Через три года геолог работал в нижнем течении Оби и здесь снова столкнулся с тайной неведомых лесных жителей. На нижней Оби, замечает В. Пушкарев, на реках Сыня и Войкар, о них слышали все, но не каждый станет об этом рассказывать первому встречному. Ханты — простой, доверчивый народ, очень осторожный и чуткий ко всякого рода прямолинейным расспросам и насмешкам… В Салехарде Пушкарева познакомили с М. Е. Сенькиной, учительницей, вдовой революционера, отдавшей много сил борьбе с неграмотностью местного населения. «До революции, — рассказала эта женщина, — я с отцом постоянно ездила на промыслы. Мне было тогда двадцать лет, жили мы в Обдорске (ныне Салехард). Нередко останавливались у одного старого ханты недалеко от селения Пуйко. Помню, начался сентябрь, ночи были уже темные, и по ночам часто лаяли наши собаки. Однажды этот лай стал особенно ожесточенным. На вторую ночь такой остервенелый лай собак повторился. Я спросила нашего хозяина-ханты, на кого они так лают, и он шепотом сказал, что это приходит землемер.

— Какой землемер? — не поняла я.

— Этой ночью я покажу тебе, — пообещал он. — Но только смотри на него осторожно — сквозь пальцы. В полночь мы вышли из чума. Уже висела луна, большая, красная. Ждали, наверное, с час.

И вдруг снова лай собак. В нескольких десятках метрах я увидела необычайно высокого человека. Наши чумы окружал двухметровый тальник. Голова и плечи человека возвышались над ним. Он шагал очень быстро, крупно, напролом через заросли. Глаза его горели, как два фонаря. Такого страшного и такого высокого человека я никогда не встречала. Собаки с лаем бросились к нему. Одна, воодушевившись нашим присутствием, подбежала совсем близко. Человек наклонился и, схватив ее, бросил далеко в сторону. Мы услышали только короткий визг и мелькнувшее в воздухе тело. Человек быстро удалился, ни разу не обернувшись.

— Это что, леший? — спросила я старика.

— Не смей говорить этого слова! — испугался тот. — Ты позовешь его. Зови просто землемер. Он приходит сюда каждый год в это время. Одной собаки мы наутро недосчитались».

Все более увлеченный загадкой северных реликтовых гоминидов, В. Пушкарев решает опросить учащихся средних специальных учебных заведений — будущих педагогов, фельдшеров, зоотехников. И что же? На первый вопрос: «Встречался ли у вас в тундре дикий человек?» — из 60 опрашиваемых 48 отвечают утвердительно, 12 — «Не знаю».

На второй вопрос: «Как ненцы называют дикого человека?» — все 60 ответили: «Тунгу». На третий вопрос: «Кто сам или из близких родственников встречал его в недавнее время?» (имелись в виду 60-70-е годы) — четверо ответили, что видели тунгу своими глазами, но на значительном расстоянии, в густых сумерках, детали облика описать не могут. У 19 учащихся его видели отец, дед или братья. И на вопрос: «Как описывают тунгу те, кто его видел?», — отвечали: очень высокий и тонкий, мохнатый, наверное, в шкуре; оглушительно свистит и очень быстро бегает.

Встречали его практически по всему Северу от Оби до Енисея. И не только в этих краях. В Якутии можно также услышать о «диких людях». Здесь их называют чучунаа. Тот же В. Пушкарев летом 1974 года записал несколько рассказов о чучунаа. Вот один из них. Эвенка Т. И. Захарова, 55 лет, работник оленеводческой бригады в южном Верхоянье, вспоминает: «После революции, в двадцатых годах, жители нашего села встретили чучунаа, собирая ягоды. Он тоже рвал ягоды и обеими руками засовывал их себе в рот, а когда увидел людей, встал во весь рост. Он был очень высок и худ, говорят, больше двух метров. Одет й оленью шкуру, босой. Имел очень длинные руки, на голове лохматые волосы. Лицо большое, как у человека, но темней. Лоб был маленький и выдавался над глазами как козырек. Подбородок большой, широкий, гораздо больше, чем у человека. А как похож на человека, только намного выше ростом. Через секунду он побежал. Бежал очень быстро, высоко подпрыгивая после каждого третьего шага».

