Пегги Сью в ужасе опустила бинокль. От всей этой нервотрепки она едва не оступилась и не упала на останки автомобилей. Заметив краем глаза, как Пегги взмахнула руками, Дженни бросила ковыряться в грузовике и забралась к ней. Пегги протянула ей бинокль и велела поглядеть на замок. Должно быть, она была бледной как смерть, потому что Дженнифер беспрекословно подчинилась.

– Ну и что? – удивилась она. – Мясом обрастает. Что тут такого?

Пегги не осмелилась изложить ей свою версию происходящего. А если Дженни рассмеется ей в лицо?

Синий пес затявкал, и неспроста. Инстинкт подсказывал ему, что хозяйка обнаружила какую-то очень важную деталь.

– Так ты ничего не видишь? – удивилась Пегги. – Разуй глаза и включи голову: загадка для первого класса.

– Что-что? – проворчала сбитая с толку Дженни.

– Купол, башня… – прошептала Пегги Сью так тихо, что и сама себя не расслышала. – Тебе не кажется, что они похожи на спину и шею? А в туманной дымке все это вообще напоминает зверя, разве нет? По-моему, это динозавр. Ящеротазовый диплодок…

– Ящурогазовый диплочто? – повторила Дженни.

Пегги отобрала у нее бинокль. Чем дольше разглядывала она замок, тем больше укреплялась в своем предположении.

– Робот, – сказала она шепотом, – вбил себе в башку, что должен восстановить все, что ему кажется больным. Ты разве сама не видела, как он вкалывал, а? Мне кажется, он лечит замок точно так, как лечат больного. Начал с самых мелких трещин, потом перешел на щели. Занялся пересадкой органов. Заменил цемент на розовую плоть… А сейчас он покрывает купол кожей и вот-вот оживит его. Ты все еще не просекла? Ну ты и жираф. Он делает из замка зверя! Преогромного звероящера. Заменитель плоти прилепится ко всем частям замка, и случится то, что уже произошло со статуями и велосипедами.

– Нет! – взвизгнула Дженни, с ужасом глядя на Пегги. – Быть такого не может, хватит голову мне дурить!

– Да нет же, – возмутилась Пегги Сью. – Все логично… Я сама одно время немножко сомневалась и боялась признать очевидное. Смотри, все сходится! Собор, донжон. Под рукой есть все необходимое, чтобы сделать расчудесный скелет динозавра. Робот все рассчитал. У него ничего даром в хозяйстве не пропадает, и каменные постройки он использует повторно. Купол и башню – в качестве спины, живота, шеи, ну а деревья приспособит под лапы… А из крепостной стены сконструирует хвост… Бесконечный хвост, который как пройдется по окрестностям каменной метлой – и пойдут клочки по закоулочкам!

Дженнифер разинула рот, да так и застыла, бледная как полотно.

Синий пес показал клыки, словно он всерьез намеревался укусить кошмарного зверя, который с минуты на минуту готов был выступить в поход и разгромить все вокруг.

– Надо бы предупредить стариков в деревне, – заикаясь, сказала Дженнифер. – Если ты права, нас всех затопчут.

– Да-да, всех! И не только в Блэк-Чэтоу, – всполошилась Пегги, – но и во всех соседних деревнях и городках! Потому что у зверюги не будет глаз. Как нет их у статуй, как нет их у велосипедов… Зверь попрет напролом, даже не догадываясь, куда его черт несет.

Она умолкла, поскольку сорвала голос и теперь могла только хрипеть. Волосы ее приклеились к потным щекам.

– Дженни, – просипела она. – Надо уничтожить зверя до того, пока эта махина не сложится воедино! Когда он очнется, будет слишком поздно, ведь против его хвоста, как против лома, нет приема.

– Но это же будет невзаправдашный зверь… – возразила молодая крестьянка.

– В общем, да… просто кожа на каменном скелете, но есть в этой инопланетной субстанции нечто, что позволяет ей жить без внутренних органов. Это мускульная ткань с данной от природы чудесной жизненной силой. Такой ее задумала наука, в сотни раз превосходящая нашу по всем параметрам.

– Ага-ага, – подтвердил синий пес. – У барбосов нет вопросов. Я ведь это сразу разнюхал, еще на подходе к Великой стене! Просто сказать постеснялся.

