Усталый и небритый, ввалился Путлер в кабинет, налил себе большую чашку чая, принесенного камердинером, и выпил одним глотком.

— Скотленд-Ярд поручил мне ведение этого дела, и вы должны возблагодарить небо за это, — произнес он. — Принимая во внимание то, что было сделано нами между одиннадцатью вечера и четырьмя утра, я поставил рекорд скорости розысков. Маскарадный костюм Томаса был взят им, как и думали, из театральной костюмерной по Вардур-стрит.

— Я видел его выходящим оттуда со свертком подмышкой и удивился, что ему нужно было в театральном магазине, — заметил Дик.

— Таким образом, мы имеем факт номер один, — продолжал Путлер. — Факт номер два в том, что он вполне обдуманно подготавливал бегство. Даже пытался взломать почтовый ящик. Посылаете ли вы по почте деньги?

— Мой брат этим грешит. Я давно и тщетно боролся против его привычки…

— Итак, это факт номер два, — кивнул сыщик. — Он не смог открыть ящик, но при нем мы нашли отмычку. Он также вынес все, что мог, из дома Джилдера. Я нашел его пальто с узлом в поле у шоссе, где Джилдер раньше, по вашим словам, останавливал свой автомобиль. Очевидно, кроме этого, он решил захватить и деньги вашего брата, которые он мог бы найти в библиотеке. Я нашел несколько отмычек, рассыпанных по клумбе у одного из окон библиотеки…

— Как он был убит?

Путлер почесал голову.

— Судя по всему, он убит был, по крайней мере, целым взводом солдат!

Они разговаривали до тех пор, пока не явился Гловер с красными глазами и не попросил разрешения идти спать, после чего вышли в холодный туман утра и присоединились к кучке полисменов, обыскивающих местность.

— Пожалуй, самое лучшее для вас — тоже пойти спать, — решил, наконец Дик, но в этот момент Путлер остановился и поднял что-то, валявшееся в траве.

Это был длинный топор с почерневшей от времени рукояткой и с острым, все еще влажным лезвием. Они молча обменялись взглядами.

— Узнаете ли вы эту вещь?

Дик нерешительно кивнул головой.

— Что же это такое? — спросил Путлер.

— Этот топор когда-то принадлежал Руперту Редрату, черному аббату, — ответил Дик.

Его собеседник раскрыл рот.

— Как же он мог попасть сюда?

Дик качнул головой.

— Последний раз я видел его, — медленно произнес он, — когда он висел в вестибюле дома Артура Джина.

— Одно удивительнее другого! — заметил Путлер.

Чей-то взволнованный голос выкрикнул имя Дика.

Оглянувшись назад, тот увидел камердинера, стремглав бегущего к ним, уже не сонного, а взволнованного и бледного, как смерть.

— В чем дело, Гловер?

— Горничная, глупая девчонка, только что сказала мне… Она напугана… — пролепетал старик, указывая на открытое окно кабинета.

Дик быстро вернулся назад в сопровождении Путлера. В кресле у его стола сидела простенькая девушка в мужском пальто поверх ночного белья. Ее волосы были в беспорядке, и в другое время Дик при виде ее мог бы громко расхохотаться.

— А теперь, Алиса, скажите господину Алсфорду все, что вы только что рассказали мне, — вне себя от волнения проговорил камердинер.

Прошло несколько секунд прежде чем она могла собраться с духом и сообщить свою удивительную историю. По ее словам, она рано ушла спать, около одиннадцати, так как у нее заболела голова. Она не слышала криков, но позднее, приблизительно около половины первого, услышала страшный шум внизу. Ее комната находится как раз над спальней лорда Челсфорда. Она слышала крики и стоны, звон стекла и шум борьбы.

— Ну, ну! — торопил ее Дик, преисполненный беспокойства за брата. — Внизу, в комнате Гарри? Вы уверены в этом?

— Да, сэр, — пробормотала девушка. — Я боялась встать с постели, чтобы они не убили и меня. Я завернулась в одеяло, потом, кажется, упала в обморок и только теперь очнулась…

Не дав ей договорить, Дик выскочил в вестибюль и помчался наверх по лестнице, перескакивая через три ступеньки.

