— А тезис о том, что лучшая оборона — это нападение, слыхал? Акил и Грендам — блестящие психологи и умеют овладевать массами. Тот же Грендам в два счета докажет, ну даже тебе, что мор и голод, посланные пресветлым Ааааму за грехи, многажды лучше, чем здоровье и сытость Обращенных, выкупленные теми у демонов Тьмы. Уверен, что без Леннара и его ближнего круга вожди сардонаров быстро подберут ключики к Обращенным. К тому же там, и даже в Академии, немало колеблющихся и попросту изменников, перебежчиков…

— Да знаю, — отмахнулся комендант. — Сам видел таких у Акила.

— Вот именно. Если поселить дикаря в хороший дом, одеть его в костюм и дать хорошую пищу, он все равно останется дикарем, даже если очень захочет приобщиться к благам цивилизации. А если таких дикарей много и их подогревают такие мастера бунта, как Акил и Грендам… Можешь не сомневаться, рано или поздно сардонары ворвутся в Центральный пост корабля, как они ворвались в Горн! И вот тогда Акил, который очень восприимчив ко всему новому, попытается взять действительно ПОЛНУЮ власть над Кораблем! С упором на оружие! Примет на службу всех самых компетентных людей, проведших годы в Академии и затем на ее действительной службе. И…

Комендант Гамов потер затылок и проронил негромко:

— Он много говорил о том, что здесь неподалеку находится огромный новый мир. Бывшие Обращенные провели его в одну из Пещер тысячи призраков, где хранятся Зеркала мира. Так красочно они именуют местный аналог боковых иллюминаторов с видом на космос…

— Да, я тоже слышал, что у Акила есть планы перебраться в мир более просторный и светлый, чем этот затхлый мирок, — заявил Элькан. — Для реализации этих планов ему потребуются несколько большие возможности, чем прыть сотни гареггинов на гравиплатформах и убойная сила десятка плазмобоев. И у него будут эти возможности, если мы не примем мер. Сообразно чему я разработал план уничтожения Акила и всей верхушки сардонаров.

— А, примеряешь к себе хрестоматийную голливудскую роль спасителя мира? Лавры Брюса Уиллиса череп не жмут?

Элькан пропустил мимо ушей эти скептические ремарки.

— Акил из числа тех извергов, которые очень четко соизмеряют свои желания со своими возможностями. То, как действуют сейчас его люди, выдает его уверенность в будущем успехе. Взятие Горна и падение Первого Храма только укрепили в нем это чувство. Ты находился с ним рядом, но ты не понял. Если бы не было у Акила этой уверенности, он бы тебя убил. Как убил бы тех землян, чьи жизни он держит в залоге за твою службу. Это будет куда страшнее власти Храма, Костенька! — Элькан поднялся в полный рост, и лицо его сделалось серым, неживым, и только глаза сверкали матовым блеском ночного окна. — Акил и Грендам должны быть умерщвлены. Но к ним не подобраться… к ним сейчас не подобраться, для того и нужны мне комплектующие к Большим транспортерам, чтобы довести до ума свою работу по переброске живой плоти в заданное место. Чтобы разом возникнуть там, где он не будет ожидать нападения, и искрошить в бефстроганов этих тварей!

— У тебя же есть действующий аппарат, дядя Марк. Наверное, именно при его помощи ты перебросил человека сюда, в крепость, как ранее — в тот злополучный хлев.

— Того аппарата нет, он остался в блоке, контролируемом Обращенными, — вздохнул Элькан, присаживаясь на корточки и одной рукой опираясь на пол. — А обратиться к ним, даже в Академию, я не могу — буду мгновенно убит, ведь я числюсь личным врагом Леннара в так называемом «бледном списке» Академии. Мое имя рядом с именами Грендама и Акила… Нет. Я могу рассчитывать только на себя и своих людей. — Он устремил на Гамова загоревшийся взгляд. — И на тебя, на тебя, верно?

— Я же слуга Акила, как ты сам недавно сказал. Элькан уже не слушал:

— Просто я полагаю, что, если Леннар жив, мы сможем реализовать план Заусс, план-два, в полном объеме.

Комендант спросил:

— Что же это за план Заусс?

— Это превосходный стратегический план…

— Разработанный очень скромным человеком.