Кстати, стоит вспомнить и книгу советского этнографа, знатока якутской земли Г. Ксенофонтова «Ураангхой Сахалар. Очерки по древней истории якутов». «Чучунаа — человек, — рассказывает, например, А. Винокуров. — Питается охотой на диких оленей. Ест мясо в сыром виде. Говорят, с дикого оленя целиком сдирает шкуру, как мы сдираем шкуру с песца. Эту шкуру натягивает на себя… Он будто бы живет в норе, наподобие медведя. Голос у него противный, хриплый и трескучий. Свистит, пугает людей и оленей. Люди встречают его весьма редко, часто видят убегающим… Лицо у чучунаа черное, на нем нельзя разобрать ни носа, ни глаз. Чучунаа видят только в летнее время, зимой он не бывает».

В 70-х годах собкор газеты «Социалистическая индустрия» Ю. Свинтицкий разговаривал в одном из поселков Якутии с местным старожилом Христофором Стручковым:

— По нашим речкам и горам сам не ходи!

— Что так?

— Не ходи сам в темноту. Не ходи ночью к реке. Будь осторожен в горах. Живет такой человек — чучунаа. Совсем дикий такой. Ростом — как два Христофора. Сильный, как медведь. В шкуру одевается. Стрелы пускает. Очень трудно его заметить — хорошо прячется чучунаа. Очень трудно от него спастись — быстро бегает чучунаа…

— Красивая сказка, Христофор Михайлович!

— Не сказка вовсе! Сам видел. Два раза. Стрелять, однако, не стал. Видели мы друг друга, вот как я тебя. С ружьем я был — он ружья боится. Днем сам не нападает. Смотрит. Нюхает. Далеко чует чучунаа.

— Не веришь, — огорчился Стручков. — У нас многие якуты знают чучунаа. Меня ученые люди слушали. Рассказы стариков записывали. Они верят нам…

«Сначала совсем нелепым и фантастическим казался мне этот рассказ, — пишет Ю. Свинтицкий, — но вот что запомнил я со слов старого якута. То, что кто-то записывал легенды о чучунаа. Надо было поинтересоваться у специалистов«…Вот свидетельство (1940 года) этнографа А. Савина — со слов 35-летнего Михаила Щелканова из Аллаиховского района. Тот рассказывает, что в округе водится чучунаа. Он велик ростом и очень худ. Имеет привычку подкрадываться к человеческому жилью и красть рыбу. Говорить не умеет, только свистит. Одежда на нем такая, что тесно облегает тело. Однажды Щелканов строил дом в Русском устье. Внезапно, когда Михаил работал, на него кто-то прыгнул. От неожиданности он выронил из рук топор. Но нападающий был очень слаб. Михаилу удалось повалить его и изо всей силы ударить ногой.

Еще один рассказ. Его оставил Г. Васильев со слов И. Слепцова. Запись была сделана в 1945 году в Абыйском районе, тоже в бассейне Индигирки. Слепцов поведал, что однажды был с другом на охоте. Присели отдохнуть, а карабины оставили в стороне. И вот чучунаа украл один затвор. А на другой день оставил его на пне.

Потом, когда Слепцов шел один по тропе, навстречу ему попался «не то черт, не то человек» и стал в него пускать стрелы, быстро, одну за другой, ранил охотника, но не опасно. Вслед за тем чучунаа метнул копье и попал в ногу. Тогда пришлось выстрелить.

Лицо у него, говорит Слепцов, длинное, спина короткая, руки и ноги длинные. А следы он оставляет большие, полукруглые, «как месяц». Одет в оленью шкуру.

А в 1948 году народный судья М. Попов записал рассказ Иннокентия Попова в Жиганском районе. Тот сообщил, что знал семью Очикасовых, у которых чучунаа похитил трехлетнюю дочь. Это сделал «большой человек, вышедший из леса», который затем скрылся в горах.

Через три года девочку нашли. Сначала ее не узнали — на ней была надета тесная мохнатая шкура. Только когда эту шкуру распороли и сняли, поняли, что перед ними шропавшая дочь, которая совсем одичала.

И вот журналист снова беседует с Николаевым. — Я думаю, — говорит он, — что следует обратить внимание на ряд обстоятельств. Почти все свидетели сообщают о чучунаа как о реальности, без фантастических подробностей, свойственных легендам. В рассказах слишком много совпадений в деталях облика, манерах поведения чучунаа.

— Так что ничего необъяснимого здесь нет, — резюмирует Семен Иванович Николаев. — Ведь до сих пор в дебрях Бразилии, Филиппин и в некоторых других местах даже в наши дни находят неизвестные племена. Некоторые уголки Верхоянья по труднодоступности, думаю, могут поспорить с любыми малоизвестными областями. А по климатическим условиям — тем более. Вполне возможно, что здесь нас, ученых, могут ожидать сюрпризы..: Еще одна деталь. «Чучунаа» — это слово можно перевести с одного из местных речений как «беглый», «отверженный». Выразительная деталь!