УИЛЛС: Почему вас?

РАШ: Я считался настоящим солдатом, а Гиммлер испытывал некоторое романтическое чувство по отношению к воякам.

Думаю, теперь, когда он сам воюет на фронте, от прежних его иллюзий не осталось и следа. Я продемонстрировал рейхсфюреру, что могу работать быстро и эффективно. Он решил, что может мне доверять. С его точки зрения, я был доблестным молодым человеком, готовым отдать за него свою жизнь.

УИЛЛС: Вы действительно бы отдали за него свою жизнь?

РАШ: Я солдат. Если бы мне приказали, я бы пожертвовал жизнью. Хотя считаю, что мог бы пожертвовать своей жизнью во имя более высоких целей.

УИЛЛС: Мы отклоняемся от темы. Итак, Гиммлер поручал вам отдельные задания.

РАШ: Да, следующая наша встреча состоялась в мае 1943 года. Прошло довольно много времени после истории с перевозкой архива. Меня вызвал Шелленберг и велел немедленно отправляться к рейхсфюреру, который желает меня видеть. Я пошел к Гиммлеру, вытянулся по стойке «смирно» перед его столом, и рейхсфюрер долго молча смотрел на меня, не говоря ни слова. Вид у него был довольно хмурый, и я решил, что меня сейчас расстреляют. Потом Гиммлер сказал, что я должен отправиться в... Ну, одним словом, туда, где хранится архив, и привезти ему одно досье. Оказалось, что озабоченный вид рейхсфюрера объясняется очень просто – он прищемил себе пальцы ящиком стола. Пальцы были перебинтованы, и Гиммлер пожаловался мне, что ужасно страдает от боли. Потом сказал: «Вопрос, Раш, заключается только в одном – могу ли я вам доверять?»

УИЛЛС: И вы отправились в путь?

РАШ: Да. Причем специальный человек засек время, которое мне понадобилось на поиск досье. Это заняло примерно полминуты. Нет, наверное, все-таки чуть больше – ведь мне пришлось сначала найти ящик, потом взломать печать, вытащить досье и навесить новую печать. Но я действовал очень быстро, уж можете мне поверить.

УИЛЛС: Вы прочли досье?

РАШ: Досье при мне положили в портфель, который наручниками был прикован к моему запястью. Человек, закрывший чемоданчик на замок, сопровождал меня до Берлина, а открыл замок сам Гиммлер. Так что возможности заглянуть в досье у меня не было.

УИЛЛС: Но вы ведь знаете, на кого было это досье.

РАШ: Да, на американца по имени Аллен Даллес. Я хорошо запомнил это имя. Даллес руководил американской разведкой в Швейцарии. Сейчас он ведет переговоры с обергруппенфюрером Карлом Вольфом. Я ведь об этом вам уже рассказывал. (Примечание: см. протокол допроса № 2, где изложены сведения о переговорах. Шелленберг о них знает, но неизвестно, знают ли о них Гиммлер и Гитлер.)

УИЛЛС: Да, вы нам рассказывали о переговорах, но мы знаем о них и без вас. Расскажите лучше о других заданиях, которые вы получали от Гиммлера. Вас часто посылали за новыми досье?

РАШ: Несколько раз. Это происходило постоянно, пока я служил в аппарате Шелленберга. Со временем ко мне даже перестали приставлять сопровождающего, засекавшего время.

УИЛЛС: Значит, у вас была возможность заглянуть в папки?

РАШ: У меня никогда не было достаточно времени, чтобы ознакомиться с документами как следует, но я получил представление о том, какого рода информация там содержится. (Примечание: позднее Раш был подробно допрошен на эту тему. См. приложение.)

УИЛЛС: Вопрос о документах, которые вы получили от Шелленберга для вывоза в Стокгольм. Видели ли вы их или их дубликаты в архиве Гейдриха?

РАШ: Я видел две копии списка имен.

УИЛЛС: Шелленберг об этом знает?

РАШ: Во всяком случае, я ему об этом не говорил. Думаю, что не знает.

УИЛЛС: Почему вы так думаете? Ведь Шелленберг – глава разведывательного ведомства.

РАШ: Архив принадлежал сначала Гейдриху, потом Гиммлеру. Вся эта информация была строжайшим образом засекречена. Ведь это не какой-нибудь публичный архив.

УИЛЛС: Но вы-то эти документы видели.

РАШ: Да. Но, полагаю, кроме меня, их не видел никто.

УИЛЛС: Вернемся к английскому списку. Знаете ли вы, какую именно копию вам выдали для переправки в Стокгольм?

