— Не будьте дураком! Каким образом это попало в газету?

— А каким образом все попадает в газеты? — переспросил Дик. — Наше привидение становится героем дня.

Гарри нетерпеливо стукнул по столу.

— Неужели вы не можете говорить серьезно? Разве не видите, что это беспокоит меня, как ничто иное? Вы знаете состояние моих нервов и в то же время не имеете ни малейшего сострадания. Вы бесчувственны, как скала. Из-за этого никто, кажется, не любит вас…

Дик печально пососал свою трубку.

— Вы правы. Всему виной мой несчастный характер! Это он не дает мне спать по ночам.

— Ради Бога, перестаньте валять дурака!

— Никогда еще в жизни не был таким серьезным, — пробормотал Дик, закрывая глаза. — Попробуйте-ка прочесть мне теперь какой-нибудь научный трактат.

Гарри Челсфорд с безнадежным видом, перебирая пальцами страницы лежавшей перед ним книги, глядел куда-то мимо брата в темноту коридора, что означало конец беседы. Дик поднялся.

— Вам не кажется, что вы уже достаточно поработали на сегодня, Гарри? — мягко спросил он. — Вы выглядите таким усталым.

— Никогда в жизни не чувствовал себя лучше, — в тон Дику ответил тот.

Дик слегка склонился над братом, желая рассмотреть книгу, которую читал Гарри. Это был старинный немецкий фолиант.

Его же познания в иностранных языках кончались на чтении меню французских блюд. Лорд Челсфорд со вздохом положил книгу и откинулся на спинку кресла.

— Предполагаю, что вы считаете меня дураком за то, что я убиваю на это время, — указал он на книжные полки. — При том, что я мог бы более приятно провести эти часы в обществе Лесли.

Дик кивнул головой.

— Да, мне кажется, что некоторую часть времени вы могли бы находиться на воздухе. Честно говоря, для роли жениха вы несколько мрачноваты.

Гарри Челсфорд снисходительно улыбнулся.

— К счастью, Лесли знает, что выходит замуж за кабинетного человека, а не за атлета, — произнес он. Затем, поднявшись, подошел к стулу Дика и положил руку брату на плечо.

— А что бы вы сказали, если бы я сообщил вам, что уже нахожусь на полпути к раскрытию местонахождения вашего Челсфордского клада?

Дик ожидал подобного заявления, поэтому ответил дипломатично:

— В таком случае я сказал бы, что вы уже на полпути к открытию философского камня!

Но Гарри оставался серьезным. С низко опущенной головой и руками, сложенными за спиной, он прошелся по комнате.

— Я так и думал, что вы скажете что-нибудь вроде этого, — наконец промолвил он. — И был бы, пожалуй, удивлен, если бы услышал что-то иное. Но челсфордский клад существует на самом деле, а вместе с ним и самое главное сокровище…

Дик терпеливо слушал. Он уже наизусть знал повествование о тысяче слитков чистого золота, причем каждый из них весил тридцать пять фунтов. Эта фамильная легенда была неразрывно связана со всей историей челсфордского замка.

Гарри торопливо вернулся к столу, выдвинул ящик и вынул маленькую книгу в бархатном переплете. Ее страницы пожелтели от времени, буквы выцвели и стали почти невидимы.

— Слушайте же! — начал чтение Гарри.

«На пятнадцатый день месяца, пришедшийся как раз на день святого Иакова, сэр Вальтер Хайс вернулся из морского путешествия вдоль Испании и привез с собой тысячу золотых слитков в тридцать пять фунтов каждый, которые были им забраны с двух судов испанского флота — „Эсперанца“ и „Эскуриала“. Эти слитки он имел намерение положить в некое тайное место. Только бы продержалась сухая погода!.. Ведь скоро должны начаться дожди. В настоящее время, конечно, бессмысленно извещать о прибывшем и сэра лорда Барлея и Ее Королевское Величество. Привез он с собой также хрустальную фляжку с живой водой, которая была подарена дону Кортецу священником из племени ацтеков: одна ее капля оживит даже мертвого, что клятвенно подтверждено пастором Педро из Севильи. Эта фляжка будет положена в то место, где будет лежать и золото… Сэру Вальтеру Хаусу дано было позволение удержать для себя сотню золотых слитков, и он, вежливо поблагодарив меня, уплыл из Чейчестера на своем корабле „Святой Отец“, который затем потерпел крушение у берегов Кента, и все бывшие на судне утонули. Таково было окончание жизни сэра Хайса. Что же касается меня, то, находясь в опасности по случаю моих действий в попытках помочь моей повелительнице Ее Величеству Марии…»

Лорд Челсфорд прервал чтение и внимательно взглянул на слушавшего брата.

