть, парни поступили просто — вырезали в борту дыру и через неё столкнули их наружу.

Правда едва караван подъехал судну, как картина повторилась и вокруг сундуков стояло уже не четыре человека, а целая толпа, завороженно разглядывающая золото. Даже мальчишка, глава каравана, насколько он был, как мне показалось, расчётливым и здравомыслящим, не мог отвести взгляда от него, расхаживая перед ящиками.

Да чего уж, я тоже немного завис, на мгновение подумав, что с таким количеством можно купить решение на любую проблему.

— Ещё один я нашёл у капитана в каюте, но он заперт, — сообщил я, наконец отведя взгляд от сундуков.

— Да? Так неси его вниз, зачем оставлять? — ответил Ёсим. Кажется, старик был единственным, кого золото трогало меньше всего. Нет, он, конечно, смотрел на него, как и все остальные, однако выглядел спокойным.

— Да, но тут такое дело… — я почесал затылок. — Мы не только золото и оживших мертвецов нашли там.

Глава каравана, который находился рядом, оглядывая ящики с золотом, насторожился, внимательно посмотрев на меня, будто почувствовал угрозу находке.

— Кто ещё? — сразу же спросил он.

— Дети, — сразу ответил я.

— Дети? Какие дети?

— Дети людей-кошек… этих, племён, о которых вы говорили. Я нашёл их прячущимися в шкафу.

— А что они там делают? Они видели сундуки с золотом?

— Очень сомневаюсь. Они потерялись и спрятались внутри судна от мумий и всяких тварей.

Он бросил недовольный взгляд на судно.

— Сколько детей?

— Ну три, а что? — прищурился я.

Я не знаю, но парень не выглядел сильно довольным. Особенно это почувствовалось, когда мы встретились взглядами. На несколько секунд между нами повисла тишина, после чего он перевёл взгляд на золото, потом на судно и опять на золото.

— Мне не надо объяснять, что тот, кто первый нашёл клад, претендует на него? — негромко спросил парень.

— Намекаешь, что если котята нашли его первым, то всё перейдёт их племени?

— Именно об этом я и говорю. А если они об этом никому не расскажут, то золото будет нашим.

— Но мы их возьмём с собой, не так ли? — произнёс я. — Как правило гласит, в пустыне надо протягивать руку помощи любому нуждающемуся, верно?

— Но это если дело не касается племён кошколюдей, — ответил он. — Они никому и никогда руку помощи не протянут, поэтому на них это правило не распространяется.

О, как удобно.

— К тому же, дети могут и потеряться, — добавил он.

— Может потеряться и наш караван в песках, — ответил я на это с холодком. — Мне не надо повторять, что это всего лишь маленькие перепуганные дети, которые не обыскивали судно, а лишь прятались в нём и вряд ли что-то вразумительное смогут рассказать?

На мгновение мне показалось, что он откажется их брать, но видимо решил, что раз уж удача повернулась к ним лицом, не стоит пренебрегать и правилами, которые существовали в пустыне. А именно, протяни руку помощи, если хочешь, чтобы в следующий раз её протянули тебе.

— Ладно, выводи их, — наконец сказал парень.

Однако прямо-таки почувствовалось, что взял он лишь потому, что я недвусмысленно дал понять, что мы их точно возьмём и другого варианта здесь нет. Будь у меня уровень пятый, я почему-то был уверен, что хрен бы он согласился. Ещё одно доказательство того, что сила в этом мире — решение любого вопрос, а честь и неписанные правила могут идти лесом, когда это не выгодно.

Иногда у меня из-за этого пропадает вообще какая-либо вера в человечество, если честно. Создаётся ощущение, что это с тобой что-то не так, когда ты просто хочешь помочь.

Работа активно закипела.

Учитывая тот факт, что сундуки были охренеть какими тяжёлыми, то пришлось значительно облегчить несколько саней, на которые их и положили, перераспределив груз по остальным. От одного понимая, сколько же там золота, захватывало дух даже у меня, хотя мне казалось, что к этому я уже давно безразличен.

Помимо этого парень не поленился сам обойти судно, лично выбирая, что с него забрать, и эту участь не обошла даже мебель в некоторых местах. Он просто пытался по максимуму выжать из находки всё, что можно, и ради этого из обшивки судна сделал ещё двое саней, куда загружал полученные трофеи.

— Что внутри? — спросил он, когда я притащил сундук из каюты капитана.

— Не знаю, я не нашёл ключа, — пожал я плечами. — Но могу вскрыть его прямо сейчас.

— Будь так добр, — кивнул он, сделав шаг назад.

Я положил сундук на сани, после чего быстро взмахнул мечом, клинком пройдя ровно по щели между крышкой и корпусом. Послышался жалобный скрежет металла, и крышка распахнулась. На свету блеснуло золото с драгоценными камнями, однако оно уже не выглядело столь завораживающим.

Оставив парнишку чахнуть над золотом, которое мы раздобыли, я поднялся обратно в каюту капитана, где пряталась детвора. Те так и не вылезли из душного шкафа, и даже когда я распахнул створки дверей, продолжали сидеть внутри, испуганно глядя на меня. Хотя надо признать, парнишка двенадцати плюс-минус лет выглядел вполне себе боевым, пусть и напуганным.

— Итак, детвора, вылезайте, — кивнул я в комнату.

— Зачем? — тут же спросил он.

— Ну, у вас два выбора. Либо вы остаётесь здесь одни, посреди пустыни без воды и еды один на один с дикими зверьми и умираете долгой мучительной смертью. Либо вы едете со мной, и там уже поглядим, как можно будет вам помочь.

— А ведь того мальчишку ты оставил. Которого нашёл у озера, — заметила Люнь.

— Там всё же другое было. Я оставил его не на верную смерть, а около ратуши, где ему помогли, так как это было единственным, чем я мог ему помочь. А здесь оставить их — это бросить на верную смерть.

— Дядя сам с собой разговаривает, дядя сошёл с ума, — тихонько пропищала Шелишша, приподняв уши.

— Тс-с-с… не надо ему этого говорить, — тихо сказал ей брат.

И всё это прямо передо мной, будто я не слышал.

— Ладно, детвора, ваш выбор, остаётесь подыхать или мне помочь вам? — предложил я, нагло манипулируя мелочью.

— Вы вернёте нас домой?

— Нет, это навряд ли, — покачал я головой. — Но я выведу вас из пустыни к людям, и там, возможно, найдётся тот, кто вам поможет.

— Вы бросите нас в городе?

— Оставлю в городе. Извините, но бегать с вами я не смогу.

— Но ты сказал… — начал было он с лёгким наездом, но я тут же перебил его.

— Не «ты», а «вы», парнишка. Прояви уважение к тому, кто тебя спасает и вообще старше тебя. Своим друзьям тыкать будешь, а здесь держи свой характер на поводке.

Я решил сразу пресечь всякие попытки показать свой характер или разговаривать на равных. Здесь я спасаю, а они слушаются. Точка. Ещё не хватало здесь своевольной детворы, которая будет потом пытаться диктовать мне условия.