Старикан молча ударил его лбом в переносицу, а когда Гаро со сломанным носом попятился к двери, вырвал у того трепещущую, словно живая, трубку-ин­дикатор, и тут Гаро показалось, будто в тусклых и слов­но истертых временем глазах старика заструилось упругое пламя гнева. Не метафора — Гаро видел его воочию. Шак оставил в покое своего бывшего сорат­ника по Обращенным и бросился к «красному колпа­ку», зарывая кинжал в одежды и выхватывая из ножен саблю, более действенное оружие...

Несмотря на лишний вес и склонность к болтовне, Шак был хорошим и храбрым воином, прекрасно обу­ченным, весьма опытным. Но выучка и опыт не помог­ли, когда длинноносый старик в красном колпаке раз­вернулся так, что взлетели, раскрываясь веером, его одежды, и растопыренные пальцы его левой руки уда­рили набегавшего Шака под подбородок. Гулкими толчками выкатывалась из разорванной шеи кровь, когда толстый дворцовый страж, уронив оружие, упал и схватился обеими руками за горло. Старик накло­нился и, мгновенно разыскав спрятанный было кин­жал, которым Шак собирался прикончить Зиндара, почти не глядя пустил его в Гаро. Тот мотал головой, ослепленный, оглушенный мощным ударом в перено­сицу, и потому перехватить летящее в него метатель­ное оружие (а этому обучен любой из дворцовой стра­жи дайлемского дауда) не сумел.

Получив клинок в сердце, Гаро вслепую прошел еще два шага и уже мертвым повалился прямо на труп Шака.

— Ну и колпак...— пробормотал кто-то из присут­ствующих в зале кабачка и тут же примолк.

Зиндар, не приближаясь, впрочем, к человеку в красном колпаке (ни у кого уж не повернулся бы язык произнести слово «старик»), спросил:

— Ты кто?

Человек в красном колпаке наклонился и взял у стражника оружие.

— Ты гареггин? — продолжал выспрашивать Зин­дар.— Что-то... непохож. Хотя и на старика тоже... Прячешься? Сейчас многие прячутся, идут в бега. Жизнь такая, клянусь Леннаром!

Хозяин Снорк потерянно переминался в ноги на ногу у стены. Именно к нему, а вовсе не к любопытст­вующему Зиндару обращены были слова длинноносо­го в красном колпаке:

— Твои посетители останутся живы, потому что ни в чем не виноваты, кроме того что их угораздило оказа­ться в это время в этом месте. В этом городе, в этом году. Ты тоже останешься жить, хозяин Снорк, потому что твои пьяные речи в большинстве своем оказыва­ются правдой. Да и под невинной личиной может ока­заться кто угодно...

— Мне кажется знакомым твой голос,— влез Зин­дар,— вот теперь, когда ты говоришь нормально, а не кудахтаешь по-стариковски. Мы с тобой не...

— А вот ты,— повернулся к нему человек в красном колпаке,— отправишься за своим другом Шаком. Ведь вы вместе служили Леннару и Обращенным, а потом дружно их предали. Нехорошо вас разлучать.

— А, вот как ты заговорил, носатый,— ничуть не испугавшись, в тон этой угрозе произнес Зиндар и тот­час же выволок из кожаных ножен здоровенный кли­нок, судя по массивности и особенностям отделки сра­ботанный кузнецами Ланкарнака.— Ну пусть так. Сейчас проверим, у кого из нас аппетитнее потроха. Только сразу предупреждаю, я...

— Да знаю — прошел подготовку в Академии,— пе­ребил его собеседник.— Это и плохо.

— Ты, верно, не любишь Обращенных, в особенно­сти бывших? Сардонар, гареггин Акила? — оскалился Зиндар.— Подослан в Дайлем разведать, что к чему?

Неудивительно, что у тебя такая прыть в бою. Только я, так и знай, не такой, как... э-э-эхррр!..

Последние слова, произнесенные хрипло и с рас­становкой, Зиндар выговаривал, уже получив под реб­ра короткий колющий удар саблей. Не помогли ни вы­учка, полученная у Обращенных, ни опыт, приобре­тенный в странствиях. У человека в красном колпаке была совершенно нечеловеческая скорость, что и по­нятно, все-таки в нем был выявлен гареггин.

— Убери трупы в подсобку,— коротко приказал он хозяину Снорку, одним резким движением сдирая бе­лые одежды дайлемита с Гаро и накидывая себе на пле­чи.— Моли своих богов, что остался жив, любезный. Просто и так довольно уже крови.

