— А куда мы идём сейчас? — спросила девочка, глядя на могучие спины кагэми-фурри.

— Мы идём подготавливать твоих дрррузей к Мусабидже, — с хитрецой в голосе произнёс шаман.

***

Последние дни перед испытанием прошли для Хеседа и Гебуры в режиме усиленных тренировок. Способствовали этому ещё и различные предложения, поступающие от Векса и Ансацу. И если первый искренне искал способы улучшить навыки соратников, то второй так же искренне издевался. Пока фурри сражались, бегали, таскали тяжести, т'эрка осматривала местность.

Древо-дом Овсу располагался в глубине леса и никто не спешил нарушать его границы. Так что девочка без каких-либо опасений гуляла по округе. Неожиданно, она услышала тихое повизгивание. Идя на звук, малышка вышла к довольно глубокой яме. Судя по лежащим сверху веткам, яма служила ловушкой. Юная кагэми осторожно заглянула внутрь. На дне ямы, прибившись к стене, сидела юная фурри. Её шкура была измазана в грязи и потому цвет шерсти не поддавался определению, но не вид. Фурри была таким же монгрелом, как и друзья т'эрки. Только смешались в ней кровь койота и шакала.

— Эй, — позвала маленькая брюнетка, — ты меня слышишь?

Незнакомка испуганно замотала головой. Повизгивание стало громче.

«Она ведь слышит шорох и шёпот. Ещё бы ей не боятся меня.»

— Я наверху! — кагэми замахала рукой. — Я не причиню тебе вреда!

Фуррийка подняла морду. По грязной шкуре текли слезы.

— Кто ты? — настороженно спросила несчастная. — Ты шептун?

— Да! — радостно подтвердила девочка. — Я шептун! Как тебя зовут?

— Юльгу.

— Юльгу, как ты попала сюда?

— Я собирррала крррасные ягоды, но не заметила ямы.

— Ты можешь выбраться?

— Нет, — фуррийка всхлипнула. — Мне стрррашно. У меня болит лапа. Я хочу домой.

— Не плач, я приведу помощь и мы достанем тебя!

— Не нужно никуда идти, — раздался за спиной голос Амо.

Шиварец приблизился к краю ямы, передал свой плащ подопечной и спрыгнул вниз. Подойдя к Юльгу, мужчина взял щенка на руки (благо, она была довольно мелкой) и вошёл в состояние до-во. Окутав себя и свою ношу тэмат, кагэми, скользя по стенам ямы, поднялся наверх.

— У неё вывихнута лапа. Отнесём её к шаману.

Ансацу рассеял тени вокруг себя и направился к дому Овсу. Т'эрка шла следом. Её кольнула мимолётная ревность, когда она увидела, как осторожно шиварец держал на руках раненого щенка.

У древо-дома их уже встречали. Овсу взял на руки потерпевшую, а Говорящий-С-Духами начал возиться с её раной.

— Она из тайпаларрр, — принюхавшись, проговорил Хесед.

— В перррвую очеррредь она маленькая ррраненая фуррри, — шаман аккуратно вправил вывих. Юльгу визгнула.

— Тайпаларрр не так плохи, как это хочет показать Амансиз, — Овсу успокаивал щенка. — С тех поррр, как я ушёл из поселения, я часто встррречаюсь с ними. И до сих у меня не было с ними пррроблем. Я очень сожалею о тех годах, когда считал их изгоями, как и ваш отец.

— Вы, как никто, должны понимать, что значит чувствовать себя дррругими, — укоризненно заметил серебряный фурри.

Над лесом зазвучал долгий, протяжный вой.

— Вррремя пррришло, — произнёс шаман, взглянув на небо.

Небосвод был усеян птицами, поднявшимся со своих насестов.

— Время чего? — спросила т'эрка.

— Вррремя Мусабидже, — пояснил Овсу, повернувшись к Хеседу и Гебуре. — Вррремя доказать, чего вы стоите.

Ещё один вой огласил земли фурри, созывая всех на состязание.

