Повсюду вдруг ожили аварийные устройства, замигали сигнальные огни и зазвучали сигналы тревоги. Не было никого, кто мог бы услышать эти звуки, но это не влияло на реакцию «Сулако». Он выполнял свою работу согласно установленной программе. Тем временем из образовавшегося отверстия в полу продолжал сочиться дым.

На вершине цилиндра Хикса продолжало истекать «кровью» чудовище.

Раздался неестественно спокойный женский голос:

— Внимание! В криогенном отсеке накапливаются взрывоопасные газы. В криогенном отсеке накапливаются взрывоопасные газы.

За потолочными перекрытиями загудели вентиляторы, втягивая густые клубы дыма. Из теперь уже мертвого существа продолжала сочиться кислота.

Вдруг под полом что-то взорвалось. Мелькнула ослепительная вспышка, за которой последовал сноп ярко-желтого пламени. Остатки газа смешались с темным дымом, заполнившим камеру. Неопределенно замигали верхние лампочки.

Вытяжные вентиляторы остановились.

— Пожар в криогенном отсеке, — сообщил все тот же невозмутимый женский голос. — Пожар в криогенном отсеке.

Из потолка, вращаясь, словно миниатюрная пушка, выдвинулся наконечник с отверстием. Он остановился, нацеливаясь на пламя и газ, вырывавшиеся из отверстия в полу. Через мгновение пламя под действием воды утихло.

Из основания наконечника посыпались искры. Поток воды ослаб, затем превратился в одиночные капли.

— Противопожарная система повреждена. Противопожарная система повреждена. Вентиляционная система повреждена. Пожар и взрывоопасные газы в криогенной камере.

Тотчас оживились моторы. Четыре функционирующих криогенных цилиндра поднялись на гидравлических опорах. Замигали их аварийные огни, и цилиндры начали передвигаться в дальний конец помещения. По-прежнему пронзенное осколком стекла, мертвое чудовище соскользнуло на пол.

— Всему персоналу явиться на АСК[2] — настаивал монотонный голос. — Предупредительная эвакуация через одну минуту.

Двигаясь один за другим, цилиндры вошли в транспортную трубу и на высокой скорости пересекли внутренности корабля, пока не появились перед шлюзом правого борта, где автоматические подъемники должны были погрузить их в аварийный спасательный корабль. Сквозь лицевой иллюминатор цилиндра было видно, как передернулось во сне лицо Ящерки.

Вспыхнули сигнальные огни. Заурчали моторы. Несмотря ни на что, продолжал говорить все тот же голос:

— Все АСК будут выброшены за борт через десять секунд. Девять…

Закрылись внутренние люки, открылись внешние. Голос продолжал обратный отсчет.

При счете ноль произошли два события. От корабля отделились десять АСК, девять из которых были пусты. Одновременно с этим взаимодействие скопившихся внутри криогенной камеры газов с пламенем, прорывающимся из проеденных кислотой дыр в полу, достигло критической точки. На краткое мгновение левый борт «Сулако» вспыхнул, представляя собой огненную имитацию далеких звезд.

Взрыв основательно встряхнул половину АСК. Полностью лишившись управления, два из них начали кувыркаться. Один из них описал широкую дугу, которая привела его назад к только что покинутому кораблю. Приблизившись к грузовому отсеку, он не затормозил, а на всей скорости врезался в борт «Сулако». Второй, еще более мощный взрыв потряс корабль. Поврежденный корабль накренился, но продолжал двигаться вперед, периодически извергая снопы искр и разбрасывая по безупречно чистой пустоте расплавленные и покореженные куски своего непоправимо покалеченного тела.

В это время на борту спасательного корабля, в котором разместились четыре криогенных цилиндра, постоянно мигали контрольные и сигнальные устройства. Маленькие, менее сложные компьютеры АСК вовсю пытались предохранить содержимое от воздействия последнего взрыва. Сам корабль был цел, но пострадало более чувствительное оборудование.

