Рейхсфюрер СС догадывался о стремлении командиров спецподразделений получать традиционные воинские звания. Ведь большинство из них считали необходимым включить эти подразделения в состав сухопутных войск. С большим трудом им удалось отговорить Гиммлера от вынашиваемой им идеи переводить их время от времени в другие организации СС для укрепления мировоззрения и духа корпоративности. В результате они были бы поставлены на один уровень с охранниками концлагерей и следователями СД.
В своем выступлении перед выпускниками юнкерских училищ Гиммлер заявил 22 мая 1936 года, что им предстоит служба «в течение 10 месяцев в спецподразделениях в качестве командиров взводов для получения командных навыков, затем 10 месяцев — в управлении по расовым вопросам для оттачивания своего мировоззрения, потом 10 месяцев — в службе безопасности для изучения противника, а в заключение еще 10 месяцев — в структурах СС для получения управленческих навыков».
Проект этот, однако, осуществлен не был, как и попытка введения в штат спецподразделений инструкторов по мировоззренческой пропаганде — нечто вроде института политруков в советских вооруженных силах. В том же 1936 году эти вопросы были переданы командирам спецподразделений, управление же образования и обучения отвечало за направленность таких занятий и предоставляло для них тексты.
Однако это мероприятие показало, что командиры — представители старого поколения военных — относились к национал-социалистской трепотне отрицательно, и между ними и молодежью происходили неоднократные стычки. Так, штурмбанфюрер СС Эрнст Фик докладывал 17 мая 1938 года, что в беседе с оберфюрером СС Гётце, «старым солдатом», по мировоззренческим проблемам дело у них едва не дошло до ссоры. Он же охарактеризовал Штайнера, идола спецподразделений, как человека, «духовно близкого к вермахту, плюсом которого являются военные традиции, минусом же — тугодумие в понимании наших политических проблем».
Суть мировоззренческих занятий сводилась к тому, чтобы внушить солдатам спецподразделений: в государстве Адольфа Гитлера они должны быть готовы выступить в случае надобности против собственных братьев, так как являются вооруженной силой партии. Вербовочные проспекты призывали всех здоровых мужчин немецкой крови вступать в ряды спецподразделений, если они полностью разделяют национал-социалистское мировоззрение. Занятия преследовали цель превращения солдат спецподразделений в слепо послушных, фанатичных, готовых выполнить любой приказ диктатора национал-социалистов. На их головы вместе с тем обрушивалась лавина антицерковной пропаганды, старавшейся отвернуть их от буржуазно-христианской морали и заставить порвать с церковью.
В конце 1938 года 53,6 % солдат спецподразделений вышли из церкви, причем многие из них были просто вынуждены сделать такой шаг. В юнкерских школах будущим офицерам внушали, что христианство является разлагающим человека «еврейским» учением. На занятиях рассматривались такие темы, как «Вина христианства в гибели восточных готов и вандалов», «Влияние христианства на почитание предков в нашем народе». Подобными были и темы выпускных сочинений юнкеров.
Солдаты спецподразделений готовились морально и к тому, чтобы предотвратить повторение ноябрьской революции 1918 года. Даже в октябре 1943 года в мотопехотной дивизии СС «Хоэнштауфен» был широко распространен тезис: «История учит, что руководство рейха должно иметь в своем распоряжении части, готовые в случае необходимости навести любыми средствами внутренний порядок в стране».
И это были не просто слова. Когда 9 ноября 1938 года над Германией нависла ночь, получившая название «хрустальной», в которую началось варварское истребление евреев, шеф службы безопасности Гейдрих разослал повсюду депеши с приказанием привести спецподразделения в боевую готовность. 14 ноября 1938 года из Вены ему поступило донесение: «К местным синагогам направлены мобильные отряды, которые с помощью ручных гранат ликвидировали их инвентарь и подготовили к последующему уничтожению огнем».
