— Адриан?

Линди сидела на диване, выбрав тот край, что был дальше от окна.

— Я испугалась грома. Он похож на стрельбу.

— Стрельбу! — усмехнулся я.

Может, в том жутком месте, где она жила, стрельба по ночам — не редкость?

— Это всего-навсего гром. Дом у нас крепкий. Ты в безопасности.

Я сообразил, что ляпнул глупость. Какая безопасность, если Линди до сих пор оставалась моей пленницей?

— Я далеко не всегда жила в безопасных местах, — сказала она.

Ее слова подтвердили мои мысли насчет того района.

— Смотрю, ты отсела подальше от окна.

— Думаешь, я пугливая дурочка?

«Только бы мне не спугнуть ее», — подумал я.

— Почему же? Ты, наверное, читала, сколько людей погибает от гроз. Так что это обоснованный страх. Видишь, меня гром тоже разбудил. А чего мы так просто сидим? Я схожу на кухню, приготовлю попкорн, а потом пощелкаем по каналам. Хочешь что-нибудь посмотреть?

— Попкорн — это здорово. Ты можешь сделать две порции? Я очень люблю попкорн.

Я отправился на кухню, похвалив себя за осторожность. Нечего лишний раз пугать Линду своей внешностью, особенно ночью. За эти месяцы мы с Линдой впервые оказались наедине. Рядом с нами все время были то Уилл, то Магда, то они оба. И сейчас мне захотелось, чтобы Линди поверила мне. Убедилась, что я не воспользуюсь ситуацией и не сделаю ей ничего плохого.

На кухне я нашел большой пакет с попкорном. Оставалось только загнать его в микроволновку. Линди пощелкала по каналам и на одном из них нашла старый фильм «Принцесса-невеста

[25]

— Хороший фильм, — сказал я, слушая, как в микроволновке потрескивает попкорн.

— Я его не видела.

— Тебе понравится. Там есть сцены на любой вкус. Я предпочитаю сражение на мечах. Ну а тебе понравится все, что касается принцессы.

Первая порция была готова. Я запустил вторую и вернулся в гостиную.

— Только не считай мои слова… как это называется? Мужским шовинизмом.

— А я не считаю. Ты все равно не поймешь, каково быть девушкой. В общем-то, каждая воображает себя принцессой. Даже если ее реальная жизнь очень далека от этого. И мне нравятся слова в сказках про принцесс: «А потом они жили долго и счастливо».

Фильм этот я видел не один раз и не боялся пропустить начало. Я пошел на кухню, где к тому времени поспела вторая порция попкорна. В моей прежней жизни, когда я приглашал девчонок, Магда готовила попкорн и приносила нам в миске. Я стоял на кухне, раздумывая: сделать то же самое или оставить в пакетах?

— Тебе как больше нравится: когда попкорн в общей миске или в пакетах? — спросил я Линду.

Я даже не знал, где у Магды лежат миски.

— В пакетах вполне нормально, — ответила Линди.

Я принес оба пакета в гостиную. Возможно, Линди не хотела, чтобы наши руки соприкасались, и попросила себе пакет. Я не сердился на нее за это. Спасибо, что выдерживает мое присутствие во время занятий. Я сел на расстоянии фута и тоже стал смотреть кино. Как раз показывали сцену, где пират Уэстли сражался с разбойником Виццини.

— Ты пал жертвой классического заблуждения! — язвительно заявлял с экрана Виццини. — Выступить против сицилийца — значит обречь себя на быструю и неминуемую гибель!

К тому времени, когда Виццини, невзирая на хвастливое заявление, валялся на полу мертвый, я целиком умял свою порцию попкорна. Мне захотелось еще. Похоже, я, как настоящий зверь, постоянно ощущал голод. Интересно, если ко мне вернется человеческий облик, не окажусь ли я толстяком?

— Ты хочешь еще попкорна? — вдруг спросила Линди.

— Не-а. Это ты говорила, что очень его любишь.

— Да. Но ты сделал большую порцию. Давай разделим ее.

— Ладно. — Я пододвинулся ближе.

Линди не вскрикнула и не отодвинулась от меня. Я взял горсточку попкорна, надеясь донести до рта и не рассыпать. В это время гром загрохотал так, что Линди подпрыгнула. Половина оставшегося попкорна просыпалась на пол.

— Ой, извини, — смутилась она.

— Ничего страшного.