Он пытался выяснить положение дел у материнского корабля, но поскольку сделать этого не удалось, АСК принялся проводить сканирование ближайшего пространства. На середине беглого осмотра оборудование вышло из строя, но тут же было восстановлено с помощью резервных систем. «Сулако» находился далеко от проторенных фотонных путей, его миссия привела его на край области, исследованной человечеством. Присутствие людей на этом участке космоса было отмечено, но оно было редким. Их сооружения находились на очень большом расстоянии друг от друга.

Разведывательный компьютер АСК что-то обнаружил. Это был не очень-то удобный, но единственный выбор при сложившихся обстоятельствах. Ведь корабль не мог точно установить, сколько он сможет еще проработать при таких серьезных повреждениях, полученных им. Его основной задачей было сохранение находившихся на нем человеческих жизней. Курс был выбран.

Фиорина, конечно, была не очень-то привлекательна на внешний вид, но зато во всем секторе Нероид она была единственной, имеющей действующий маяк. Поэтому информационные устройства АСК выбрали этот постоянный сигнал. Дважды поврежденная навигационная система сбивалась с волны, но все равно следовала выбранному курсу. И дважды сигнал появлялся вновь. Информация о Фиорине была скудной и устаревшей, что обуславливалось ее изолированным положением и особым статусом.

«Фиорина „Фурия“-361, — констатировал компьютер. — Завод по очистке минеральной руды внешнего покрова. Исправительно-трудовое заведение с максимальным уровнем надежности».

Все эти слова предназначались для пассажиров, которые, увы, не могли их прочитать.

"Требуется ли дополнительная информация?»

— запросил компьютер. Но когда никто вовремя не нажал на нужную кнопку, экран покорно погас.

Спустя несколько дней АСК вошел в мутно-серую атмосферу места своего назначения. От темных облаков над поверхностью планеты веяло чем-то неприветливым. Никаких зеленых или голубых пятен, никаких признаков жизни. Но каталог указывал на присутствие человеческих сооружений. К тому же прерывавшийся ранее сигнал радиомаяка перешел в постоянный.

Бортовые системы продолжали отказывать с обескураживающим постоянством. Компьютер АСК изо всех сил пытался держать аппарат под контролем, включая то одно, то другое резервное устройство. Над пустынными посадочными площадками двигались облака цвета угольной пыли, а в холодных закупоренных постройках угрожающе отражались атмосферные молнии.

Компьютер пытался осторожно посадить АСК. Для этого не требовались какие-то сверхусилия. Он работал бы так же и при ясном небе, и при более мягком ветре, и если бы оборудование работало исправно, а не давало регулярные сбои.

Прибор, отвечавший за посадку аппарата, не среагировал на команду снижения, а для повторного захода не было ни времени, ни силы, которая смогла бы это реализовать. Получив изображение неровной, сильнопересеченной местности вокруг радиомаяка, компьютер попытался совершить посадку на относительно гладком песчаном берегу.

Но дополнительные источники энергии не отвечали на запрос. Компьютер продолжал выполнять все сам. Такова была его работа. Но АСК все равно упал прямо в море недалеко от берега.

Крепления и переборки внутри корабля пытались поглотить энергию удара. Металл и углеродные композиты застонали под действием сил, на противостояние которым они не были рассчитаны. Поддерживающие опоры треснули или погнулись, стены покосились. Компьютер сконцентрировал все свои усилия на сохранении четырех цилиндров. В создавшейся критической обстановке ни на что другое времени не оставалось. О себе компьютер не заботился. Самосохранение не входило в круг его задач.

Поверхность Фиорины была такой же скучной, как и ее небо. Среди ее черно-серых камней завывали ветры. Несколько скрюченных представителей флоры, укрывшиеся в углублениях среди скал, раскачивались на ветру. Потоки дождя бороздили поверхность холодных луж.

Безжизненные формы тяжелых машин дополняли мрачный ландшафт. Погрузчики, транспортеры, огромные экскаваторы и подъемники покоились там, где их оставили, слишком массивные и дорогие для того, чтобы эвакуировать их с невероятно богатого месторождения, где когда-то требовалось их присутствие.