Пантомима, обязанная донести нечто вроде «Да не умею я с этой штукой обращаться и вообще боязно мне за такие штуки браться!» нарвалась злобную гримасу в исполнение его друга и потянувшуюся к теперь уже аж целому посоху руку. Раз уж сибирский татарин польского разлива умудрился внезапно усилить свой дар в несколько раз, то ему следовало отвыкать от прежней модели ведения боя и использовать полученные преимущества на всю катушку. Намек Стефан понял и жезл взял, пусть и с некоторой неохотой. Олег же забросил на плечи мешок с золотыми побрякушками и деньгами, а после дополнил свои привычные револьвер и два одноручных топора двухметровой деревяшкой, которая имела несколько сколов и царапин, полученных за время эксплуатации, но все равно представляла из себя магический аккумулятор достаточной емкости, дабы со своими прежними силами он заполнял бы его до верха месяца два или три. Хотя нет, пожалуй гораздо быстрее, ведь этот артефакт, в отличии от его старой батарейки не только не разряжался со времением, но и мог полностью самостоятельно заполниться доступной энергией до краев, причем всего за пару суток.

Путь до острова на удивление прошел без неприятностей, если не считать за таковые необходимость периодически всплывать, чтобы подышать, да постоянно пытающуюся просочиться в рот горькую морскую воду. Активно перестреливающиеся корабли все еще продолжали играть в кошки-мышки, отдалившись километров на десять или даже больше. Если с них кто-то и выпал, то делал он это либо вдалеке, либо очень тихо и незаметно, а качающийся на волнах мусор в виде деревянных щепок или опустившиеся на дно снаряды никому не мешали.

-Фух, - Стефан устало плюхнулся на песок, стоило лишь ему отойти от кромки прибоя метров на десять. – Как думаешь, стоит нам прямо сейчас осмотреть остров или дождемся сначала темноты и немного отдохнем? Торопиться нам в принципе не с руки, еще несколько часов без нормальной пищи я уж как-нибудь вытерплю, поскольку дым от костра могут заметить, а худеть дальше мне уже просто некуда.

-А я бы сказал, что ты на одной только рыбе все-таки умудрился вернуться килограмм десять-пятнадцать из того центнера, который потерял оправляясь от ран, - из последних сил пошутил Олег, ковыляя в сторону зеленой стены тропического леса. – Вставай, нечего разлеживаться. Вдруг у кого-нибудь на кораблях пушка случайно в нашу сторону повернется…Хотя темноты подождать можно. Все меньше шансов, что на каких-нибудь аборигенов случайно наткнемся и насмерть с ними разругаемся.

Ворчал Олег больше для порядка, сам не очень веря своим словам. Сейчас двое вынужденных путешественников должны были находиться в относительной безопасности от идущего на море боя, поскольку гипотетические наблюдатели наверняка во все глаза следили за противником, а измеряемую километрами дистанцию в этом мире для открытия огня считали абсолютно неприемлемой для легкой и средней артиллерии. Примерно такой, которую устанавливают на гражданских кораблях или даже пиратах, что на них охотятся. Или подавляющего числа боевых заклинаний, исключая высшую магию, для сотворения которой обычно использовались силы по меньшей мере десятка объединившихся в круг чародеев. А тяжелые дальнобойные орудия или готовый повоевать магистр нужной специализации имелись не то, что не на каждом тяжелом военном корабле – не в каждой крепости!

-Это если мы друг-друга с ними еще вообще поймем, кем бы они ни были, - заметил Стефан, с заметным трудом поднимаясь обратно на ноги. Даже его улучшенному организму длительный сеанс подводного плавания вместе с грузом дался очень тяжело.

-Мы на двоих владеем русским, английским, китайским и польским, - перечислил Олег, которого проблемы коммуникации волновали меньше всего. Люди, если им сильно надо, вообще одними жестами и гримасами договориться могут хоть до объявления войны, хоть до заключения брака. – Уж объяснимся как-нибудь, особенно учитывая, что первые три – языки мировых сверхдержав, с представителями которых мореплавателям волей-неволей приходится регулярно сталкиваться.

