Пегги опустила голову и процедила нехорошее словцо. Какой смысл лишний раз пугаться, если ты возвращаешься в клетку с хищниками?
Она чувствовала, что настороженный взгляд Дженни следит за каждым ее жестом, и старалась выглядеть внешне спокойной, словно расчетливая супергероиня комиксов, которая знает точно, что ей делать, а что нет. Хотя в действительности в голове Пегги царила дикая сумятица, и от страха некуда ей было деваться.
Они сделали крюк, заскочив в лилипутскую деревеньку. Пегги настояла на том, чтобы прихватить с собой какую-нибудь животинку. Этой зверушке отводилась важная роль в стратегии ее действий. Одних противогазов будет мало, объяснила она Дженни, поскольку таинственный доктор страдал манией подвергать любого гостя медосмотру всякий раз, как встречал его на своем пути. И чтобы отвлечь его внимание, требуется подсадная утка, приманка-обманка – не мне тебя учить, ты в этом дока, говорила она Дженни. В общем, нужен нежилец. Только не полевые мыши, а кто-нибудь покрупнее, к примеру, свинка.
Дженни согласилась взять на себя поимку одной из брошенных и отверженных зверушек, сосланных в лилипутскую деревушку. Ее выбор пал на поросенка в желтом плаще. Она его почти приручила, он таскался за ней, как привязанный. Прикрутив поросенка веревкой к багажнику, они двинулись дальше.
Наконец они подрулили к крепостной стене. Едва они спешились, как Дженни попыталась напялить на себя противогаз, однако Пегги отсоветовала ей это делать прямо сейчас. Знахарь-привидение посещал развалины лишь с наступлением ночи, так что у них был еще небольшой запас времени.
Они ухватились за плети лианы и вскарабкались на стену.
За стеной, похоже, воцарился самый настоящий дурдом. Столетние деревья оделись в розовую плоть. В подражание статуям они выдрали из земли свои корни и слонялись вслепую, ощупывая пространство вокруг себя тысячью пальцев-веточек. Каждый сучок оброс мясом и стал похож на безразмерный указательный палец без ногтя. Этот палец слегка подрагивал, исследуя контуры развалин с какой-то странной деликатностью.
Пегги услышала, как Дженнифер икает от ужаса, и ей стало чуточку стыдно за то, что она затащила девушку в эту обитель безумия.
– Они безобидные, – заверила ее Пегги. – Просто безглазые и безротые. Внуши себе, что они не до конца живые, ну, вроде как зомби, и тебе сразу станет легче… Шутка. На самом деле это предметы, которые просто двигаются не по своей воле и не знают, чего хотят.
Она схватила Дженнифер за руку и крепко сжала ее. Рыжая кивнула головой и постаралась улыбнуться, но губы ее дрожали.
Они спустили поросенка на веревке, затем съехали вниз по лианам в сад. Ночь подкралась незаметно, Пегги поспешила надеть противогаз и вынула из сумки один из заготовленных Дженнифер электрических фонариков. Потом бросила еще один взгляд на силуэт развалин, но в этом месте, у подножия здания, иллюзия «доисторичности» рассеялась как дым. Монастырь походил на динозавра примерно в той же степени, как саксофон – на боа-констриктора.
– Что делать будем? – поинтересовалась Дженни.
Ее голос был приглушен резиновым хоботом противогаза. Пегги фыркнула, она предусмотрительно вдохнула отфильтрованный воздух, и постепенно ее рот наполнился привкусом резины и средства против моли. Привкус, надо сказать, был тошнотворным. Она нащупала ладонь Дженнифер и ринулась к входу в здание, увернувшись от кривого зигзага слепого дуба. Справедливости ради она должна была признать, что поведение дерева было карикатурой на живое существо: оно ощупывало длиннющую стену в поисках несуществующего выхода. И эта картинка была скорее грустной, нежели пугающей.
Девочки проникли наконец в капище и включили фонарики. Синий пес сидел на вершине кучи стройотходов и приветствовал их заливистым лаем. С утра ничего не изменилось. Две статуи блуждали по залу, натыкаясь на колонны, кожа их была в кровоподтеках, и они еле ноги волочили. Пегги Сью даже подумала, уж не стала ли искусственная кожа выдыхаться и уставать?
