Наконец наступил момент, когда мне все-таки пришлось отстраниться от обворожительного тела возлюбленной.

— Айран, нам с Квагшем нужно отлучиться на пару часов. Видишь ли, мы с ним в Лагоре по делу… крайне важному делу… можно сказать, жизненно важному. Извини, но я не имею права посвятить тебя во все его тонкости. Это не означает, что я тебе не доверяю, просто это не моя тайна, и я не вправе широко распространяться по этому поводу.

— И не нужно ничего говорить, — томно потянулась Айран. Я уже начал было успокаиваться, но тут она безапелляционно заявила: — Только одних я вас никуда не отпущу.

— Ты хочешь отправиться с нами? — моему удивлению не было предела. — Но…

— Возражения не принимаются, я пойду с вами, а заодно прослежу, чтобы ни одна сучка не покусилась на мою собственность. — При этих словах она позволила себе такое, о чем из соображений врожденной стеснительности я лучше умолчу.

— И все-таки… — вновь подал голос я.

— Никаких «все-таки» и прочих отговорок! — не терпящим возражения голосом заявила Айран. — Отныне ты мой мужчина, я твоя женщина и должна всюду следовать за своим господином и повелителем… — Услышь эту фразу от какой-нибудь другой женщины, я бы, наверняка, собрал свои манатки и немедленно рванул куда глаза глядят. Но сейчас столь откровенное покусительство на мою свободу расценивалось мной как вполне естественное явление, мне очень импонировало, что такая немыслимо красивая женщина назвала меня своим мужчиной и где-то даже немножечко ревнует. — А, Федь? Возьмешь меня с собой? Ну, пожалуйста! Я ведь все-таки какая-никакая, но чародейка и смогу постоять не только за себя, но и за вас с Квагшем. В крайнем случае, прикрыть вам спины или всадить обидчику нож под ребро. Ну же, Федюня?!

— Хорошо, милая. — Как— то уж очень быстро сдался я — наверняка без магии-шмагии не обошлось. — Только собирайся быстро, времени у нас в обрез.

— Сей секунд, мой вождь и повелитель!

На то, чтобы сполоснуться обсохнуть и одеться нам понадобилось не более десяти минут. Таким образом, у нас в запасе оставалось около получаса — вполне достаточный срок, чтобы даже пешком добраться до квартала златокузнецов. Вообще-то топтать ноги я вовсе не собирался. В Анаране едва ли не на каждом шагу можно поймать свободный экипаж, владелец которого готов доставить состоятельного клиента хотя бы на самый край света.

Тем временем в гостиную заявился Квагш. По его словам все это время он медитировал в прогретом солнцем бассейне, умудряясь при этом посредством своего длинного языка отлавливать вкусных мух, жуков, бабочек, стрекоз и прочих летающих инсектов.

Отчего-то именно эта строчка из некогда популярной песни самого знаменитого в России нью-йоркского таксиста пришла мне в голову, когда наша троица приблизилась к внушительного вида каменному особняку, ярко освещенному изнутри и снаружи, с огромной светящейся вывеской над парадным входом: «Единорог и девственница». Вполне возможно, по причине того, что, в этот момент здоровенный вышибала из тех самых клыкастых образин, что служат в Инквизиции Лагора выводил из заведения изрядно подвыпившего буяна человеческой наружности.

Нежно так выводил, но уверенно. Сразу видно, профессионал с большой буквы, похоже, сам из бывших стражей общественного порядка. Буян, как и положено по статусу, буянил: дрыгал ногами, пытаясь достать до земли, махал руками, выкрикивал всякие непотребства. Вышибала без видимых усилий удерживал его за скомканный ворот костюма на расстоянии вытянутой руки и тихим голосом пытался наставить на путь истинный. Однако неугомонный клиент продолжал махать конечностями и оглашать улицу отборным матом. В какой-то момент терпение вышибалы лопнуло. Он подошел к фонтану, расположенному неподалеку от входа в заведение, и пару раз мокнул дебошира в неглубокий бассейн. Водные процедуры подействовали лучше всяких слов. Клиент перестал дрыгаться, и, выпучив глаза, с ужасом воззрился на клыкастую физиономию своего мучителя.

— Итак, господин, вы собираетесь оплатить ваш счет или нам вызвать инквизиторов? — ставя мокрого мужчину на ноги, спросил вышибала.

