Однако следует помнить, что удельный вес бельгийских, швейцарских, голландских, западногерманских и даже английских капиталовложений в стране сравнительно невелик. Около 70% всех иностранных инвестиций в латиноамериканских странах приходится на филиалы транснациональных корпораций, где ключевые позиции принадлежат США. В советы директоров этих монополий входят политические деятели, разрабатывающие внешнеполитический курс Соединенных Штатов, представители министерства обороны, размещающего свои заказы в крупных концернах. Одним словом, речь идет о «военно-промышленном комплексе», существование которого признал Эйзенхауэр, уходя с президентского поста.

Наиболее агрессивное детище «военно-промышленного комплекса» - разведывательные организации.

Что же мешает безошибочно определить «главного врага» наших стран?

Многое. Прежде всего антикоммунистическая предубежденность, тщательно культивируемая пропагандистским аппаратом ЦРУ. Воспитанные на антикоммунистической пропаганде, определенные слои населения полагают, что любой освободительный процесс неизбежно приведет к «коммунизму», который якобы будет угрожать христианской вере и «образу жизни», завещанному предками. Бороться против антикоммунистической предубежденности можно лишь тем же самым оружием, что и против ЦРУ,- путем демократизации всей общественной жизни.

Период с 25 мая 1973 по февраль 1976 года, когда писалась эта книга, дает массу примеров того, как широко использовались так называемые отвлекающие моменты. К их числу относятся терроризм, запугивание населения. Порождая экономический хаос, внося раскол в политические партии и массовые организации, нагнетая истерию пропагандистских кампаний, эти акции сеют еще и страх.

Не удивительно поэтому, что это привлекло внимание социологов. В последние месяцы появился ряд серьезных работ о влиянии страха на поведение населения. Ведь страх не только сковывает инициативу, но и порождает отчаяние. Реакция разных кругов общества на запугивания весьма различна. В то время как маститый профессор оправдывает свою политическую бездеятельность глубоко продуманными аргументами, молодые предпочитают скорее погибнуть в борьбе, чем стать пассивными жертвами кучки убийц, или провести год за решеткой по подозрению в неблагонадежности в соответствии с законом об осадном положении.

Возьмем для примера самую активную в Аргентине террористическую организацию, известную под названием «Три А». Когда Комиссия по расследованию использования фондов «Общества хустисиалистской солидарности» потянула за конец ниточки, указанной членом комиссии Сальвадором Орасио Пайно для раскрытия членов организации «Три А», она, возможно, не знала, что расследование экономических злоупотреблений, совершаемых этой организацией, завершится самым громким уголовным процессом, который когда-либо знала Аргентина.

Масштабы деятельности этой организации  (даже на первый взгляд) свидетельствуют о том, что в качестве руководителя «Трех А» действовал Хосе Лопес Рега (кто же тогда был над ним?). Родольфо Робайос и здесь выполнял роль администратора (он был им и в МСО — министерстве социального обеспечения); комиссар Хуан Рамон Моралес осуществлял полицейские связи; Карлос Мария Вильоне вместе с Рубеном С. Виглино (сотрудником управления спорта МСО) и Рубеном Бенельбасом занимались транспортными вопросами. На Хорхе Конти лежали более четкие, нежели это могло показаться, задачи по организации трех ударных групп: одна их них возглавлялась Хулио Йесси («молодежный лидер», бывший президент Института кооперативного движения, замешанный в деле, связанном с ввозом автоматов); другая - Фелипе Ромео, директором «Эль Каудильо» (о его незаконных действиях можно судить по неоднократно упоминавшимся фактам в документах МСО за 1974 год и частично за 1975 год, что и обусловило его отставку); третья, менее опасная была нацелена на «психологические действия и пропаганду» и подчинялась Карлосу Вильоне.

Что касается недавно убитого Хосе Таркини, то он был не только «ответственным за прессу, общественные связи и пропаганду МСО», но и одним из членов группы Ромео.

К настоящему времени удалось выяснить имена двадцати-тридцати человек, входивших в группы. Однако еще остается неясным, имела ли эта банда отношение к событиям в Росарио, Кордове, Баия-Бланке, Мар-дель-Плате, Тукумане, Санта-Фе, Мендосе (города, где особенно силен разгул терроризма - Прим. пер.) и других местах. Вся страна, за небольшим исключением, жила в ожидании результатов как главного судебного процесса, так и второстепенных, которые должны были происходить повсюду, где совершались зверские убийства. Основная цель расследований состояла не только в том, чтобы наказать виновников преступлений, но и в том, чтобы установить связи террористических групп с ЦРУ. В ходе расследования внимательно изучалось каждое отдельное преступление. При этом выявлялись связи террористов с американским посольством, военной миссией, официальными правительственными учреждениями Соединенных Штатов, представителями транснациональных фирм и агентств и, разумеется, с местными исполнителями планов, целью которых было экономическое и политическое порабощение Аргентины.

Государственная информационная служба Аргентины (СИДЕ) после ряда модернизаций располагает квалифицированным персоналом и достаточным количеством технического оборудования. Невольно возникает вопрос: почему же все эти средства не используются для защиты национальных интересов страны?

Кроме того, в армии каждый из трех видов вооруженных сил имеет свою собственную службу информации. И хотя не известно число служащих, а также характер всех технических средств, которыми они обеспечены, можно предположить, что они соответствуют современным стандартам.

Необходимыми ресурсами располагает и федеральная полиция. Однако бездеятельность всей службы информации в целом дает право заявлять, что в органы безопасности проникли агенты ЦРУ, ДИА и т. д.

Допустим, что это не так, что основная задача органов безопасности сейчас состоит в борьбе с такой «подрывной деятельностью», свой вклад в которую вносят и спекулянты, и контрабандисты, и ультраправые бандиты. А почему бы не предположить, что «подрывная деятельность» взята на вооружение агентами ЦРУ, если уж в этом публично призналось высшее лицо, ответственное за формирование политики Соединенных Штатов,— их президент? Более того. Не случайно намерение Форда поставить ЦРУ на один уровень с министерством обороны (или выше) в области выработки внешней политики вызвало возражения со стороны последнего.

Нельзя отрицать тот факт, что правительство Марии Эстеллы Мартинес де Перон проявляло полную индифферентность к работе информационных служб, отвечая молчанием на требования (парламентские и частные) о проведении расследований, на международные протесты и даже на прямые обвинения весьма высокопоставленных лиц. Принимая во внимание эти обстоятельства, представляется целесообразным подумать о перестройке основных направлений деятельности информационных служб в соответствии с высшими интересами страны.

Самым правильным методом, позволяющим избежать новых ошибок, было бы введение предусмотренного конституцией парламентского контроля. И хотя работа органов разведки и безопасности проходит в атмосфере секретности, контроль со стороны представителей законодательной власти необходим.

Как ни велика ответственность информационных служб и представителей законодательной власти обеих палат национального конгресса за судьбы страны, не меньшая ответственность падает и на политические партии, массовые и демократические организации.

Они призваны следить за тем, как осуществляется демократия в латиноамериканских странах. Для этого им необходимо иметь четкую организационную структуру и играть заметную роль в политической жизни страны.