Когда я оторвался от созерцания, настроение моментально испортилось, а в мозгу всплыл недавний разговор.

– Мне очень жаль, – развела Лин руками. – Но боюсь, что я не могу ничего сделать. Это невозможно, но твои раны не желают закрываться, как будто какой-то паразит тянет из тебя энергию. Я все тщательно проверила и ничего – сила выходит в мир и растворяется в нем. И… у меня не получается остановить это.

– Но разве вообще ничего нельзя сделать? – новость оказалась для меня сильным ударом, и голос стал быстро срываться на визг. – А как же магия, ведь ты говорила, что с этим справился бы и ученик. Так почему ты говоришь, что ничего не можешь сделать? Попытайся еще раз, попробуй другие заклятья, поищи ответ в книгах. Сделай хоть что-нибудь, я не хочу умирать…

– Не могу, – очень тихо ответила она. – Мои чары не действуют. Я перепробовала все известные мне заклинания, всю ночь изучала книги, но так и не нашла ответа. Я хотела бы помочь, но не могу.

Я хотел закричать на магичку, но не сделал этого. Не сделал, потому что поймал ее взгляд и все понял. Она действительно очень хотела помочь мне и из-за своей неспособности сделать это чувствовала за собой огромную вину. Наверное, будь у нее возможность выбирать, кому из нас двоих жить, а кому умереть чародейка, не раздумывая, пожертвовала бы собой. Но этой возможности у нее не было, и сейчас она была вынуждена отводить глаза. Потому что это был мой смертный приговор. Я несколько раз глубоко вдохнул и заставил себя успокоиться.

«А ну соберись, ничтожество! Раз уж тебе осталось совсем чуть-чуть так хоть проживи оставшееся время достойно, чтобы мне в аду за тебя не было стыдно, – сам к себе обратился я. – Помни, ты человек, и это ДОЛЖНО звучать гордо. Так будь же достоин!»

Как ни странно, помогло. Эти мысли принесли спокойствие и умиротворенность. Теперь я был готов. Поэтому, когда я задал главный на данный момент вопрос, мой голос даже не дрожал.

– Сколько? – ровным голосом спросил я и, боясь, что меня не поймут, пояснил. – Сколько мне еще осталось? Вы ведь можете сказать хотя бы приблизительно.

– Я не знаю точно, – стала путано отвечать она. – Рана все время изменяется, потеря энергии то усиливается, то вдруг спадает. Точно сказать невозможно…

– Сколько? – железным голосом повторил я свой вопрос.

– Хорошо, – сдалась Лиин. – Если процесс не удастся повернуть вспять, то у тебя будет примерно недели две, максимум месяц и… мне действительно очень жаль.

Даже наследие казалось бы всесильного древнего мага ничем не могло мне помочь. Как бы это ни было для меня мерзко, но артефакт способный без труда поднять полуразрушенную крепость из праха в данном случае оказался бессилен. Почему так произошло? Я не знал. Возможно, создатель Бельтара Миирнес Реформатор просто никогда не сталкивался с подобными проблемами и потому не внес в книгу необходимых чар. Может быть дело было в другом. Например, душа покойного герцога слишком сильно приросла к моей и когда пришло время уходить она просто оторвала кусок от меня. Очень может быть все из-за того, что я слишком поздно обратился за помощью. Быть может, приди я к магам со своей проблемой сразу после того, как остался в теле один, они могли бы что-нибудь сделать. А может и нет. Кто знает. Может я сам «расковырял» рану до такого состояния. Может, нельзя было пользоваться остатками сил Истинного герцога, не обладая их энергетической поддержкой. Возможно именно это стало моей фатальной ошибкой…

«Впрочем, не все ли равно, – мысленно воздохнул я. – Ведь что бы не послужило причиной, это в любом случае ничего не меняет. В Бельтаре нет ничего, способного мне помочь, и я лишь зря потратил трое суток на поиски в нем спасения. А ведь это время можно было использовать с большей пользой. Например, хорошенько развлечься. Перед смертью…»

– Месяц, – твердил мой приговор ветер.

– Ты обречен, – вторили ему птицы.

