В принципе капитан Кристофер Хоуп был человеком вполне порядочным. Экипажи, с которыми ему приходилось работать, любили и уважали его. Он никогда не страдал излишним самомнением. Проведя почти два десятка лет в космосе, Хоуп на собственном опыте усвоил нехитрую истину: будешь задирать нос – окажешься в дерьме. Тем более работая на разведывательных кораблях. Там шкура каждого зависит от соседа, с которым идешь в одной упряжке. Хоуп при надобности мог исполнять обязанности компьютерного техника, инженера, врача и кого угодно. Обладая спокойным и уживчивым характером, он прекрасно ладил и с начальством, и с подчиненными. Пусть выполняемая им работа порой не заслуживала названия чистой, но в том не было его вины – он выполнял приказы.

Только об одном он вспоминал с неприятным осадком в душе. Года четыре назад в одной из недавно основанных колоний, удаленной от Солнечной системы на сотню парсеков, вспыхнула эпидемия. Эта планета в системе Веги была идеальна для заселения: кислородная атмосфера, вода, низкий уровень радиации. За восемь лет туда перебралось почти двадцать тысяч человек. И вдруг на этой благополучной планетке началось черт знает что. Вначале поступали сообщения о вспышках непонятной болезни, уносившей ежедневно десятки жизней. Прибывший туда отряд биологов и спасателей погиб почти полностью в первый же день. Эпидемия охватила центральное поселение колонии, из уцелевших городков сообщали, что и у них появились заболевшие, а многие из колонистов хотели эвакуироваться, благо имелись собственные космические корабли. Правительство и руководство «Уэйленд-Ютани» настолько испугались возможности распространения эпидемии в других колониях, что приняли конфиденциальное решение уничтожить обитателей планеты. Эту миссию сомнительного свойства возложили на Хоупа. Его корабль расстрелял поселения ядерными ракетами. Тот факт, что больше половины населения Дэлирама – так называлась колония – было не заражено, прошел мимо внимания отдающих приказы. А всю историю списали на взрыв вышедшего из строя реактора энергоустановки. Дэлирамская трагедия надолго засела в памяти капитана Хоупа – но приказ есть приказ…

Гибель колонии Хадли на Ахеронте заставила всплыть эти давние воспоминания. Похожий сценарий. Только на Ахеронте взорвался атмосферный процессор, вот и вся разница. Что же произошло на самом деле, Хоуп не знал, хотя его предположения были недалеки от истины. Ему отчасти было известно о существовании Чужих. Хиллиард сообщил капитану о цели экспедиции – тщательно обследовать территорию Фиорины (по крайней мере, вначале), а также попытаться отловить экземпляр чужого живого существа. Если, конечно, оно там найдется. Что это за существо – Хиллиард подробно не объяснил, но ясность того, что именно непонятный Чужой более всего интересует Компанию, вызвала в воображении Хоупа образ клыкастого монстра, почему-то смахивающего на персонажа древнего романа ужасов – собаку Баскервилей.

Потом, как выяснилось, на Фиорине никого в живых не осталось, и руководство, получив какие-то засекреченные приказы из центрального офиса «Уэйленд-Ютани», приказало направиться к LV-426.

На сегодняшнее совещание Хоупа не пригласили, но еще до его начала он получил новые инструкции. Очередная смена курса. Ну что же, на Ахеронт так на Ахеронт.

«Патна» начала разворот. По левому борту зажглись сопла микроракетных двигателей, и массивный нос корабля величественно поехал вправо. Светочувствительные элементы системы внешнего слежения отыскали среди мириадов звезд свет маленькой Z-3 и подали сигнал в командный отсек. Незамедлительно на экране компьютера появилось сообщение: «ПЕРЕОРИЕНТАЦИЯ ЗАКОНЧЕНА, ОРИЕНТИР ОБНАРУЖЕН. ПОВОРОТ ПО РЫСКАНЬЮ НА 29'45"».

