В ресторане я для вида потыкала вилкой, что привело к неодобрительному покачиванию головы Энтони, но я не могла себя заставить, кусок не лез в горло, кроме того, меня охватило неудержимое желание действовать.

Наконец-то мы вышли. Они как по команде закурили. А я озиралась по сторонам, может, найду Луиса? Что-то не видно. Но тот, в желтой рубашке, вчера разговаривал с ним.

– Послушайте, сеньор, вы не видели Луиса? – спросила я, сбежав по ступенькам вниз к нему.

– Нет, сегодня его не было. Но я не хуже этого парня.

– Возможно, но мне необходимо спросить его кое о чем.

– Так в чем же дело? Садитесь, я доставлю вас к нему.

Я уже хотела так и сделать, но услышала:

– Далеко собрались?

– Я сейчас вернусь, – сказала я, не оборачиваясь, устремляясь в недра такси, но не тут-то было, две руки схватили меня за талию и не церемонясь вынули обратно.

– Эй, вы чего? – спросила я Энтони с неудовольствием.

– Ничего, но пока вам придется пускаться в авантюры не одной.

– Ладно, садитесь, – досадливо сморщила я нос.

– Вообще-то я предпочитаю действовать один, а сегодня присутствие бесполезного балласта будет особенно обременительно. Фрэнк, идите сюда, вам придется работать в паре с Лиз.

Я посверкивала и отодвигалась, уступая место Фрэнку, когда этот тип нагнулся и нахально добавил:

– Фрэнк, вам будет нелегко, но постарайтесь присмотреть за Лиз.

Рванувшись к окну мимо Фрэнка (он успел вжаться в спинку сидения), я выпалила:

– Сами за собой лучше присматривайте, а я давно вышла из детского возраста, и потом Фрэнк не нуждается в ваших подсказках.

Не знаю, долетели ли мои слова до ухмыляющегося Энтони, но я сама долетела до Фрэнка, потому что машина резко тронулась с места, быстро набирая ход.

К сожалению, Луис, которого мы все же отыскали, прочесав пять баров, не обратил внимания на номер шевроле цвета мокрого асфальта и совсем не запомнил, как выглядели спутники Кена.

Потом мы поехали к Себастьяну. Там Фрэнк получил карты, задал владельцу несколько специальных вопросов, подписал необходимые бумаги, заплатил по счету и велел приготовить машину на завтра, после этого объехали все больницы, но безрезультатно.

К вечеру, усталые, мы приплелись в отель. Энтони уже вернулся и приветственно замахал нам руками, когда мы вошли в ресторан.

– Что вы узнали? – нетерпеливо спросила я.

– Всего понемногу. Но о деле потом, не здесь, позвольте, я закажу вам по собственному выбору.

Я кивнула.

– А вам, Фрэнк?

– Валяйте.

Энтони подозвал официанта и что-то сказал ему.

Принесенное оказалось вполне съедобным, я поела с аппетитом и похвалила Энтони.

У меня в номере он сообщил, что ни морги, ни полицейские участки, к счастью, не имели ничего общего с нашими без вести пропавшими. Пленка оказалась картой какой-то местности со странными значками и серией цифр, по всей видимости, – текст. В конторе ему удалось выяснить, что дела филиала идут неплохо, никаких чрезвычайных событий за последнее время не произошло, а их коды не подходят для расшифровки текста на микропленке, поэтому придется слетать во Фриско, он уже заказал билеты на сегодня. Наш отчет выслушал с интересом и потребовал карты. Но сравнение их с картой микропленки ничего не дало, нельзя было с уверенностью утверждать, ни что на микропленке часть этого района, ни обратное.

– Не стоит так огорчаться, Лиз, я уверен, мы расшифруем текст и определимся с местностью. Фрэнк, вы готовы завтра начать облет района?

– Да.

– Прекрасно, желаю вам удачи!

– К черту.

– Собирайтесь, Лиз, я зайду за вами через полчаса.

Я задержала Фрэнка. Он был высок для меня, и мне пришлось чуть запрокинуть голову, чтобы хорошенько взглянуть ему в глаза и сказать:

– Постарайся не пропасть и отыщи мне его!

– Не беспокойся, детка, все будет в порядке, – улыбнулся он.