— С-с-сколько с меня? — поинтересовался до конца не протрезвевший гражданин.

— С учетом разбитой посуды, порчи мебели и хлопот, связанных с вашим умиротворением, пять империалов.

— Пять империалов?! — Похоже, означенная сумма привела присмиревшего буяна в чувства. — Так это же грабеж среди бела дня!

Вообще-то, насчет «бела дня» он слегка преувеличивал. К тому моменту над Анараном уже сгустились сумерки, и на темнеющем на глазах небосводе одна за другой стали зажигаться по южному яркие немигающие звезды.

— В таком случае, нам придется вызвать стражу, и уверяю вас, с учетом штрафа за нарушение общественного порядка, расходов, связанных с доставкой к магу-целителю и его услуг по вашему экстренному вытрезвлению, вам придется заплатить намного больше.

Я не завидовал парню. Ясен пень, что набедокурил он от силы на пятьсот синедролей, и теперь его попросту разводят на бабло. С другой стороны, деваться ему некуда, окажись он в застенках Инквизиции, с него сдерут куда больше пяти империалов, если и вовсе не обчистят. И все-таки мне было его не жалко: потерял контроль, сам виноват, как говаривал герой одной очень известной новогодней комедии: «Надо меньше пить».

— Ладно, решим вопрос полюбовно, — уныло пробормотал окончательно протрезвевший буян и полез в карман за кошельком.

Сцена взаиморасчетов ускользнула от нашего внимания, поскольку я, Айран и Квагш вошли в заведение через двери, распахнутые услужливым швейцаром-лагорийцем генеральской наружности. За свою внимательность бравый пожилой усач не был обойден благодатью — пара серебряных монет из моей ладони мгновенно перекочевала в необъятные карманы его маршальского мундира.

Доктор алхимии и медицины, еще не появился. Я не особо расстроился по этому поводу, поскольку уж очень хотелось кушать. Было бы неплохо, если бы этот скользкий тип задержался как минимум на часок — этого времени мне и Айран (о Квагше я умолчу) как раз хватило бы основательно заморить червячка.

Нас встретили как дорогих гостей, в соответствии с нашими пожеланиями усадили у окошка неподалеку от входа в зал и в течение пятнадцати минут обслужили в самом лучшем виде.

Пока выполняли наш заказ, я хорошенько осмотрелся вокруг. На мой взгляд, архаичное понятие «таверна» совершенно не соответствовала имиджу данного заведения. Здесь не было крепких дубовых столов и неподъемных лавок, по стенам не горели чадящие факелы, пол не посыпан опилками, на огне огромного очага не жарилась туша дикого тура или кабана, да и очага как такового тут не было. Короче говоря, наблюдалось полное отсутствие средневекового антуража, присущего, например трактиру «Мандрагора», пожалуй, самому популярному из всех здешних заведений подобного рода. Зато тут имелись огромные зеркала в бронзовом обрамлении на стенах и даже на потолке, помещение было освещено сотнями плавающих в воздухе магических светильников, пол каменный мозаичный, мебель изящная не без вычурности, ненавязчивая музыка в исполнении квартета виртуозов, состоящего из иномирян — гуманоидов.

Зал был заполнен примерно на две трети. В подавляющем большинстве посетителями были лагорийцы, по всей видимости, местные златокузнецы. Многие пришли с дамами, но были и чисто мужские компании. Представители местной элиты кузнечного дела были все как на подбор бородаты, стрижены под горшок, обстоятельны в выпивке и еде, иначе говоря, кушали спокойно, без суеты пили не пьянства ради. Чем-то они мне напоминали российских купцов второй половины девятнадцатого столетия, только без ненужного куража и великоросского выпендрежа. Были также здесь иномиряне, в подавляющем своем большинстве обезьяноподобные гуманоиды из неведомых мне миров. Если быть точным, единственным негуманом оказался мой стажер. Следует отметить, что воспитанных в духе терпимости по отношению к иномирянам лагорийцев ничуть не смущало присутствие в общественном месте ни мыслящих обезьян, ни представителя племени разумных земноводных, поскольку хоть местные и смотрели на всех чужаков свысока, прекрасно осознавали, что их материальное благополучие зиждется исключительно на инородцах.