РАШ: Ту, на которой стоял номер один. Всего копий было три. Одна предназначалась для Боле, будущего гауляйтера Великобритании; одна – для адмирала Редера, который руководил силами вторжения; третий – для Гейдриха.

УИЛЛС: Почему?

РАШ: Гейдрих собирал подобные документы. Думаю, ему досталась копия адмирала Редера после того, как операция «Морской лев» была отменена. Собственно говоря, в архиве Гейдриха находились две копии – номер два и номер три. Гиммлер явно знает о них, но у него не хватило мозгов воспользоваться информацией. А у Гейдриха хватило бы.

УИЛЛС: Звучит маловероятно. Если вам верить, Гейдрих упомянул вам об этом документе – вам, и больше никому. Затем, почти три года спустя, Шелленберг вручает вам же именно этот список. Кроме того, вам случалось видеть этот список и самому, когда вы рылись в самом засекреченном архиве Германии.

РАШ: Тем не менее все это правда. Что же до случайных совпадений – они бывают. Мой порядковый номер в СС в точности совпадает с датой моего рождения. Мало ли, какие бывают совпадения.

УИЛЛС: Что вы можете сообщить о финансовых документах?

РАШ: Ничего. Могу лишь высказать некоторые предположения.

УИЛЛС: Высказывайте.

РАШ: Очевидно, план Шелленберга состоял в том, чтобы эти документы попали к Иванам, я хочу сказать, к русским. Тогда цель ясна: внести разлад в стан союзников. Поскольку список английских сторонников фашизма явно способствовал бы ухудшению отношений между Советским Союзом и Англией, резонно предположить, что и финансовые документы каким-то образом с этим связаны.

УИЛЛС: Вы еще говорили о компании «Фокке-Вульф».

РАШ: Просто в качестве примера. В одном из досье Гейдриха содержатся сведения об американском участии в акционерном капитале «Фокке-Вульфа».

УИЛЛС: И это сотрудничество продолжалось даже после начала войны?

РАШ: Да. Существует специальная договоренность о накоплении дивидендов в военное время.

УИЛЛС: Есть и другие такие компании?

РАШ: Да, есть.

УИЛЛС: Минуточку. Прежде чем мы перейдем к этой теме, давайте вернемся к финансовому документу. Как вы думаете, кто мог его составить?

РАШ: Вероятно, документ каким-то образом связан с участием американцев или британцев в германской военной промышленности.

УИЛЛС: Британцев?

РАШ: Да, британцев. В Рурской области есть промышленные районы, которые ни разу не подвергались бомбардировкам – ни американским, ни английским. Не исключено, конечно, что это произошло чисто случайно, но я сомневаюсь... В Германии есть один крупный финансист, активно поддерживающий Шелленберга. Он также является большим сторонником Гиммлера.

УИЛЛС: Кто это?

РАШ: Я расскажу вам о нем чуть подробнее. Когда нацистская партия пришла к власти, и даже ранее, она получила поддержку от целого ряда подобных деятелей – банкиров и промышленников, веривших, что национал-социалистическая партия поможет устранить большевистскую угрозу. Затем была создана специальная Ассоциация друзей рейхсфюрера. Цель ассоциации состояла в том, чтобы у Гиммлера постоянно имелись денежные средства. Так вот, эту организацию возглавляет господин фон Клаусен, глава кельнского банка «Бендлер». Фон Клаусен был личным другом Гейдриха.

УИЛЛС: Вы считаете, документ мог составить он?

РАШ: Да, хоть это и ни на чем не основанное предположение. Фон Клаусен – человек необычайно влиятельный, а содержащаяся в документе информация, очевидно, совершенно секретна. В Германии не много людей, которые могут иметь к ней доступ. Уж Клаусен во всяком случае должен подобные вещи знать.

(Здесь допрос был вновь прерван, поскольку возникла необходимость более тщательно изучить документ. На бумаге были обнаружены водяные знаки в виде буквы "Б". Возможно, это означает «Бендлер». В настоящее время наши люди ищут в лондонском Сити образцы бумаги банка «Бендлер» – из довоенной корреспонденции. В час ночи поступило сообщение, что образцы бумаги банка «Бендлер» были обнаружены в архивах финансовой компании «Хаузер», находящейся в лондонском Сити. Водяной знак в виде буквы "Б" идентичен тому, который присутствует на нашем документе. Однако британское посольство в Швейцарии сообщает, что фон Клаусен погиб.)