Или не так… он все же придет… И получит по шее! Андрей засмеялся, представляя, как в него полетят тапки и подушка. Да, пожалуй, он еще подумает – требовать выполнения супружеских обязанностей этой ночью или нет. Полина, Полина…

Проведя в парилке около двадцати минут, он перешел в смежную комнату, принял душ, насухо вытерся, обмотал вокруг бедер махровое полотенце, взъерошил мокрые волосы и босиком зашлепал к двери, ведущей в раздевалку. Трудно представить, что за окном конец февраля, до того душно и жарко, сейчас не помешал бы глоток прохладной минералки, но и она наверняка согрелась.

Дернув на себя ручку двери, Андрей перешагнул невысокий порожек и… резко притормозил, точно натолкнулся на невидимую стену. С правой стороны за столом сидела Полина. Ее расслабленная поза говорила примерно следующее: «Дорогой, ну что же так долго? Я устала тебя ждать». Взгляд скользнул по закускам, бутылке шампанского, бутылке вина и вновь вернулся к «обожаемой супруге». В ее глазах кружился смех, но лицо оставалось совершенно спокойным. Наверное, эта картина не была бы столь нереальной и шокирующей, если бы не одеяние Полины. Хотя вряд ли стоит называть одеянием тонкие веревочки и треугольнички, усыпанные мелкими сверкающими камушками… Она в купальнике. Точеная фигура, тонкие руки, длинные ноги, матовая кожа… Необыкновенно красива, такой больше нет… Обручальное кольцо обожгло палец.

– Тебе не холодно? – участливо спросила она, широко улыбаясь, теряя маску невозмутимости.

Андрей почувствовал, как полотенце предательски поползло вниз, и, молниеносно подхватив его, туже стянул на талии.

– Разве может быть холодно рядом с такой женщиной? – профессионально выдал он комплимент, взял стул, развернул его и сел. Сердце неожиданно выдало барабанную дробь, а в голове пронеслась странная фраза, нелепая по сути: «Я бы женился на ней…» – А ты не замерзла?

– Разве можно замерзнуть рядом с таким мужчиной? – Взгляд острой и отравленной стрелой полетел в его сторону. Кажется, она добилась чего хотела – он сбит с привычной волны уверенности, он нервничает, и его глаза горят голодным огнем. Да, смотри-смотри сколько хочешь – не жалко, но не думай, что тебе перепадет хотя бы один кусочек этого вкусного, миндально-сахарного пирожного. Ха! Посмотрим, кто кого.

Андрей прищурился. Она похожа на француженку (на полуголую француженку), есть в ней (даже в полуголой) удивительный шарм. И флюиды от нее идут жгучие… и каждый изгиб тела притягивает взгляд, дразнит, зовет… Но тем не менее она неприступна (хотя почти обнажена). Андрей протянул руку и коснулся пальцами щеки Полины… она напряглась, но не отстранилась.

– Дразнишь меня?

– Нет, – последовал легкий ответ, – просто хотела поужинать с тобой.

Андрей опустил руку и подхватил бутылку шампанского – ну, что ж, почему бы действительно не поужинать? Форма одежды парадная, стол ломится от яств.

– Огурцы хороши! Где брал?

– В магазине, – ответил Макс и тут же получил взгляд, полный осуждения.

– А сам не солишь?

– Не-а… некогда.

– А работаешь кем?

– Да я по связям… с общественностью.

– По каким таким связям? Девок, что ли, курируешь?

– Каких девок? – изумился Макс и тут же заулыбался. – Нет, это не те связи! Я, Василич, статьи рекламные пописываю, информацией кручу-верчу, сайт тоже на мне…

– Сайт?

– А, – Макс махнул рукой и щедро разлил водку по рюмкам – до краев, – не заморачивайся.

Пиво уже закончилось, и веселье шло «по-крупному». Сторож Василич оказался мужиком душевным, уважающим футбол, рыбалку и журналы, напичканные сплетнями. Личная жизнь звезд шоу-бизнеса волновала его столь сильно, что он без запинки мог рассказать, у кого сколько было жен, любовниц, как их звали, где познакомились и чем дело закончилось. Две стены на крохотной кухоньке от пола до потолка были обклеены радостными лицами знаменитостей, вырезанными из журналов.