Сопя, трактирщик выполнил приказ.

— Но... я же не хотел... Простите, если сказал что-то необдуманное,— выговорил Снорк, стараясь не гля­деть на то, как его непонятный гость переоблачается, стоя к нему спиной.

— Да нет. Потому и оставляю тебя в живых, что ты был ПРАВ. И про Обращенных, и про самого Леннара, который исчез, и так, что лучше бы ему не появляться вновь, потому что будет только хуже.

Снорк стоял тихо, моргал и слушал. Переодевшись в одежды Гаро и вооружившись его саблей, человек развернулся и двумя шагами перемахнул к стене, где стоял хозяин трактира. Хозяин Снорк затаил дыхание и между двумя ударами сердца улучил момент и быстро вскинул глаза, взглянув в лицо неизвестному. Нижняя часть этого лица, конечно, уже была закрыта, однако же верхняя... Глаза, лоб, брови. Лицо страшно переме­нилось. Старческие глаза, тяжелые морщины и седые волосы исчезли. Кожа была смуглой и нежной. Только в глазах уцелело что-то от недавнего носатого старика в красном колпаке. Наверное — усталость.

— Можешь считать, что ты напророчил, и вот я пришел. И теперь будет только хуже.

При этих словах Снорка ударило изнутри раз и дру­гой, а сердце упало куда-то во внутренности и заледе­нело. Снорк рванулся и, петляя как заяц и выставив вперед голову, ничего не видя, помчался, не разбирая дороги. Выметнувшись на улицу и обратив окровав­ленное и бледное лицо свое к высоким остроконечным зданиям и высоченным минаретам, гордости Дайлема, иглами вонзающимся в серое небо, хозяин Снорк за­бормотал:

— Ох, куда же я, за что же мне?.. Неужели это в са­мом деле ОН?

Человек в одежде дворцового стражника стоял у него за спиной. Снорк замолчал, задохнулся. До него долетели слова:

— Со мной пойдешь...

Земля, страны и континенты

Генерал Ковригин сидел у телевизора.

Он сидел так вот уже две минуты, и эти две минуты были первыми за последние несколько недель, когда он вот так сидел дома на диване и рассеянно смотрел на экран, где дикторша зачитывала анонс сегодняш­них новостей. Так или иначе, но почти все они крути­лись вокруг проекта «Дальний берег», на текущий мо­мент полностью проваленного. Потеря двух кораблей и экипажа обшей численностью в сорок девять человек — такой катастрофы еще не знала космическая эра, торжественно открытая человечеством в середине два­дцатого века.

Генерала Ковригина заботило не столько то, о чем неустанно вещали СМИ, а то, о чем СМИ умалчивали, да и не могли говорить, потому что никакой информации о научной группе Виноградова и проводимых им экспериментах не было и быть не могло! Вошла жена:

— Саша, что же ты не раздеваешься? Будешь обе­дать?

— Да мне скоро снова уходить,— ответил он.

— Домой ночевать придешь или опять...

— Опять.

Она села рядом с ним и, сложив руки на коленях, проговорила:

— Ты совсем скоро сойдешь с ума со своей работой. Мама говорит, что ты курируешь какие-то исследова­ния по разработке нового оружия, которое будет испо­льзовано против этих... ну на орбите Луны. НЛО.

— Ну откуда твоя мама все это может знать? — с ноткой раздражения спросил он.— Даже генеральские погоны и личное знакомство с президентом не гаран­тируют меня от того, что теща знает больше меня!

— Между прочим, президенту всегда нравилось, как мама готовит,— сказала Ковригина.— Правда, это было, когда он еще не избрался... Саша, тебе нужно бо­льше отдыхать. В конце концов, ты уже несколько лет не был в отпуске и...

— Да какой отпуск?! — воскликнул он.— Какой от­пуск, если мне завтра лететь в Санкт-Петербург, а от­туда в Париж?!

— А, вот ты и раскрыл тайну своих перелетов,— с мягким упреком произнесла она.— Саша, дочь окан­чивает школу, а ты даже ни разу не поинтересовался...

— Я же звонил проректору,— ответил он.— По-мо­ему, я сделал все, что ты просила, Лена.

"...Запланирован визит президента США в Санкт-Петербург, где состоится...» — донеслось из те­левизора. Ковригина быстро взглянула на мужа, а по­том сказала: