Картина не изменилась. Крышки двух гибернационных капсул разбиты, осколки и подсохшая кровь на полу, а в сами капсулы Семцова решила не заглядывать. И без того тошно. Иноземный рейдер уничтожен, все Чужие на LV-426 превратились в пар, даже замысел с «военным переворотом» удался. После оставалось лишь вернуться на Землю… И что же?
Почти половина вернувшихся с Ахеронта «волкодавов» погибла, руководство экспедиции вместе с Хиллиардом – тоже (так им и надо!), крейсер кишит размножившимися с невероятной быстротой Чужими. А если Бишоп не сумеет взорвать корабль, то «Патна» через несколько десятков часов вынырнет из гиперпространства в Солнечной системе. Естественно, прибудут спасатели… О том, что произойдет затем, и думать не хотелось. Вот вам и «исследовательская экспедиция».
От бессильной злости Семцова схватила со столика первый попавшийся предмет и изо всех сил швырнула в стену. Выбор оказался не самым удачным – небольшая ампула с аммиаком брызнула сотнями стеклянных осколков и каплями нашатыря. Отсек наполнился неприятным запахом, но медтехник с врачом и биологи ни единого слова не сказали.
Логинов, прекрасно понимая, что происходит с Семцовой, удивлялся, каким образом она еще держится на ногах. Доктор тоже смертельно устал и теперь хотел только одного: забыть навсегда этот проклятый Ахеронт, Чужих, всю эту гнусность, случившуюся за последние несколько суток… И не совершать того, что по молчаливому соглашению он делал вместе с Ильиным и биологами.
Медтехник, сохраняя на лице отрешенное выражение, вскрыл обе разбитые капсулы гиперсна, и сейчас они все вчетвером упаковывали в черные пластиковые мешки останки людей, погибших после того, как их грудные клетки разорвали выбирающиеся из тел носителей маленькие Чужие. Когда работа была завершена, врач вопросительно посмотрел на остальных.
– Ну, – буркнул он, – что станем с ними делать? Не оставлять же тут…
– Надо отнести наверх, в грузовой зал «Патны», – хрипло проговорила Семцова, не глядя на Логинова, – взрыв крейсера их… похоронит. – Она пересилила себя и, наклонившись, взялась за край мешка. – Ну что стоите? Беритесь! Понесли.
Зал над шлюзом по-прежнему пустовал. Никого. Ильин осторожно выглянул из-под крышки люка и вылез по трапу наверх. Семцова и биологи подали ему первый мешок с телом, затем второй, вышли наверх сами и вместе оттащили черные свертки к ближайшей стене. Двое кликнутых десантников обеспечивали безопасность, наблюдая за отсеком.
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа…– пробормотал Логинов, касаясь тремя пальцами лба, – покойтесь с миром.
– Аминь, – подтвердила Семцова и дернула врача за рукав: – Давайте обратно, мало ли что…
Все спустились в челнок, и шлюз снова отгородил людей от пространства крейсера.
Маша сжав кулаки отправилась в кабину пилота, даже не взглянув в сторону медицинского блока.
…Бишоп мгновенно развернул кресло и, вскинув винтовку, хотел было выстрелить в появившегося в проеме неожиданного гостя. Человеческий силуэт, вернее, даже не один, а два. Капитан Хоуп, поддерживая раненого Баулина, втащил его в отсек и моментально закрыл дверь в коридор. Солдат, лишившись опоры, сполз по стене на пол. На «волкодава» было жутко смотреть: волосы опалены, бронежилет разодран, правый рукав куртки просто отсутствует, а на плече глубокая рваная рана, из которой сочится кровь. Хоуп выглядел получше, по крайней мере не был ранен. Но выражение ужаса с лица капитана не сходило.
– Я знал, что здесь кто-то должен находиться, – выдохнул капитан, вытирая рукавом пот с шеи. – Бишоп, что происходит на корабле? Откуда взялись эти вонючие твари?
– Долго объяснять, – коротко ответил андроид. – Капитан Хоуп, окажите любезность, перевяжите господина Баулина, а я тем временем займусь необходимым делом. И никаких вопросов больше.
Хоуп, быстро обыскав десантника, вытащил из его нагрудного кармана пакет первой помощи и начал бинтовать рану, изредка кидая удивленные взгляды на Бишопа, ведущего диалог с мозгом корабля. Баулин же сквозь зубы поносил всю родословную Чужих, вплоть до атомов металла, включенных в структуру их клетки, такими словами, что привыкший за много лет службы на флоте к подобным речениям капитан морщился.