«Да, я обречен, – подумал я. – И был обречен, едва лишь попав в этот мир. Только в книгах обычный человек из другого мира способен выжить. На самом же деле любой иномирец обречен. Некоторым не хватило смекалки, чтобы выжить. Другие не сумеют выучить чужой язык. Третьи попадут на обед диким зверям. А я… а мне просто не хватило самую малость удачи. Ведь не зря же мне так не везло все это время: то безумный призрак, то эта чертова книга, а теперь вот дырка в душе. Почему все сложилось именно так? Почему моя судьба решила вновь сменить лик? Почему из владетельного дворянина я вдруг превратился в обреченного на смерть? Неужели я сделал что-то не так?»

Но сколько бы я не думал, ответ даже и не думал появляться. Зато мысли одна мрачнее другой так и норовили овладеть разумом. Они кружили вокруг меня сотнями, и когда я отгонял одну, другие в ту же секунду устремлялись на штурм моего сознания. Но я пока держался и не позволял пессимистическим настроениям овладеть мной, хоть это давалось с трудом. Наверное, потому я и не заметил, как подошел Рангар.

– Не надо бояться смерти, – вдруг произнес он. Еще день назад я бы вздрогнул от неожиданности, но теперь мне уже было все равно. – Она лишь изменение состояния, позволяющее достичь совершенства.

– Я не боюсь смерти, – ответил я с облегчением – сейчас я был рад отвлечься от мрачных мыслей. – Но и умирать просто так не хочется.

– Владыка никого не забирает раньше срока, – истово произнес Рангар – он искренне верил в свои слова.

«Мне бы его веру, – мельком подумал я. – Хотя почему бы и нет. Хоть отвлекусь»

– Знаешь Рангар, когда человек становится на краю гибели и не находит выхода0 он обращает свой взор к иным силам. Он обращается к богам. Поэтому расскажи о своей вере, может быть в ней я смогу найти для себя что-нибудь, – попросил я.

– О, я знал, что ты заинтересуешься, – воодушевился он. – Чаша Истины никогда не ошибается в своем выборе. Она еще за неделю показала мне твой приход. Поэтому я ждал твоего вопроса. Как жаль, что у тебя осталось так мало времени. Не будем тратить его попусту. Слушай…

Рангар замолчал, собираясь с мыслями, а когда он вновь заговорил, его глаза горели огнем истинной веры. Он не просто верил в то, что говорил – он жил этим.

– Когда Творец создавал миры, он хотел, чтобы его творения встали с ним на одну ступень. Именно для этого во всем сущем Он заложил стремление к совершенству. Но тогда Творец еще был неопытен, и поэтому позволил своим созданиям жить вечно. Прошли тысячи лет, и Творец вновь наведался в свой первый мир, он надеялся найти там своих новых братьев, но ошибся. Его творения стремились к совершенству, но не могли его достичь. Груз прожитых лет был поистине велик, но он не изменял душу, как задумывалось Творцом. Тогда Создатель выбрал одного из своих первых детей и наделил его силой изменять души. Он сделал его своим помощником, тем самым навсегда лишив того возможности стать на одну ступень с Собой. Так появился наш Владыка и смерть. Теперь души запоминали собранный за всю жизнь опыт и изменялись. Творец был рад. Правда, имелся небольшой изъян – после перерождения существа забывали свою прошлую жизнь и вместе с нею цель. Но у Творца было много времени – он готов был ждать. Поэтому он отправился творить другие миры, а Владыка остался. Рангар на пару мгновений замолчал, чтобы перевести дыхание.

– Тысячи лет спустя Владыке наскучило сидеть в одном мире, и Он отправился в путешествие, – продолжал он. – А чтобы осмотреть как можно больше миров, он разделил свою сущность на сотни отдельных сущностей. И одна из них однажды попала в наш мир. Тогда здесь шла страшная война между другими богами, поэтому появление Владыки не пришлось им по душе. Боги боялись, что Владыка поддержит противника. Поэтому, однажды они попытались его убить. И это им почти удалось. Они смогли уничтожить тело Владыки и изгнать его из мира. Но это стоило миру очень дорого. Тогда из разрушенного тела вырвалась сама сущность Смерти и пожрала целый континент. Все, что от него осталось, – это Южный архипелаг.