Гиммлер в спецподразделениях никогда и не видел ничего другого, кроме внутриполитического инструмента власти. Они должны были охранять режим и держать в страхе ненадежный вермахт, а в случае угрозы военного путча, объединившись с полицией и другими подразделениями СС, ликвидировать его. Правда, развязанная Гитлером Вторая мировая война нарушила эту концепцию, вынудив его направить эсэсовцев (впоследствии войска СС) на поле брани.
19 августа 1939 года главное командование сухопутных войск вермахта направило приказ, согласованный с Гитлером, инспектору спецподразделений СС: «Спецподразделения СС немедленно подчиняются главному командованию сухопутных войск. Вопросы их использования будут решаться главкомом сухопутных войск в соответствии с отданными фюрером указаниями».
Личный состав эсэсовцев стал считать себя обычными солдатами, а их инспектор Пауль Хауссер отправился в штаб дивизии генерал-майора Вернера Кемпфа в качестве офицера связи, почувствовав себя, наконец-то, тем, кем всегда желал быть, — генералом, командующим войсками. В распоряжение берлинского главного управления СС он уже не возвратился.
Пехотный полк Штайнера «Германия» вошел в состав танковой дивизии Кемпфа, лейбштандарт и гамбургский пехотный полк также были приданы частям, принявшим участие в польской кампании. Полк Штайнера отличился в ходе наступления 3-й армии вермахта на Млаву и Модлин. Лейбштандарт принял участие в боях под Бзурой, а гамбургский полк в составе 14-й армии — в броске на Львов.
Использование спецподразделений СС в боях вскрыло целый ряд недостатков и вызвало критические замечания вермахта. Так, они понесли значительно большие потери, чем сражавшиеся в тех же условиях части сухопутных войск. Эти солдаты не были готовы к боевым действиям в составе дивизий, а офицеры не соответствовали требованиям, предъявляемым к руководителям подразделений в бою. Правда, командование спецподразделений упрекнуло генералов вермахта в плохом обеспечении и недостаточной поддержке артиллерией и танками. В качестве возможного решения вопроса решили сформировать из спецподразделений СС дивизию и ввести в ее состав тяжелое оружие и тыловые подразделения обеспечения.
Однако план этот осуществлен не был, так как верховное командование вермахта не хотело иметь у себя крупные эсэсовские части, ограничивая их численность. Военные округа, занимавшиеся призывом в вооруженные силы, направляли в эти части строго ограниченный контингент новобранцев.
Выход из создавшегося положения нашел Готтлоб Бергер, который стал реальным создателем войск СС. Сын владельца лесопильного завода в Швабии, 1896 года рождения, доброволец Первой мировой войны, получивший звание лейтенанта и возглавивший штурмовую группу, он уволился из армии после тяжелого ранения. Бергер прошел сложный жизненный путь, примкнув к СА в первые же годы ее создания. Весною 1933 года был замешан в драке с молодыми штурмовиками и по решению суда чести уволен из СА. После устранения Рёма он возвратился в штурмовые отряды, вошел в окружение обергруппенфюрера СА Крюгера, сыгравшего двойственную роль в событиях 30 июня 1934 года, а годом позже переметнулся в СС. Вскоре он сблизился с Гиммлером, став его суфлером и верным помощником, предупреждая о случаях неповиновения отдельных фюреров СС. Благоволение рейхсфюрера СС обеспечило ему неплохую карьеру.
В 1938 году Бергера назначили начальником отдела комплектования главного управления СС. Он стал заниматься вопросами вербовки в охранные отряды. Разделяя взгляды Гиммлера на создание боеспособной армии, Бергер стал размышлять, каким образом можно было бы увеличить численность вооруженных частей СС. И решил воспользоваться тем, что личный состав охраны концентрационных лагерей, части полиции общественного порядка и полицейских резервов не были связаны со службой в вермахте. Следовательно, распоряжение его этими контингентами не приводило к столкновению с командованием вермахта. К тому же подоспели указания Гитлера от 17 августа 1938 года и 18 мая 1939 года, разрешавшие Гиммлеру в случае войны привлечь в спецподразделения эти резервы.