Бишоп, закончивший сложную операцию с компьютером, наконец смог слегка отвлечься.
– Что с вами случилось, Хоуп? Отчего вы живы?
– Интересный вопрос, – ощерился капитан, затягивая бинты. – Я сидел в своей каюте – специально попросил этого русского лейтенанта поместить меня отдельно – и был там, когда началась чертова стрельба. Наверное, пуля попала в замок, с дверью пришлось повозиться. В коридоре – настоящее побоище, никого нет. Я думал, все погибли. – Хоуп выругался, да так, что даже у примолкшего на секунду Баулина округлились глаза. – Потом я встретил вот его, едва живого, притащил сюда. Простая история. Могу я узнать наконец, в чем дело? Эй, Бишоп?
В этот момент андроид нажал на клавишу «ENTER». На мониторе сияли красным слова команды: «ОТКЛЮЧЕНИЕ СИСТЕМЫ ОХЛАЖДЕНИЯ РЕАКТОРОВ А; В; С; 0; ВЫПОЛНИТЬ НЕМЕДЛЕННО».
Экран очистился, а через секунду на нем вспыхнуло:
«КОМАНДА ВЫПОЛНЕНА. УГРОЗА РАСПЛАВЛЕНИЯ СЕРДЕЧНИКОВ РЕАКТОРА. НЕУПРАВЛЯЕМАЯ ТЕРМОЯДЕРНАЯ РЕАКЦИЯ ЧЕРЕЗ 18 МИНУТ. ПОДТВЕРДИТЕ КОМАНДУ „ДА"/ „НЕТ"».
Бишоп нажал «ДА». Появилось «ВЫПОЛНЕНО».
– Поднимайтесь! – Андроид вскочил с кресла и бросился к Баулину, помогая тому встать. – «Патна» очень скоро разлетится на элементарные частицы.
– Что-о? – Казалось, Хоуп сейчас упадет в обморок.
– А вы, полагаю, мечтаете попасть в желудки Чужих, капитан? Надо успеть добраться до челнока. Все остальные наши уже там. Ну давайте же, Хоуп, не время причитать над своей посудиной! – Бишоп поднял за здоровую руку Баулина и открыл дверь в коридор.
В этот момент во всех помещениях «Патны» полыхнули аварийные огни и завыла сирена, подтверждая слова андроида. Процесс перегрева реакторов стал необратимым. Через полтора десятка минут крейсер перестанет существовать.
Оба лифта находились на этаже и ждать кабину не пришлось. Андроид подтолкнул свободной рукой капитана, несколько шокированного известием о неожиданной эвакуации, втащил в лифт Баулина, усадив его на пол, и надавил самую нижнюю кнопку. Блестящие створки сошлись, едва слышно заурчали моторы наверху, и кабина медленно поползла вниз.
– «Патна» стоит семь миллиардов долларов…– сокрушенно бормотал Хоуп, покачивая головой. – Это был мой последний полет перед пенсией… Если после следствия и суда меня не засадят лет на двадцать пять, а попросту уволят без пособия и рекомендаций, буду считать, что повезло.
Баулин посмотрел на капитана исподлобья, скрипнул зубами и, не выдержав, прорычал через силу:
– Заткнитесь, мистер, а? Станете писать мемуары, кучу денег заработаете!
Хоуп, не обратив внимания на вопиющее нарушение субординации, лишь отмахнулся. Бишоп, растянув рот в невеселой улыбке, снова поддел капитана:
– Озаглавите книгу «Я и Чужие». Бестселлер обеспе… Опять двадцать пять! Да сколько можно?!
Неожиданно лифт резко остановился, кабина резко дернулась, послышался скрежет металла о металл. Спустя еще секунду погасли основные лампы, и освещение теперь давал только небольшой аварийный индикатор. Голос информационной системы, донесшийся из динамика над кнопками этажей, вежливо напомнил, что экипажу предлагается немедленно покинуть корабль.
– Это они? – Капитан ошалело взглянул на Бишопа, мигом сообразившего, что снова случилось непредвиденное, и уже вскрывавшего панель управления. – Нам не выбраться…
– Подержите винтовку, сэр, – монотонным голосом ответил андроид, даже не посмотрев в сторону Хоупа. – Сейчас разберемся. Времени у нас полно…
Баулин снова прошипел несколько интересных словечек, которых Бишопу доселе слышать не приходилось, и наконец добавил на английском:
– Ненавижу американцев! Прекрасный трехместный гроб, господа! И вдобавок кремация за счет «Уэйленд-Ютани»!
