КТО ТАКОЙ ГРАФ ПЕТР ВАЛУЕВ[1]

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

В наше время в литературный обиход были введены «Дневники» Валуева[2]. Теперь к нам приходит Валуев-беллетрист. Кто же такой граф Петр Валуев?

В 1834 году Петр Александрович Валуев — тогда ему было всего 19 лет — получил звание камер-юнкера и был переведен по службе из Москвы в Санкт-Петербург. С этого момента начинается его литературная биография. В Петербурге Валуев знакомится с дочерью известного русского поэта П. А. Вяземского, на которой в 1836 году женится. Благодаря князю Вяземскому он заводит дружеские отношения с Н. М. Карамзиным и А. С. Пушкиным. Последний обратил пристальное внимание на умного, доброго, застенчивого молодого человека: уж больно его внешность и характер подходили для образа главного героя задуманного им еще в начале 1833 года романа «Капитанская дочка». Собственно говоря, писать роман Пушкин начал только в конце 1834 года. До этого «Капитанская дочка» существовала в виде многочисленных планов и набросков. Знакомство с Валуевым, несомненно, подтолкнуло Пушкина к более активной работе над романом.

Первоначально главным героем должен был стать Михаил Александрович Шванвич — реальное историческое лицо, офицер гренадерского полка. Его биографией Пушкин частично воспользовался в «Капитанской дочке», но вот внешность и черты характера он «позаимствовал» у Петра Александровича Валуева. Кстати, в одном из планов романа героя зовут Петром Валуевым, и только в окончательной редакции он стал Петром Гриневым, соединив в себе биографию Шванвича и характер Валуева. Видимо, Петр Александрович Валуев присутствовал 1 ноября 1836 года на вечере у князя П. А. Вяземского, где А. С. Пушкин читал только что законченный им роман «Капитанская дочка» и, конечно же, узнал себя в образе Петра Гринева.

Постепенно круг литературных знакомых Валуева становился шире. В 1838 году Петр Александрович вступает в «Кружок шестнадцати», который частенько посещал М. Ю. Лермонтов. А в 1860-е годы — в бытность свою министром внутренних дел (1861–1868) — он близко сходится с известным публицистом М. Н. Катковым и издает газету «Северная почта». Знавший его в этот период выдающийся русский поэт и писатель А. К. Толстой изобразил Валуева, и довольно сатирически, в поэме «Сон Попова», что не изменило прекрасного отношения Петра Александровича к творчеству своего знаменитого современника.

Можно считать, что собственное литературное творчество Валуева ведет свое начало с 1861 года, с первых записей «Дневника», изданного полностью у нас в стране в 1961 году, т. е. сто лет спустя с года его начала, хотя как публицист Валуев выступил впервые в печати еще в 1856 году.

К жанрам же повести и романа граф Петр Александрович Валуев обратился лишь в конце 1870-х годов.

В прозе П. А. Валуева заметно влияние творчества И. С. Тургенева и И. А. Гончарова, с которым он, кстати, был в дружеских отношениях. Наверное, не случайно Гончаров очень высоко оценил роман Валуева «Лорин», опубликованный в Санкт-Петербурге в 1888 году, но известный читающей публике уже в 1878 году.

«Изумительно! так я могу выразить мое впечатление в целом, по выслушиванию всего, что написано»[3], — писал Гончаров Валуеву и добавлял: «Язык в новом романе всего более носит на себе печать строго классической манеры автора… Это язык, прежде всего, безупречно правильный, выработанный, звучный, плавный и благородно-простой, без напыщенности и напускного красноречия»[4].

С Гончаровым можно во многом согласиться: у Валуева «мастерские… пейзажи итальянской и швейцарской природы»[5], «тонкие» сцены любви, превосходные картины нарядов, прекрасные описания Гамбурга и Колизея.