Жил Василич здесь давно и очень дорожил своими служебными обязанностями и небольшим личным имуществом, скопившимся за эти годы. Он с гордостью предъявил коллекцию хрустальных рюмок и фужеров, доставшихся в подарок от хозяина дома № 18 («Забирай, говорит, я-то пить бросил, а тебе пригодится»), новенький электронож, тоже подарок, но только от владельца дома № 23 («Моя дура, говорит, сыр этой бензопилой режет, унеси с глаз долой, а то нервы у меня не железные»), и собственноручно сделанную тумбочку. «Три ящика, и каждый выдвигается», – похвастался сторож, демонстрируя Максу «фантастическое» скольжение ящиков – туда-сюда.

Но большим минусом для Василича являлось одиночество. «Ни одна сволочь же не заглянет, не спросит, как я тут… выпить не предложит!» – возмущался он, любовно поглаживая прохладную бутылку «беленькой».

Макс изначально не собирался пить вместе со сторожем, но, войдя в «тяжелое» положение Василича – ну не с кем человеку злоупотребить, – кивнул и принял не только пива и водки, но еще и предложение заночевать на кухонной кушетке. «Булька на цепи, – успокоил разомлевший Василич, – так что ночью в уборную бегай спокойно».

Через час Макс уже обожал сторожа и клятвенно обещал не забывать его и наведываться как можно чаще.

– Давай теперь о личном. – Василич выпил залпом водку, занюхал черным хлебом и добавил: – Ядреная, зараза! Что у тебя там за любовь приключилась?

– Не у меня, – Макс мотнул головой, икнул и тоже жахнул водки. Схватил огурец и торопливо захрустел им. – У друга моего… беда стряслась… Женился.

– Ну-у-у, это еще не страшно. Я, правда, женат не был, но люди рассказывали… Вроде не плохо там… ну, это самое…

– В браке, – подсказал Макс.

– Точно!

– У них все очень непросто… понимаешь, ему нужно… у-у-у… ее…

– Понимаю, – важно ответил Василич, – а кому ж не нужно? Дело это… хм… нормальное – природой установленное.

Макс поднял голову и посмотрел на Василича уважительно – вот ведь человек какой! С лету сечет! И объяснять ничего не надо.

– Он сейчас здесь… живет… третий дом от… слева… не, справа… Они там вдвоем.

– Ну! – не поверил Василич.

– Ага, а я, значит, к тебе…

– Выпьем?

– Выпьем. – Макс разлил еще водки, намазал паштетом кусок белого хлеба и продолжил: – А я ему помочь должен… романтики добавить, понимаешь…

– Молодец. За счастье молодых! – Василич крякнул, пригладил усы и потянулся к рюмке. – Долгой им совместной жизни! И в горе, и в радости, так сказать.

– Точно, – выдохнул Макс и после очередного чоканья опрокинул рюмку в рот. И тут же в висках застучали молоточки, а в глазах поплыло. Это за что он выпил? За длительное счастье молодых?

«Андрюха, прости! Прости, друг, если сможешь!»

Обычный семейный ужин – она в купальнике, а он в махровом полотенце.

«Интересно, как много она мне позволит?»

«Интересно, когда он начнет приставать?»

Полина встала, обошла стол и замерла, демонстрируя достоинства своей фигуры, распаляя, соблазняя… Андрей открыл шампанское и, не отказывая себе в удовольствии, «сорвал» взглядом с нее купальник.

– Мне, пожалуйста, полный бокал, – Полина улыбнулась, подошла ближе, остановилась.

«За руль, похоже, она садиться не собирается… Останется?»

– Хорошо, что я совершенно случайно купил вино и шампанское.

– Да, и как это пришло тебе в голову?

– Сам не знаю.

Полина подошла еще ближе, развернулась, взяла бокал.

– За нас.

– За нас, – согласился Андрей, сделал один глоток, помедлил секунду, а затем допил шампанское до дна. Он тоже сегодня не собирается садиться за руль, и тост слишком хорош, слишком значим.

Дотронувшись до запястья Полины, медленно скользя рукой по ее руке вверх, Андрей поднялся со стула…

Бокал Полины тоже пуст – она поставила его на стол и приготовилась к «битве». Пусть расслабится, пусть понадеется, пусть поверит, а она скажет «нет». Что сейчас между ними? Завязки, треугольники мягкой тонкой ткани, стразики ее купальника. Еще пари, салон, клуб… много чего. Но, несмотря на это, Андрей рядом, совсем рядом: его дыхание обжигает щеку, его пальцы прикасаются к плечу, его глаза требуют… И ее тело уступает, тянется вперед, поддается… Но разум уверенно тащит назад. Нет, она пришла не для того, чтобы соглашаться, она пришла – отказывать.