Остров буквально кишел жизнью, пусть и тропической, несколько непривычной обитателям северных шировт. В ветвях росших едва ли не сплошной стеною в нескольких десятков метров от линии прибоя деревьев орали на разные голоса яркие птицы среди которых, вроде бы, имелись и попугаи нескольких видов. По песку бродили туда-сюда грозно поводящие большими клешнями крабы: от таких, которые могли бы проиграть схватку таракану до хитиновых мини-танков размером с небольшой табурет. По стволам пальм туда-сюда бегали ящерицы всех цветов радуги…Впрочем, довольно быстро аборигены данного участка суши стали избегать тех кустов, где устроились на отдых два русских путешественника. А кто проявлял излишнее безрассудство или любопытство – оказывались съедены.

-Да как в тебя столько лезет то?! – Шепотом возмутился Олег, переворачивая над выкопанной в песке ямкой, где без всяких дров плясало созданное его волей пламя, палочку с кусками нанизанной на неё змейки, при жизни бывшей примерно полутора метров длинной и очень ядовитой. Ну, судя по бросающемуся в глаза ало-черному окрасу, стопроцентно являющемуся мерой предостережения. Впрочем, мага-егеря грозное шипение и отравленные зубы не напугали – подобранный с земли камешек, брошенный его рукой с расстояния нескольких метров, разнес башку пресмыкающегося ничуть не хуже пули. – Остановить, тебе же плохо станет!

-Не фтанет, - прочавкал Стефан, жадно пожирающий шашлык, который был скорее горячим, чем прожарившимся. Для обычного человека это могло быть опасно как минимум несварением желудка, но обладатель улучшенного организма мог не бояться за свое здоровье. Во всяком случае, Олег сканировал его организм уже трижды и пока не нашел никаких значимых признаков недомоганий. Впрочем, чародей и без того знал, что пищеварительная система его друга модифицирована не меньше, чем мышцы и способна выдержать хоть средней паршивости отраву, хоть кору дерева, хоть неумеренный приступ обжорства. – Фто такое фалких фять-фефть килограмм мяфа на мой молофой и фастущий органифм?

-Да тут скорее все десять-пятнадцать! – Возмутился Олег, который успел наесться даров природы еще час назад. И несколько задолбался прожаривать очередную дичь, которую маг-егерь умудрился добыть практически не с ходя с места и даже без использования магии, оружия или инструментов. Изголодавшемуся сибирскому татарину польского разлива не требовались столь презренные вещи, чтобы доказать окружающему миру, что он царь природы и достоин стоять на вершине пищевой цеци. Попробуй сейчас оспорить у него это место какой-нибудь дурной лев – и Олегу пришлось бы учиться готовить блюда из кошатины. – До змеи были попугаи размером с упитанных цыплят. До попугаев не то опоссум, не то лемур. До этой пушистой крысообезьяны – гекконы…Что было до ящериц, я разглядеть не успел, так как ты сожрал его слишком быстр и, по-моему, еще живым!

-Лягуфка, - прочавкал Стефан, а после с трудом сглотнул набитое в его рост мясо и потянулся за новой порцией шашлыка. – Или жаба, только не сильно крупная! Но я её обезглавил, ободрал и выпотрошил! Я же не варвар…

Наконец-то дорвавшийся до нормальной в его понимании пищи Стефан жрал как не в себя. Причем травки, фрукты и прочие растительные дары природы мага-егеря не интересовали принципиально, хотя Олег и смог заметить метрах в ста от их укрытия нечто, весьма смахивающее на кокосовую пальму. Ну, чем еще могли быть волосатые и чуть продолговатые шары на вершине подобного дерева?! Но от предложения проверить их спелость сибирский татарин польского разлива отказался с презрительной миной на лице. Его интересовало только мясо! Причем к источнику животных протеинов, по идее не столь уж и сильно отличающихся от той же самой рыбы, Стефан оказался совсем не привередлив. Олегу, например, крылышки попугаев показалось какими-то жестковатыми, а неведомая зверушка черно-белой окраски и повышенной пушистости, возможно являющаяся очень дальним родичем скунсов, пованивала мускусом.