Главные силы их армии, разбитые на отряды, возглавлявшиеся опытными рувендианами и лаборнокскими рыцарями, заняли позиции на противоположной стороне реки, как раз напротив пристани. Харамис оказалась на линии движения готовившихся к высадке полков, целью которых было, по-видимому, овладение главными крепостными воротами. Удивительно, что люди и оддлинги были так хорошо замаскированы, что даже ее талисман с трудом прорывался сквозь выставленную ментальную защиту.

Что-то долго они готовятся, решила она. Возможно, ждут сигнала… Но кто его должен подать? Она принялась осматривать окрестности — землю и воду — и тут же едва не вскрикнула от удивления. Несколько сотен уйзгу и вайвило, ведомые Кадией, Анигель и Антаром, уже успели незамеченными переправиться через Мутар и втянуться в широкий туннель, который уводил под самую крепость, к древней водосборной цистерне. Здесь ментальная защита была настолько крепка, что Харамис различала только смутные тени.

— Клянусь Цветком! — воскликнула она. — Если Кадии и Анигель удастся открыть главные ворота изнутри, то у них появятся отличные шансы.

Позже, когда пришло время восхода Трех Лун — свет их никак не мог одолеть туманную завесу, которой отгородилась принцесса, — Харамис раскрыла оставленную Джига-ном сумку и достала ритуальную пищу. Отведать ее значило начать праздник. Совершив обряд и отпраздновав великий день, она снова обратилась к своему талисману и попросила показать, где находится корпус лорда Осоркона, который до сих пор не успел добраться до Цитадели. На затуманившемся экране появилось четкое изображение освещенной тройным лунным светом реки и внушительной — не менее сотни больших судов — флотилии. Каждый корабль был забит тяжеловооруженными воинами. Гребцы не жалели сил, и очень скоро корпус должен был появиться под стенами Цитадели. Что случится, когда воспрянувшие духом, выжившие в Тернистом Аду лаборнокцы ударят в тыл войску, штурмующему главные ворота?

Как только изображение угасло, Харамис вытерла невольно набежавшие слезы. Что тут поделаешь? У сестер своя судьба, у нее — своя. Ей нельзя отвлекаться, у нее столько дел. Еще надо успеть подготовиться…

Она собралась с духом и с помощью талисмана вызвала Орогастуса. Когда его лицо возникло в центре Трехкрылого Диска, Харамис сказала:

— Я сделала выбор.

Лицо колдуна оставалось бесстрастным. Он спросил тихо, на мысленном языке:

Не окажешь ли ты честь встретиться со мной лицом к лицу? Тогда и расскажешь о своем решении. Как видишь, я не могу сам явиться к себе. Птица, доставившая меня сюда, сразу улетела.

— Хорошо, — согласилась Харамис, — я приду к главной наблюдательной башне.

— Что, если я встречу тебя примерно через час, в полночь? — спросил Орогастус. — Как ты сама понимаешь, никто из наших людей не в состоянии причинить тебе вред — тебя защищает талисман.

— Знаю, — просто ответила Харамис. — Я приду.

— До свидания! — Его красивое лицо озарилось мягкой улыбкой. — Все будет хорошо, любимая. Изображение мага погасло.

Харамис принялась собирать вещи, укладывать их в мешок, оставленный Джеганом, и в этот момент янтарное сердечко на талисмане засветилось тусклым золотистым светом. Туман, скрывавший ее, оторвался от земли и, редея на глазах, поплыл вверх, в сторону севера. Следом игольчатые ветви гонд шевельнул холодный ветерок, нагнав на принцессу дрожь. Тут же задуло так, что затрепетала не только листва, но и сами деревья — их согнуло до земли, ветер взметнул пыль и облаком погнал ее к Цитадели. Потом все стихло… Харамис, едва успевшая схватить свой плащ, перевела дух. В прибрежных тростниках что-то затрещало, потом взволновались кусты — какое-то существо осторожно пробиралось во мраке. Харамис вздрогнула, замерла и уже совсем было решилась вызвать ламмергейера, как неожиданно в груде наваленных у корней гонды камней блеснули два золотистых глаза. Кто-то в упор смотрел на нее — не мигая, не двигаясь…

— Принцесса… — донесся приглушенный шепот.

— Клянусь Цветком — Имму!