— На этом рукопись обрывается, — произнес он. — Но я уверен, что он прервал ее не потому, что за ним явились солдаты, чтобы арестовать за действия против Елизаветы в пользу Марии Шотландской. Он, очевидно, имел еще время для припрятывания клада. Где же теперь может находиться эта хрустальная фляжка?

— Там, где находится золото. Золото — вот что главное, — заметил практический Дик. — Хотя, насколько я помню характер императрицы Елизаветы, она, должно быть, успела все прикарманить. В продолжение четырехсот лет наши почтенные предки искали клад, но никто так и не наткнулся на него.

Лорд Челсфорд сделал нетерпеливое движение рукой.

— Золото, золото, золото! Вы не думаете ни о чем другом! К черту золото! Найдите и держите его у себя, если хотите. Я же хочу разыскать фляжку. — Его голос понизился до шепота, а лицо сделалось жалким и несчастным. — Дик, я боюсь смерти! Боже мой, если бы вы знали, как я ее боюсь! Этот ужас преследует меня днем и ночью. Я сижу здесь, считаю часы и думаю о том, когда же наступит мой час. Вы что, смеетесь над этим? Ладно, смейтесь…

Но лицо Дика было спокойно.

— Я вовсе не смеюсь. Но как вы не понимаете, Гарри, что существование жизненного эликсира уже само по себе бессмыслица.

— Почему бессмыслица? — Глаза лорда Челсфорда горели фанатичным огнем. — Почему в средние века не могли сделать такого удивительного открытия? В тысячу раз более удивительного, чем беспроволочный телеграф или расщепление атома! Тридцать лет тому назад полеты в воздухе казались сказкой. Фляжка! Мне ничего не нужно, но я хочу иметь фляжку с жизненным эликсиром. Я брошу золото на дорогу — пусть его берет тот, кто в нем нуждается. Я хочу жизни, понимаете, жизни и чтобы закончился, наконец, этот изматывающий душу страх! — Он тяжело опустился в кресло и вытер мокрый лоб. — Весь этот ужас!..

Дик молча слушал, не сводя взгляда с лица брата, искаженного гримасой муки.

Так вот кто будет мужем Лесли Джин!

Он вздрогнул при одной только мысли об этом.

Если бы Дик Алсфорд был настолько знаменит, что какой-нибудь биограф, принялся бы писать его биографию, то в графе «род занятий» — ему пришлось бы проставить одно: «присмотр за имением Челсфордов».

Все рабочие замка уверяли, что он знает каждую травинку в поле, все фермеры клялись, что он за год мог предсказать все цены на будущий урожай и ошибиться не больше, чем на пенни.

Он знал Челсфордский замок, все его сильные и слабые стороны, и мог указать, где кончалась работа по укреплению фундамента времен Елизаветы, а где начинались дальнейшие пристройки, сделанные его предками после пожара замка, происшедшего во времена Кромвеля.

Ранним и холодным осенним утром, когда туман медленно поднимался к небу, а бледное солнце пыталось пробиться сквозь плотные тучи, Дик шел через парк по направлению к развалинам старого аббатства. От них осталось очень немногое. Высокая башня, разбитая молнией, и обширный зал без крыши с широкими арками в тех местах, где прежде были окна. Беспорядочные груды камней все еще лежали там, где их свалили солдаты Кромвеля. Развалины густо поросли травой.

Молодой человек, чуть замедлив шаг, вытащил трубку, закурил и вновь поспешил по направлению к ферме замка, где его ждала скучная и прозаичная работа. Прошлой ночью там издохла корова, и следовало опасаться, чтобы заразная болезнь не распространилась на остальной скот.

Знакомые руины аббатства напомнили Дику давно лелеемую им мысль о восстановлении древнего здания. Когда-нибудь Челсфорды снова поднимут голову — когда им и вправду удастся отыскать клад, когда добыча угля оправдает возложенные на нее надежды или когда, на худой конец, Гарри заполучит богатую жену.