Далее все было просто и знакомо. Найдя ориентир – свет необходимой звезды, – электронный навигатор направлял корабль в нужный сектор Галактики. В этот район лучи Z-3 шли сотни лет, и звезда успела сместиться на порядочное расстояние. Приближаясь к ней, компьютер будет корректировать курс корабля по ее свету, искаженному временем и пространством. По достижении окрестностей звезды гипердвигатели будут отключены, и лишь тогда потребуется вмешательство капитана. А за состоянием корабля в гиперпространстве, пока люди спят, будет наблюдать робот-андроид, обычно входящий в состав экипажа корабля. Однако на этот раз андроида на борту почему-то не оказалось. Вернее, он был, но не функционировал, и Хоуп уже собирался позвонить робототехникам и намекнуть, что до вхождения в гиперпространство осталось несколько часов и робот ему скоро понадобится.

Хоуп только потянулся к коммуникатору, когда мелодичный звонок сообщил, что в отсек пришли посетители. Как Хоуп ни старался, он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что роботы серии «Бишоп» один к одному напоминают своего создателя. Вот и сейчас он сидел в кресле и, хлопая глазами, смотрел на стоявших перед ним Хиллиарда и андроида. Правда, на одном был дорогой костюм, а на другом – военная куртка, а под ней синяя рубашка в клетку, но по лицу и фигуре – вылитые близнецы.

– Бишоп, – представил Хиллиард своего спутника. – Он будет замещать вас во время гиперпрыжка. У него имеется квалификация пилота-навигатора. Бишоп, это капитан Хоуп.

– Очень приятно. – Хоуп приподнялся с кресла и пожал синтетику руку. – Вам уже приходилось летать на кораблях такого типа?

Бишоп многозначительно промолчал, и капитан не стал переспрашивать, решив, что «Патну» вряд ли доверят начинающему пилоту. Ну не признаваться же, что «Сулако» был единственным кораблем, на котором работал Бишоп со дня своего «рождения». Там он выполнял обязанность первого помощника, но фактически являлся капитаном. По документам его начальниками являлись командиры военных подразделений, которые перевозил «Сулако», однако в дела навигации и пилотирования они никогда не влезали, да и вообще старались ему не мешать. Андроид был единственным отвечавшим за корабль и груз. «Патна», как уже понял Бишоп, была кораблем куда большим и сложным, тем более и командовал ею человек. Ну что ж, придется поработать здесь.

Утром Логинов, как обычно, принял смену у своего коллеги, выпил традиционную чашку кофе, ознакомляясь в это время с состоянием своих подопечных, вернее, подопечной.

Ну-с, как там поживает наша уважаемая Мария Викторовна Семцова? Кровь, дыхание, работа сердца и мозга в норме, регенерация тканей идет полным ходом. Логинов еще раз с удивлением отметил про себя, какой крепкий организм у этой женщины. Питание она по сей день получала внутривенно, но если все будет нормально, то уже сегодня ей можно будет дать сок с мякотью и хлеб.

Доктор повернулся к пульту. На отдельных экранах высвечивалась энцефалограмма, показания о работе сердца, кривая температуры, кровяное давление. Все близко к норме. Прекрасно. Теперь можно и пойти пообщаться. Автодоктор автодоктором, но больной самой виднее, лучше ей или хуже. Да и положительные эмоции тоже не помешают.

Врач встал, надел маску и вошел в палату. Семцова лежала с закрытыми глазами, но мгновенно повернулась, услышав шаги.

– Рад вас видеть, – приветливо сказал Федор, присаживаясь на край кровати.

– Добрый день… – прозвучало в ответ.

– Ну, как вы себя чувствуете? – поинтересовался Логинов, отметив, что сегодня пациентка выглядит гораздо лучше – исчезла мертвенная бледность, появился блеск в глазах, да и голос звучит куда бодрее.

– Спасибо, доктор…– Она замялась.

– Федор. Называйте меня просто. Ну, если хотите – Федор Николаевич.

– Спасибо, Федор. – Женщина слабо улыбнулась. – Лучше. Только страшно хочется есть. И курить.* Я могу попросить сигарету?

– О нет. Поесть мы вам сегодня дадим, но курить вам пока нельзя. Органы после операции восстанавливаются не сразу.

– Я была слишком плоха? – спросила Семцова.

– Когда вас прооперировали, можно было смело говорить о возможном переходе клинической смерти в биологическую. Все решали секунды… Но зачем вам это знать? Теперь вам лучше, и это главное.