***

1 Свейя — фурри. «любимая сестра»

2 Утарас — копытное, размерами и массой, как у носорога, внешне напоминает буйвола с двумя парами острых бычьих рогов длиной до полуметра

3 Углис — фур. оскорбление. дословно можно перевести как «желудочная отрыжка болотного слизня»

***

Овсу остался с малышкой тайпалар, пообещав доставить её к родному племени, а кагэми, в сопровождении шамана, направились в поселение. Вокруг можно было увидеть всех представителей семейства волчьих. Все фурри, будь то члены старшего клана, или же гости из младших племён — все они спешили к центральному древо-дому. В общий поток вклинились и кагэми. Вокруг их разношёрстной компании образовалось довольно большое свободное пространство. То ли все уступали Говорящему-С-Духами, то ли избегали монгрелов, то ли давали дорогу гостям из чужого мира. В таком полупустом окружении, кагэми с шаманом вышли к площади, встав в первых рядах. К ним тут же присоединилась Харита, с ног до головы обвешанная украшениями.

Из главного древо-дома вышел Амансиз с женой и дочерью. Гэнс, заметив в толпе братьев, завиляла хвостом и помахала им лапой, но тут же была одёрнута Хэстэ. Правящая семья заняла свои места на большом, расписном камне, из которого торчал один из корней главного древо-дома.

Следом показались старейшины. Все как один были в накидках из ярких перьев, словно старцы ощипали павлинов, а головы волков венчали разномастные рога — от небольших козлиных, до крупных оленьих.

— И это самые мудрые представители вашего племени? — малышка скептически смотрела на старых фурри. Больше всего они ей напоминали клоунов.

— Они считают, что да, — усмехнулся шаман.

Старейшины встали полукругом, спиной к древо-дому. Старец, с самыми большими рогами и яркими перьями, вышел вперёд.

— О, дети Бинатанг Бесаррра! — фурри возвёл руки к небу, — Сегодня ночью, в час Волка, на небе вновь, как и сотни сезонов назад, запылают два ока Бинатанг Бесаррра, что даже, пожеррртвовав своей жизнью, пррродолжает наблюдать за нами!

— Два ока? — шёпотом поинтересовалась т'эрка у Говорящего-С-Духами.

— Две звезды, что видны, во вррремя испытание. Эти глупцы считают их глазами Бинатанг Бесаррра, — так же тихо, проговорил серебряный фурри.

— А вы нет? — присоединился к разговору шиварец.

— На моём веку хватает и настоящих чудес, Шептун.

— И пока за нами наблюдает наш создатель, мы будем пррроцветать! — продолжал Старейшина, игнорируя шептания, что становились все громче. — Но для этого мы должны доказать, что достойны его покррровительства! Что каждый из нас занимается делами, что восхваляют его!

— Серьёзно? Вы выращиваете личинок, — проговорила девочка, скептически кивая назад, в сторону загонов.

— Не забывай, Шептунья. Мы не только выррращиваем личинок, но и убиррраем за ними дерррьмо, — высокопарно произнёс шаман, скалясь в улыбке.

— А потому!.. — повысил голос Старейшина, зло покосившись на шамана и кагэми, — я прррошу выступить вперрред молодых фуррри, что желают доказать великому Бинатанг Бесаррру свою пррреданность и пррроявить себя со всех сторррон!

На площадку вышло два десятка фурри. Были среди них и трио фурри-шакалов, что провоцировали ссору с братьями. Хесед и Гебура встали с края. Невооружённым глазом было видно, насколько эти двое отличались от своих лохматых собратьев по крови. Выше в холке на целую голову, шире в плечах. Бугристые мышцы играют под лоснящейся шкурой. Складывалось впечатление, словно среди дворняг затесалось двое породистых псов. Некоторые из претендентов, не отличающиеся ни ростом ни массой, боязливо косились на двух фурри, что считались изгоями всем видом. Только парочка представителей местных обитателей, не так сильно уступала братьям в размерах.

Косо на кагэми-фурри смотрели и Старейшины с Вождём. В их взгляде читались нескрываемые неприязнь и презрение. Но делать было нечего. Решение о допуске двоих монгрелов было принято, и даже Амансиз ничего не мог изменить.

— Я думала, что участников будет больше, — удивилась т'эрка.

— Ррраньше так и было. Сотни фуррри пррринимали участия в Мусабидже. Но те вррремена прррошли, — с грустью в голосе проговорил Говорящий-С-Духами. — С тех поррр, как основной заботой вождей стала чистота крррови, детёныши появляются на свет всё ррреже и ррреже. Да и силой своей они уступают далёким пррредкам.

— Но братья не такие, — кивнула кагэми на своих друзей.