— …стратегический план, который снимет все вопросы. Задачи земного проекта «Дальний берег» локальны, мелки. План Заусс решит ВСЕ. План этот таков: после смерти Акила и Грендама мы при помощи Больших биотранспортеров, упор на «био», перебрасываем на Землю все вменяемое население Корабля. Отсев будет незначителен, гм… После этого несколько компетентных людей отводят звездолет на орбиту, скажем, Урана… или даже довольно Нептуна…

— И там, конечно…

— Взрывают.

— А что же будет с этими компетентными людьми? Дядя Марк, ты намерен подобрать их из числа потенциальных самоубийц?

— Нет, они не умрут. Большие биотранспортеры перебросят их на Землю за сутки до запланированного взрыва. Правда, при увеличении преодолеваемого расстояния увеличится и смещение темпорального вектора, — пробормотал Элькан. — Они попадут в прошлое Земли не на пять, а, скажем, на сорок лет и смогут насладиться «холодной войной» между СССР и США… Гм… Но это суть мелочи в деле, где решаются судьбы двух цивилизаций.

— А великолепный Леннар, конечно, единственный, кто знает коды и пароли, активирующие самоуничтожение Корабля? — с глухо рокочущей в голосе иронией отозвался комендант Гамов.

— Да… Самое смешное — да. Есть еще нюансы…

Но о нюансах поговорить не пришлось. Без предупреждения, без стука, в свойственной ей бескомпромиссной манере вошла мадемуазель Камара, с ней Абу-Керим и несколько людей с неприкрытыми лицами, которые не были знакомы Гамову. Впрочем, угадать их местное происхождение было несложно.

В пальцах одного из них, словно живая, извивалась фосфоресцирующая трубка, по которой пробегали сполохи зеленого огня.

Элькан обернулся.

— В чем дело?

— Элькан…

— В чем дело, почему прерываете важный разговор?

— У нас тоже важный разговор. Ваш, быть может, и повременит, а наш нет.

Это говорил человек со светящейся длинной трубкой в руке. Он едва доставал до плеча высокой Элен Камара, у него была большая голова со скошенным лбом и маленькие зеленые, проницательные глаза. Это был один из представителей множества народцев, населяющих Нижние земли, а именно Кринну.

— Мы сделали экспресс-анализ, — сказал он. — Ошибки быть не может, мы отработали методику еще в ту пору, когда я числился в Академии Обращенных. Мы прогрели эту крепость. Абу-Керим лично вспорол брюхо того гареггина. Гарегг уничтожен. Но фиксируется аура еще одного гарегга. Он где-то здесь, в теле одного из нас. Мы проверили тех скотов из гарнизона, хотя я сразу сказал, что среди них не может быть гареггинов. Остается только одно. Точнее — один. Он. — И человек из Кринну указал на коменданта Гамова.

Элькан издал горлом недоуменный басовый звук. Потом окинул Гамова внимательным взглядом и снова посмотрел на группу вошедших:

— Ты что такое мелешь, Бер-Ги-Дар?

— Я говорю правду, — ответил криннец, и выступившая вперед Камара произнесла:

— Он говорит правду, и я сама дралась с ним несколько минут назад. Выучки ему, конечно, недостает, но скорость и пластика впечатляют. Такие скорость и пластика даются лишь от природы и потом совершенствуются годами. И я, серебряный призер чемпионата Европы девяносто седьмого года по фехтованию, говорю это вам, почтенный профессор Крейцер!

Элькан повернулся к Гамову, и тот махнул рукой:

— Пусть говорит. Тем более что говорит правду. Да, я гареггин. Я имел возможность это остро почувствовать, в том числе и в твоем присутствии. Ну как же… Помнишь, недавно ты тут рассуждал о том, в КАКИХ мучениях предстоит умирать гареггинам? Дескать, те, что заражены по распоряжению Акила, слишком мало носят в себе эту священную гадость, еще никто не умирал. Ну вот. Я был заражен.

— К-когда? — растерянно пробормотал Элькан. — Кем?.. Или по собственной…

— Ну на тот момент, конечно, не по собственной воле. А насчет КЕМ, так это вы, братцы, приготовьте коврики, чтобы мягко падать пришлось. Если хочешь, Абу-Керим, можешь переводить этим гаврикам.