Она решила устроить ловушку, не теряя времени даром, и привязала поросенка к низу колонны веревкой.
– Черт! – прошипела она. – Из него должна идти кровь.
– Если дело только в этом, нет ничего проще, – нервно хихикнула Дженни и, вытащив из кармана перочинный нож, глубоко надрезала правое ухо животинки.
Кровь брызнула на несчастную мордочку то ли человека, то ли свиньи, и поросенок жалобно захрюкал.
Дженни безжалостно убрала лезвие обратно в нож. Достойная представительница сурового крестьянского племени, она, в отличие от некоторых своих городских сестер, не была неженкой и рохлей. Пегги корила себя за то, что не смогла придумать менее жестокий способ выманить из укрытия доктора Скелета, но тот все равно остановит кровь…
– Здесь подождем? – прогундосила Дженни.
– Нет, – пробулькала Пегги сквозь хобот. – Надо спуститься в подвал, ведь таинственный хирург прячется где-то там.
– Ой!.. В самом низу?! – ужаснулась Дженни, мало обрадованная перспективкой совершить экскурсию в геенну огненную.
Пегги взяла инициативу в свои руки и пошла в глубь развалин, освещая себе путь фонариком. То тут, то там возникали пошатывающиеся статуи, утомленные бессмысленными скитаниями. Большинство из них сгорбилось, руки повисли плетьми. Дженни каждый раз вздрагивала, когда сноп света выхватывал из тьмы их безглазые и безротые лица.
Девушки осторожно спустились по лестнице, ведущей в крипту. Пегги схоронилась за одной из колонн и погасила фонарик, но очень скоро выяснилось, что полная темнота была непереносима.
Она понятия не имела, по какому сценарию начнут развиваться события. А что, если ночной хирург, выйдя из своего убежища, сорвет с них противогазы в ходе медосмотра? В таком случае, нюхнув анестезирующего газа, они тотчас попадут в объятия Морфея. Единственным шансом проскочить сквозь ячейки зловещей врачебной сети была кровь из ранки поросенка. Приманка должна сработать! Пегги рассчитывала на то, что кровотечение привлечет внимание доктора Скелета, и его профессиональный интерес переключится на животинку. Это была грубая, явно не индейская хитрость, но, сколько она ни напрягала мозги, лучшего плана действий придумать не смогла. Все та же старая недобрая история про идущую на заклание овечку и голодного тигра.
Им предстояло долгое ожидание. Наверху, этажом выше, свинья испускала душераздирающие хрюки, усиленные акустикой зала. Пегги заметно нервничала. Время от времени она включала фонарик, однако мрак в огромной крипте лишь еще больше сгущался. Пытаясь забыть о своих трясущихся поджилках, девочки присели на корточки за колонной и попытались осветить зал своими фонариками. Слишком слабый свет не доставал до глубин пещеры, и тьма зияла перед ними как громадная пропасть.
До этого уровня добрались всего два оживших идола. Время от времени они нетвердой походкой медленно выходили из ночи, словно их усталая плоть мечтала только о неподвижности.
Чтобы хоть чем-то занять себя, Пегги провела лучом фонарика по стене. Некоторые камни в кладке были положены вопреки здравому смыслу, и это усилило ее тревогу. Она смотрела на них так пристально, что вскоре ей показалось, что строительный раствор на стыках, соединявших камни, пульсирует.
Пульсирует?
Пегги глазам своим не поверила, она уже во всем сомневалась. Этот цемент – настоящий? Не утерпев на месте, она встала, вытянула руку, чтобы пощупать стену…
И от удивления оглушительно икнула. Если камни были похожи на камни, то цементный раствор, проложенный в пазах, был живым! Она не могла ошибиться. Громоздившиеся друг на друге, плохо отесанные каменные плиты были связаны между собой той же странной плотью. Да, эту искусственную кожу использовали вместо цемента, словно оправив камни эластичным розовым веществом. Так вот отчего стены всегда казались неровными! Она-то сперва думала, что это у нее со зрением что-то не то, а дело было совсем в другом. Ей казалось, что стены шевелятся, потому что они действительно шевелились: внутри них были мышцы, и эти мышцы сокращались. Ведь только движением можно победить неподвижность суставов!