Во Фриско мы прилетели глубокой ночью. Мне никого не хотелось будить, и я отыскала в сумочке ключи, когда, хлопнув дверцей, такси укатило.

– Позвольте, дорогая, помочь вам, – вдруг рядом раздался голос Энтони.

Я вздрогнула и выронила сумочку вместе с ключами.

– Какая вы неловкая. Чего вы так испугались? Да, я остался и собираюсь провести остаток ночи в вашем доме, я сознательно иду на эти жертвы, чтобы скорее приняться за дело, конечно, если вы не возражаете, – сказал он, отыскивая внизу ключи и сумочку, в ответ на мою растерянность.

Я еще раздумывала, когда он открыл калитку, взял мой чемодан и уверенно, не взглянув на меня, зашагал к дому.

Остается развести руками и последовать за ним. Интересы дела превыше личных симпатий, то есть антипатий.

– А вы хорошо знаете дом, – была вынуждена признать я, когда он, не включая света, привел меня прямо в спальню и, оставив чемодан, выжидательно посмотрел на меня.

– Естественно, я неоднократно бывал здесь в отсутствие Стива.

– И в этой кровати? – поразилась я.

– Да, вы догадливы.

– А Стив знал об этом?

– Несомненно, но тогда он был абсолютно неревнивым парнем и расставался после этого со своими крошками без всяких сожалений и скандалов. Я всегда удивлялся этому, казалось, у него было каменное сердце, но вы его успешно расколдовали и превратили в обычное, человеческое, которое болит и трепыхается.

– Вот ключи от кабинета. Вы чего-то ждете?

– Да, сейчас вы пойдете к нашему сыну, и я был бы не прочь составить вам компанию.

– И все?

– Ну, если вам кажется, что этого на сегодня недостаточно, то мне хотелось бы еще…

Он сделал шаг ко мне, но я отскочила и поспешно сказала:

– Нет, достаточно, идемте в детскую.

Там должна быть Мэри! Пусть-ка лучше идет впереди, а я уж как-нибудь за этим разбойником. Но не тут-то было, он остановился и прямо спросил:

– Вы меня боитесь?

– Я?

– Да, вы, – усмехнулся он.

– Еще чего?!

– Так какого же черта вы плететесь сзади и шарахаетесь от меня?

– Ничего подобного, я даже могу идти впереди, вот.

– Такого героизма от вас не требуется, дайте вашу руку, в темноте удобнее двигаться вместе, а то вы с вашей «ловкостью» непременно разобьете себе нос и наделаете переполоха, представьте, что подумают о нас ваши люди.

Последнее было заявлено таким вкрадчивым противным шепотом, что я не мешкая протянула ему руку и также шепотом отрезала:

– Ничего они не подумают!

– Неужели? – остановился он.

– Ах, идите, несносный вы человек!

Слава богу, спорить он больше не стал и до детской мы дошли без препирательств и происшествий.

Майк спал, раскинув ручки и столкнув одеяло себе под ноги. Мне почему-то показалось, что его волосы слишком отросли за время моего отсутствия, и я машинально провела рукой по таким же у Энтони. Он повернул голову и спросил:

– Лиз, мне показалось или нет?

– Что? – не поняла я.

– Ну, это самое!

– Показалось, то есть, я хотела спросить, часто вы их стрижете?

– Часто, боюсь, у нас могут быть проблемы, маленьким я не выносил блеска ножниц у себя над ухом, и они отрастали до невозможности, как у девчонки, пока, наконец, отец, выпроводив мать и невзирая на мой рев, не отхватывал мою красоту под корень.

– Надеюсь, этот недостаток не передается по наследству. И отпустите мою руку.

Я была вынуждена это сказать, потому что он продолжал делать вид, что мы еще не пришли. А мне она уже понадобилась, я собиралась поправить одеяло. Наконец-то я поправила и осторожно поцеловала Майка. Нет, ну обязательно повторять, да? Вот, а теперь из-за него Майк заворочался, сейчас проснется и разбудит Мэри, а она так славно храпит. Стоять бы и стоять здесь целую ночь и ни о чем не думать, а завтра бы Стив приехал. Господи, сделай так! Я больше никогда ничего не попрошу и не пожелаю! Честное слово!

– Эй, Лиз, почему вы шевелите губами и закатываете глаза?

– Вы верите в бога?