Пегги сделала паузу, пытаясь отдышаться.

– Дженни, – настаивала она. – Я знаю, что я права. Руины оторвутся от земли и обернутся животным. Животным огромного размера, как те, что жили еще до появления человека!

Однако Дженни стояла на своем: нельзя предпринимать ничего без одобрения совета старейшин. Она была упряма. Она не починит грузовик, пока эта пустая формальность не будет выполнена. Что ж, обычаи – это святое.

Пришлось девочкам и синему псу отправиться в деревню, ходить там от дома к дому и рассказывать одно и то же. Двери приоткрывались, оттуда выглядывали морщинистые и недоверчивые лица. Дженни долго и нудно что-то объясняла, переходя на шепот. Некоторые захлопывали дверь перед самым ее носом.

Потребовалось два часа, чтобы собрать дюжину стариков в зале мэрии; большинству было за восемьдесят; они не сняли своих черных шляп, но поспешно нарядились по такому случаю в костюмы по моде прошлого века.

Они расселись в тишине, положив большие, обезображенные ревматизмом руки на деревянный стол. Пегги Сью объяснила высокому собранию, что именно может произойти в ближайшие часы. Ей не задали ни одного вопроса, не выразили никакого удивления и не выказали ни малейшего признака беспокойства. Просто, когда девочка закончила выступление, один из старцев едва заметным знаком велел ей выйти, чтобы дать им возможность посовещаться между собой.

Пегги послушалась, ни на что хорошее особо не рассчитывая; синий пес вышел следом из чувства солидарности. Эти люди были слишком безропотны и смиренны, так что конструктивного решения ждать от них не приходилось. Когда Дженни вышла из зала и покачала головой, стало понятно, что ответ – отрицательный.

И обжалованию не подлежал. Старейшины посчитали, что следует выполнять все прихоти чуда-юда. И ни в коем случае нельзя «святотатствовать» и противиться Провидению.

– Они собираются молиться, – объявила девушка. – Они говорят, что только богам дозволено вступиться за нас и спасти всех от слетевшего со звезд существа.

– Бред! – воскликнула Пегги Сью. – Зверюга в два притопа, в три прихлопа соберет себя по частям. Если мы сейчас промедлим, то потом и близко к ней не подойдем. Ей по силам стереть с лица земли всю вашу местность. Ну же, пошевели мозгами, прошу тебя! Зверь на самом деле – существо не до конца живое, а значит, его нельзя прикончить. Он не кровоточит, он не чувствует боли, у него нет ни одного жизненного органа, к которому можно было бы подобраться. Как только он стартует, ничто его уже не остановит.

– И на что же ты надеешься, скажи-ка? – проворчала Дженни, увлекая Пегги прочь из здания мэрии.

– Нам нужен бензин, – заявила Пегги Сью. – Мы подожжем кожзаменитель, пока он не распространился на весь замок! А если ты раздобудешь одну-две шашки динамита, мы расчихвостим робота в хвост и в гриву.

Дженни попросила ее говорить потише.

– Будь осторожна! – предупредила она, понизив голос. – Здешние старожилы могут запросто нас линчевать. Даже швед Фергус был против тебя. Они говорят, что надо смириться и пройти испытание, ниспосланное небом, до конца, что мы должны своими страданиями отплатить богам за их благодеяния прошлых лет.

– Но ты-то! – бросила ей в лицо Пегги Сью. – Ты же понимаешь, что все это полная лажа, правда? Уж боги-то к этому не имеют ни малейшего отношения, опомнись!

Она затрясла молодую крестьянку за плечи, чтобы выбить из нее дурь, но Дженни довольно резко высвободилась.

– Откуда мне знать! – прокричала она. – Ты слишком много болтаешь, у меня шарики за ролики заходят! И потом, ты – пришлая, а у нас тут свои пироги. И вообще, что ты знаешь о наших обычаях?

Они покинули деревню почти бегом. Дженни куксилась, шла с низко опущенной головой и была жутко расстроена. По дороге к кладбищу машин Пегги Сью дважды останавливалась и подносила бинокль к глазам. Заменитель плоти размножался в темпе вальса. Если так дело пойдет, развалины аббатства покроются розовой кожей меньше чем за двое суток.