Харамис уронила мешок, в котором были спрятаны ее вещи, а также корона и белый плащ Великой Волшебницы, бросилась вперед и заключила в объятия старую няньку.

— Имму, что ты здесь делаешь?

Женщина нахмурилась, показала маленькие клыки.

— Долго рассказывать. Мозги у меня истрепались, пока я искала принцессу Анигель. Руки, ноги усохли… А сегодня около полудня даже мой ясновидящий взгляд отказал мне. Вот и мечусь туда-сюда, туда-сюда!

Харамис кивнула.

— Ты не потеряла способности к ясновидению. Просто сестры поставили защитный экран, чтобы скрыться от врагов, — получилось, что и от друзей тоже.

— Я уже давно прячусь в окрестностях Цитадели и тебя тоже давным-давно приметила. Видела, как ты устроилась под гондой, окутала себя туманом, только глазам не верила — думала, мне это все мерещится… Тебе известно, где моя принцесса? Она так нуждается во мне!

— Конечно, я знаю, где она. Только сомневаюсь, что сейчас ты можешь ей чем-нибудь помочь. Анигель и Кадия в этот момент ведут свой отряд по водосборному туннелю, они хотят проникнуть в самое сердце Цитадели. С минуты на минуту начнется штурм…

— Владыки воздуха! — выдохнула Имму, потом всхлипнула и тут же горячо воскликнула: — В таком случае, она нуждается во мне больше, чем когда бы то ни было! Скажи, где бы я могла ее сыскать?

Харамис поколебалась, потом, решив, что каждый выбирает свой путь и ей все равно не удастся остановить старую няньку, спросила:

— У тебя есть лодка?

— Да, небольшой ялик на веслах.

Харамис быстро завязала горловину мешка.

— Я сама покажу тебе путь.

Они быстро, хоронясь за кустами, спустились к воде, погрузились в спрятанную в тростниках лодчонку. Имму села на весла и, следуя указаниям Харамис, неотрывно смотревшей на свой талисман, погнала ялик вверх по Мутару. Спустя полчаса они добрались до тихой, забитой плавающей травой мелкой заводи. Ограничивал ее высокий обрыв холма, на котором примерно в полулиге высилась крепость.

Лодка едва продвигалась по поросшей травой жиже.

— Здесь? — недоверчиво спросила Имму. — Не может этого быть! Они не могли здесь высадиться. Отсюда до Цитадели не менее лиги. Как они смогли эту грязь одолеть, как на откос взобрались? Вверх по совершенно открытому месту? И нигде никаких следов… Нет, принцесса, здесь что-то не так…

— Имму, я же говорю тебе, они пошли подземным туннелем, по которому вода поступает в специальную цистерну. Ее еще Исчезнувшие построили, и поэтому о ней никто не знает. Мои сестры уверены, что в их силах поставить надежный экран против ясновидящего взгляда Орогастуса, пока они не доберутся до подвалов главной наблюдательной башни. Вас же вел этой дорогой Джеган, разве ты не помнишь?

— Не помнишь… Как я могу забыть этих мерзких лаборнокцев, схвативших нас у колодца? От колодца и я могла бы провести их отряд… Ну ладно, доберутся они до подвалов, а дальше?

— Попытаются открыть главные ворота и те, что ведут к продовольственным складам.

Имму в сердцах топнула ножкой.

— Эх, на пивоварне им без меня не обойтись! Там есть несколько выходов, мы бы свалились лаборнокцам, как снег на голову. Ну ладно, а как же они собираются подняться по стволу колодца?

— Выстрелят вверх из арбалета железной кошкой, привяжут к ней трос, по этому тросу взберется какой-нибудь ловкач уйзгу и, укрепив там концы, сбросит в колодец веревочные лестницы…

— Помоги им Триединый! Принцесса, ты считаешь этот план разумным? Неужели колодец, о котором прознали лаборнокцы, не охраняется?

— Не уверена… Но что я могу поделать? Я всеми силами пыталась остановить сестер, но они уже потеряли голову. Я без конца молю Владык воздуха, чтобы они вступили в бой на их стороне.

— Вот и хорошо… — скороговоркой забормотала нянька. — Вот ты и молись, а мне поспешать надо.

Она ловко перелезла через борт и, погрузившись по колени в болотную жижу, побрела к берегу. Уже через несколько секунд густая мгла поглотила ее.