Очень любопытны — для современного читателя в особенности (в России же все повторяется!) — идеи, высказанные Валуевым в «Лорине». Послушайте: а) административная власть настолько слаба, что суды и печать лишают ее авторитета; б) крупные землевладельцы беззащитны; в) крестьян (т. е. народ) настраивают против помещиков (олигархов) журналисты и писатели. Валуев высказал мнение универсального русского чиновника о собственном народе и собственной стране. Впрочем, «Лорин», как и другие прозаические произведения Валуева: роман «Княжна Татьяна» и повести «У Покрова в Лёвшине» и «Черный Бор» — книги о любви, о романтической любви русских дворян. Фабула их проста и почти одинакова. Но сам Валуев признавался: «Я не могу писать сенсационного романа, не могу трудолюбиво изобразить замысловатую „фабулу“. Я вынужден довольствоваться простой фабулой и мириться с ее неудобствами. Она для меня имеет преимущественно значение страховки читания и дочитания»[6].

Любопытны такие детали: «Лорин» и «У Покрова в Лёвшине» создавались почти одновременно, так же как «Княжна Татьяна» и «Черный Бор», но по типологическим признакам «пары» образуются иначе и выглядят так: «Лорин» и «Княжна Татьяна» — «У Покрова в Лёвшине» и «Черный Бор». И дело здесь вовсе не в жанре романа или повести, а в том, что в романах Валуев изображает великосветскую среду, а в повестях — дворянско-провинциальную и чиновничье-провинциальную: «У Покрова в Лёвшине» — московскую, в «Черном Боре» — среднерусскую поместную. Соответствуют среде и герои: в «Лорине» — гвардейский офицер Лорин и графиня Ольга; в «Княжне Татьяне» — граф Ксенин и княжна Татьяна; в «У Покрова в Лёвшине» — богатый Леонин и дочь бедного чиновника Вера Снегина; в «Черном Боре» — помещик Печерин и помещичья дочь Вера Сербина.

О достоинствах «Лорина» выше были приведены слова И. А. Гончарова. Другой роман Валуева, «Княжна Татьяна», пожалуй, по своим литературным качествам превосходит «Лорина». В нем нет длиннот, на которые указывал в «Лорине» Гончаров (кстати, «Княжна Татьяна» начинается с того, что главная героиня читает роман Гончарова «Обрыв» и перечитывает эпизод, где Вера с Райским спускаются с крутизны, а в беседке Веру ждет Марк), прекрасны описания зимней лунной петербургской ночи (21.VII) и охоты на медведя в Чудове (21.XVII), а сцена, когда граф Ксенин увидел княжну Татьяну Орловскую в церкви и отметил, что на ней лежит печать таинственности, просто превосходна.

И все же повести Валуева «У Покрова в Лёвшине» и «Черный Бор» — безусловно, лучшее из всего им написанного в прозе. В них присутствует простодушный и истинно русский лиризм. Жизнь провинциальной Москвы («У Покрова в Лёвшине») в семидесятых годах прошлого столетия описана живописно-сочно: здесь Москва и в пасхальные праздники (гл. II), и в будни (гл. I); этнографически точно изображен район Покровского и Денежного переулков (гл. I). Даже дом Снегиных можно, наверное, найти сейчас, опираясь на текст повести Валуева «Черный Бор», действие которой происходит в подмосковных помещичьих усадьбах. Сюжетная канва обеих повестей и характер отношений главных героев, Анатолия Леонина и Веры Снегиной («У Покрова в Лёвшине»), Бориса Печерина и Веры Сербиной, барона и баронессы Вальдбах («Черный Бор»), имеют черты большого сходства. Главная тема и в том, и в другом случае — чувство, проверяемое временем. Впрочем, Валуев утверждал в своих философских отступлениях: «Время и пространство — понятия довольно условные; <…> на деле совсем даже не существует ни пространства, ни времени; это только прирожденные нам формы мышления, и наш ум изобрел идею пространства для объяснения конкретности предметов, а идею времени — для объяснения последовательного порядка явлений и событий»[7].