Я собрал рассыпанный попкорн в свой опустевший мешочек.

— Остальное замету утром.

— Ничего не могу с собой поделать. Вроде уже не маленькая, а боюсь грома и молнии. В детстве, когда я засыпала, отец куда-нибудь исчезал. Однажды была сильная гроза. Я проснулась, а его нет. Я ужасно испугалась.

— Представляю, каково тебе было. Я тоже просыпался по ночам. Мои родители сердились. Говорили, что мальчики должны быть смелыми, и прочую чепуху. Лишь бы их я оставил в покое… Смотри, тут еще немного есть.

— Спасибо. — Она взяла попкорн. — Мне нравится…

— Что?

— Ничего. Спасибо за попкорн.

Линди сидела так близко, что я слышал ее дыхание. Мне хотелось придвинуться еще ближе, но я не решался. Мы сидели, освещенные мерцающим экраном, и молча смотрели фильм. Только когда он закончился, я увидел, что Линди спит. Гроза стихла. Мне хотелось просто сидеть здесь, охранять ее сон и любоваться ею, как я любовался розами. Но если Линди вдруг проснется, это может показаться ей очень странным. Я и так для нее — странное существо.

Я выключил телевизор. В комнате стало совсем темно. Я поднял Линду на руки, чтобы отнести в ее спальню.

На лестнице она проснулась.

— Что это?

— Ничего особенного. Ты уснула. Я несу тебя в твою спальню. Не волнуйся, я не сделаю тебе ничего плохого. И не уроню тебя. Обещаю. Можешь мне верить.

Я едва чувствовал ее вес. Сильное чудовище.

— Я могу дойти сама, — сказала она.

— Конечно, если ты хочешь. Но мне показалось, ты устала.

— Есть такое.

— Ты мне не веришь?

— Верю. Если бы ты захотел что-то со мной сделать, то уже бы сделал.

— Я не намерен причинять тебе вред, — сказал я.

Значит, все это время ее не оставляла такая мысль? Я невольно содрогнулся.

— Я пока не могу тебе объяснить, зачем ты здесь. Но совсем не для таких целей.

— Понимаю.

Она прижалась к моей груди. Я поднялся на третий этаж. Повернуть дверную ручку, удерживая Линду, было непросто. К счастью, Линди сама открыла дверь.

— Меня еще никто не носил на руках, — сказала она.

— Я почти не ощущаю тяжести. Я очень сильный.

Удивительно, но Линди снова уснула. Как ребенок на руках у взрослого. Она доверяла мне. Я осторожно шел по темной комнате, старясь ни за что не задеть. А ведь для Уилла такая «ночь» длится постоянно. Подойдя к кровати, я опустил Линду и прикрыл ее одеялом. Мне хотелось ее поцеловать. В темноте это было бы проще. Я соскучился по прикосновениям к другому человеку. Со времени прошлогоднего Хэллоуина я никого не брал за руку. Но я не смел воспользоваться сложившейся ситуацией. Если Линди проснется, она мне этого никогда не простит.

— Спокойной ночи, Линди, — сказал я и пошел к двери.

— Спокойной ночи, Адриан, — вдруг услышал я.

— Спокойной ночи, Линди. Спасибо, что посидела со мною. Это было замечательно.

— Замечательно, — повторила она.

Ее кровать скрипнула. Наверное, Линди повернулась на другой бок.

— Знаешь, Адриан, почему-то в темноте твой голос кажется мне знакомым.

Осень становилась все холоднее и дождливее, но меня это не волновало. Главное — теперь я мог говорить с Линди и не бояться, что мои слова насторожат ее или испугают.

Как-то после занятий Линди вдруг спросила:

— А что у тебя на пятом этаже?

Я прекрасно слышал ее вопрос, но сделал вид, будто о чем-то думаю. На пятом этаже я не бывал со времени появления Линды. Для меня этот этаж был символом безнадежности. Сразу вспомнилось, как я сидел там у окна, читал «Собор Парижской Богоматери» и чувствовал себя не менее одиноким, чем Квазимодо.

— Извини, задумался. Ты, кажется, о чем-то спросила?

— Я спросила про пятый этаж. Ты живешь на первом. На втором — кухня и гостиная. На третьем — мои комнаты. На четвертом живут Уилл и Магда. Но я точно помню: в доме пять этажей. Когда мы подходили к нему, сосчитала.