Толкнув дверь в комнату Гарри, он увидел, что она заперта. Он окликнул его по имени и постучал в дверь, но не получил никакого ответа.

— Лучше всего взломать дверь, — предложил Путлер. — Есть у вас топор?

Гловер принес топор и ломик. Через несколько минут дверь была взломана.

Все шторы, кроме одной, были закрыты, но и этого света было достаточно, чтобы разглядеть комнату, при одном взгляде на которую его сердце сжалось. Комната находилась в ужасном беспорядке: матрац и одеяло были сброшены на пол, два зеркала, одно из них в массивной раме, разбиты вдребезги, окно с сорванной шторой открыто настежь.

Кругом виднелись следы отчаянной борьбы. Повсюду валялись обломки стульев. Стол с лекарствами оказался перевернутым и пол покрыт осколками от склянок и лужицами от пролитых лекарств.

Путлер подошел к постели. Матрац валялся на полу, но подушки остались на месте. Металлическая балка, которая крепила окно, была полусогнута, как будто что-то тяжелое висело на ней. На земле под окном была вмятина, большой рододендрон сломан.

Ни минуты не колеблясь, Дик перекинул ноги через подоконник и спрыгнул вниз. На листьях кустарника виднелись капли крови, но он не смог различить никаких следов. Обыскивая почву, он нашел лужицу крови.

К этому времени Путлер, избравший более удобный путь для спуска, присоединился к нему и, в свою очередь, искал следы на земле и в траве.

— Это случилось, когда мы были на лужайке с местной полицией, — сказал Путлер.

Он бормотал яростные упреки в свой адрес, и Дик принялся утешать его.

— Никто не виноват в этом, — возразил он. — Моя вина столь же велика, как и ваша. Я должен был бы ожидать этого после убийства Томаса. Я должен был, по крайней мере, прийти к нему в комнату и остаться с ним или хотя бы быть поблизости. Бедный Гарри!..

Его голос сорвался, на глазах появились слезы.

— Что это такое?

Дорожка кончилась, на поляне, поросшей травой, виднелись следы, как будто здесь протащили что-то тяжелое.

— Подождите, — заметил Дик, к которому пришла новая мысль.

Он побежал вдоль стены, завернул за угол и остановился перед первым окном библиотеки. Оно было открыто.

Он впрыгнул в темную комнату и отодвинул штору. Дик тут же понял, что кто-то уже побывал здесь. Одна полка с книгами была пуста, ящик письменного стола сломан, на полу валялась открытая денежная шкатулка.

Дик сделал быстрый и короткий осмотр, затем, вернувшись через окно к ожидавшему его детективу, сообщил об увиденном.

За прервавшимся следом протащенной по траве тяжести все следы Гарри были потеряны. Впереди, в четырехстах ярдах от них, виднелась речка Равенсвиль. Налево, скрытые леском, находились развалины аббатства.

Обыск не дал никаких результатов, и Дик вернулся в замок как раз вовремя, чтобы встретить первого прибывшего на место происшествия репортера.

В это утро Джилдер встал в шесть часов.

Он провел бессонную ночь и от души обрадовался рассвету.

Первая почта была принесена только в восемь часов. Он сам встретил почтальона в дверях. Ему адресовалось около полдюжины писем, и он торопливо разобрал их.

Только одно из писем было помечено ближайшей местностью, адрес также был написан знакомой рукой. Он быстро вскрыл его и пробежал глазами:

«Если мы больше не увидимся, благодарю Вас за Вашу любезность и не поминайте лихом Вашего старого приятеля».

Итак, Томас исчез!..

С проклятием Джилдер швырнул письмо в камни и окликнул почтальона, который собрался уже уходить.

— Нет, сэр, больше для вас никаких писем, — заметил он, еще раз проверив свою сумку: — Вторая почта в половине десятого. Почта из провинции обычно не поспевает в город для первой разноски.

Джилдер хлопнул дверью и принялся беспокойно ходить из угла в угол. В десять часов служанка позвала его к завтраку, но вид накрытого стола не возбудил в нем никакого аппетита.